Нассим Талеб: "У вас должны быть варианты, чтобы выйти из клетки и изменить свое видение"

Источник материала:

О стратегии антихрупкости, посттравматическом росте и полезности ошибок рассказал автор бестселлера «Черный лебедь» Нассим Талеб на площадке делового форума «Под знаком непредсказуемости», организованного «Про бизнес».

​
​

Антихрупкость как гидра — чем больше ей наносится ущерб, тем сильнее она становится

У любого предмета есть определенные свойства. К примеру, чашка для кофе хрупкая. «Если вы поймете, что такое хрупкость, то вы сможете понять и что такое антихрупкость», — уверен Нассим Талеб. Когда у людей спрашиваешь, что является синонимом слова антихрупкий, то они обычно указывают на что-нибудь твердое и тяжелое. Но это не совсем так. Необязательно приставка «анти-» имеет абсолютно противоположное значение.

— Хотя, к примеру, если вы отправите посылку в какой-нибудь южный Вьетнам с антихрупким предметом, то на коробке можно будет подписать «Обращайтесь как можно хуже!». То есть, именно в этом заключается идея антихрупкости. В этом случае будет уместен еще один пример, допустим, японская антикварная ваза, собранная реставраторами из осколков, — это вещь, которая потеряла свою ценность, а затем вновь приобрела ее, — объясняет Талеб.

Следует разграничить понятия «хрупкость», «прочность» и «антихрупкость». Если говорить про хрупкость, то мы можем вспомнить Дамоклов меч: человек сидит и ждет, что на него что-то упадет, но не знает, что и когда. Если говорить о прочности, то в этом случае спикер считает уместным пример Дональда Трампа: его убрали, а он снова вернулся. Но если говорить об антихрупкости, то она ассоциируется с гидрой: чем больше ей наносится ущерб, тем сильнее она становится.

​
​

Если у вас хрупкая стратегия, то вы можете долгое время зарабатывать, зарабатывать и зарабатывать деньги — и в один прекрасный день потерять все, что заработали, и даже больше. Поэтому в хрупкой модели шоки, которые возникают при падении вниз, намного сильнее отражаются, нежели шоки, которые образуются при подъеме. Однако в случае с антихрупкостью, наоборот, все показатели становятся лучше, когда кривая идет вверх.

Суть модели антихрупкости основана на взаимодействии волатильности и времени. Понятие волатильности означает изменения и те самые шоки, что разрушают хрупкие системы. А время необходимо для совершения ошибок.

— Если вы хотите принять антихрупкость за основу своей жизни, то вам придется использовать в свою пользу такие понятия, как волатильность, хаос, неизвестность и неопределенность, — поясняет автор «Черного лебедя». — Но если вам не свойственна волатильность и вы боитесь, то вы будете испытывать многократный ущерб и ускорите свое падение.

Человека посещает спортазал, где подвергает свое тело стрессу для того, чтобы оно стало лучше. Так же волатильность формирует антихрупкость, чтобы модель улучшила свои характеристики. Если человек сегодня поднимет штангу в 50 килограмм, то в следующий раз он сможет поднять 55 килограмм, то же самое со стрессами в экономике.

В одной из глав книги «Антихрупкость» Талеб объяснял разницу между котом и стиральной машиной. Главное различие между ними заключалось в том, что одно — это жизнь, а другое — некий предмет, разработанный инженерами. И в отличии от неодушевленного предмета, все, что является живым, должно взаимодействовать с окружающей средой, наполненными факторами стресса. По словам спикера, после прочтения этой книги бывший глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен пришел к выводу, что экономика больше похожа на живой организм. И волатильность не только желательна, но и необходима.

​
​

— Мы знаем, о таком понятии, как посттравматическое расстройство, но вы когда-нибудь слышали о посттравматическом росте? Посттравматический рост случается намного чаще, нежели посттравматическое расстройство. На самом деле, люди не осознают, что кондиционированный воздух, 21 градус по Цельсию и другие комфортные условия — это не то, что для них полезно. Какие-то изменения и перепады все-таки должны быть. Пускай не экстремальные, но действенные. В английском языке есть такая поговорка: если жизнь преподнесла вам кислый лимон, превратите его в лимонад, — мотивирует Талеб.

По словам экономиста, наиболее успешными городами и странами становятся те, у которых нет никаких ресурсов. К примеру, Венеции для того, чтобы закупать медь у Кипра понадобилось построить флот и разработать средства навигации. В итоге город начал перепродавать медь в другим городам на материке и стал одним из крупнейших торговых узлов в Европе. Сегодня современная Венеция — это Сингапур, государство, которое несколько десятков лет назад импортировало пресную воду в Малайзии. Теперь Сингапур выполняет ту же роль для США, что и Венеция около шести веков назад для Европы.

— Им приходилось постоянно преодолевать стрессовые факторы, чтобы зарабатывать деньги. То же самое произошло и у ваших прибалтийских соседей. Но самое худшее, что можно сделать для страны — это дать ей полноту ресурсов, — настаивает Талеб.

​
​

«Всегда нужно пользоваться возможностью, даже если из-за нее вы можете совершить ошибку»

Наиболее близкой к идеалу политическую систему спикер считает децентрализованнное государство. Подобная государственная система со стороны может показаться хаосом, но, по мнению Талеба, более устойчивой модели за всю историю человечества пока не было придумано. В пример экономист привел Германию:

— Успех страны обуславливается тем, что делается у нее на региональном уровне и на уровне средних компаний. После Второй мировой войны союзники специально разбили Германию на части для того, чтобы предотвратить ее централизацию. И им даже в голову не пришло, что разделение на подобные территориальные единицы является наиболее рациональными.

Кроме того, от децентрализованной структуры выигрывает и частный бизнес, продолжает Талеб. Дело в том, что компании чувствуют себя комфортнее, когда работают в подобной среде.

Главным показателем здоровья экономики спикер считает количество банкротств. Благодаря Силиконовой долине самый высокий показатель в мире по этому критерию у США. Талеб сравнивает банкротства с естественным отбором и эволюцией: люди пытаются создать бизнес, у многих не получается, но они становятся более опытными. Существуют компании, которые созданы для того, чтобы улучшать свой результат за счет проб и ошибок, но и есть и те, для которых этот метод не подходит. К примеру, транспортные и фармацевтические компании относятся к первым.

​
​

— Если сегодня упадет самолет, то завтра другие самолеты будут летать безопаснее. Однако если вы услышите новость, что сегодня погорел какой-то банк, то вы знаете, что банковская система завтра лучше не станет, — уверен экономист.

На рынке фармацевтических товаров торгуется около 110 тыс. медицинских препаратов, и менее 50 из них существуют на полках, потому что их создали именно для этой цели. К примеру, аспирин не разрабатывался в качестве обезболивающего, ранее его использовали для снижения температуры, а теперь им никто с этой целью не пользуется.

«Чаще всего выигрывают не те, кто все время занимаются расчетами, а те, кто идут методом проб и ошибок, и так они способны найти правильный вариант». Талеб пояснил этот тезис на примере поиска идеального рецепта драников. В результате выяснилось, что раньше его найдет тот, кто будет готовить драники, добавляя в традиционный рецепт различные составляющие и постоянно изменяя подход к приготовлению.

— Если ошибки вам обходятся дешево, так почему бы их не совершить, чтобы найти правильный путь. Ведь наиболее успешные примеры человеческих достижений появлялись из большого количества провалов, — уверен спикер. — Всегда нужно пользоваться возможностью, даже если из-за нее вы можете совершить ошибку. Это может быть небольшой урон, но большой выигрыш.

По мнению Талеба, бизнес-план — это тюрьма, которая закрывает возможности и связывает руки предпринимателю. «У вас должны быть варианты, чтобы выйти из клетки и изменить свое видение», — пояснял свою точку зрения экономист. В пример спикер привел финскую компанию Nokia, занимавшуюся сначала производством резиновых изделий. «Если бы они не заметили для себя возможности в мобильных технологиях, то так бы и делали резиновые сапоги».

— Работает только одно — научить людей совершать ошибки и научить людей полюбить совершать ошибки, — резюмировал Талеб.
























 

Теги: Новости