"Чтобы обратила внимание как на мужчину". В деле о коррупции в Нацбанке смешалось личное и рабочее

Источник материала:

В суде Ленинского района Минска продолжается слушание дела о коррупции в Фонде соцзащиты населения и Национальном банке. О перипетиях истории в ФСЗН мы уже рассказали. Сегодня на очереди чиновники Нацбанка, которых в суде допрашивали несколько дней. В их истории выявились некоторые пикантные обстоятельства.

Напомним, на скамье подсудимых находятся начальник главного управления валютно-финансового мониторинга Нацбанка Анатолий Мороз и его заместитель Екатерина Павловская. Им инкриминируется получение взяток от главы компании «БелАВМ» Дмитрия Ронина в размер 3200 долларов и шестого «Айфона» за выдачу разрешения на продление срока завершения внешнеторгового контракта, когда время подачи в Нацбанк такого заявления уже прошло.

Павловская полностью отрицает свою вину в получении взятки и превышении служебных полномочий. Мороз полностью не признает вину в получении взятки, и частично согласен, что превысил свое служебные полномочия, поскольку «догадывался» о том, что у «БелАВМ» имелась просрочка. Но документы к нему пришли и «были зарегистрированы как полагается».

«Никогда не было белорусских денег»

В ходе допроса в суде выяснилось, чиновник и бизнесмен знакомы еще с середины 80-х годов, когда Ронин был преподавателем в РТИ. Постепенно между ними завязались дружеские отношения. Мороз стал крестным дочери Ронина. Что касается денежных отношений, то между приятелями «были взаимозачеты», сказал банковский чиновник. Когда один уезжал в командировку или на отдых, то мог привести товарищу в подарок то, что тот заказывал.

По словам обвиняемых, так получилось и с 3200 долларов. В 2016 году Анатолий Мороз собирался в Грецию и у него было «туго» со свободными деньгами, чтобы «привезти сувениры и так далее», сказал Ронин. Поэтому бизнесмен поинтересовался у чиновника, сколько ему надо денег: «Тысячи три [долларов] хватит?» Мороз ответил утвердительно. Когда начальник управления Нацбанка приехал за этой суммой, Ронин дал ему еще 200 долларов, потому что Мороз хотел заехать «на рынок и купить продуктов на день рождения мамы». Но у бизнесмена «никогда не было [наличных] белорусских денег», поэтому он дал эквивалентную сумму в долларах.

По словам Ронина, Мороз привез ему из Греции икону и эксклюзивный сервиз. Сколько они стоили, он не знает. Но денег в виде сдачи от чиновника не получал. При этом бизнесмен подчеркнул, что на протяжении 20 лет все суммы «засчитывались», потому что «периодически друг другу одалживали». Но этот учет был неформальный. Например, когда бизнесмен лежал в больнице, то Мороз дал ему «500−600 долларов», «можно считать, что часть денег вернул».

Стоит отметить, что после задержания Мороза в декабре 2016 года, в пресс-релизе КГБ говорилось о задокументированных 3 эпизодах получения чиновником Нацбанка от Ронина взяток в сумме не менее 13 тысяч долларов за выбор «БелАВМ» в качестве поставщика оборудования. В суде подобных обвинений не было озвучено. В КГБ отказались комментировать это дело.

Следствие считает, что деньги были получены чиновником за благоприятное решение важных для бизнесмена вопросов. В частности, силовики раскрутили историю 2015 года с просрочкой разрешения на продление срока завершения внешнеторгового контракта компанией «БелАВМ». Она легла в основу обвинения зама Мороза Екатерины Павловской.

«Павловская бегала и старалась, поэтому ее надо отблагодарить»

Павловская рассказала, что познакомилась с руководителем «БелАВМ» Дмитрием Рониным во время деловой поездки в Китай в 2010 году. По словам обвиняемой, у них с Рониным сложились «дружеские отношения, основанные на симпатии». «Дружеские отношения мужчины и женщины», — уточнила Павловская. Они периодически бывали в общей компании, которая сложилась после поездки в КНР, отмечали праздники, ходили в рестораны. Однако на отдых за границу вместе не ездили.

По словам Павловской, летом 2015 года Ронин подарил женщине из их компании в ее присутствии дорогостоящий телефон. Госслужащая «акцентировала внимание» на том, что он «дарит подарки одной женщине, проявляя симпатии к другой». «Это было сказано ревностно», — призналась чиновница. По ее словам, Ронин пообещал подарить такой же телефон на «следующий праздник, которым был Новый год». В последующем мужчины из компании 3−4 раза подтрунивали над Рониным, который не исполнял обещание.

4 ноября 2015 года Дмитрий Ронин позвонил Екатерине Павловской с проблемой, касающейся окончания срока завершения внешнеторговой операции, который необходимо было продлить. Ронин обратился к Павловской, а не к своему другу Морозу, потому что она была «ближе к земле, лучше ориентировалась в этих вопросах». Из-за просрочки грозили санкции со стороны КГК в размере до 2% от суммы внешнеторговой операции. В случае с «БелАВМ» это было бы свыше 10 тысяч долларов.

Госслужащая уверяет, что сказала Ронину «четкую фразу», что «если просрочки нет, то привозите документы».

Стоит отметить, что 4 ноября 2015 года Екатерина Павловская официально была еще в отпуске, однако в этот день, до и после него в последнюю отпускную неделю находилась на рабочем месте, занимаясь, по ее словам, подготовкой документов. Причем приходила в Нацбанк с самого утра.

Обвиняемая заверила суд, что не принимала лично у посыльного Ронина заявление на продление срока завершения внешнеторговой операции, а этот документ уже увидела у своего начальника. При их изучении стало понятно, что срок истек, и Мороз попросил выяснить, возможно ли зарегистрировать заявление «БелАВМ».

Обвиняемая, сославшись на то, что в этот день у нее сильно болела голова, не вспомнила, решила ли она поставленную начальником задачу. Прокурор попытался выяснить, почему документы Ронина зарегистрированы задним числом — 2 ноября. На что обвиняемая ответила, что эта дата стоит на документах и это не противоречит законодательству. Только из материалов дела Павловская, по ее словам, узнала, что разрешение было выдано, а датой его поступления в Нацбанк значилось не 2, а 4 ноября.

Во время допроса у следователя, Екатерина Павловская сказала, что Мороз поручил сходить в канцелярию Нацбанка и зарегистрировать документы задним числом. Что она и сделала. Точнее оставила в канцелярии документы и назвала нужную дату. О дальнейшеq судьбе документов ей было ничего неизвестно. Данные нестыковки Павловская объяснила тем, что 15 февраля 2017 года она давала показания следователю по поводу того, что относила документы. Ей сказали, что это уже установленный факт. К тому же шел разговор об изменении меры пресечения.

6 ноября Мороз посетил офис «БелАВМ». Чиновник среди прочего напомнил о том, что Ронин обещал подарить Павловской телефон. По словам Мороза, тот ответил, что помнит и разберется сам. По другой версии, Павловская все же «бегала и старалась», поэтому Ронину предлагали ее отблагодарить, тем более еще не был подарен обещанный шестой «Айфон».

31 декабря 2015 года Дмитрий Ронин все-таки подарил женщине телефон — коллега бизнесмена передал гаджет через Анатолия Мороза.

Павловская призналась, что Ронин и ранее дарил ей «разные подарки». «Духи ручной работы, эксклюзивные букеты…» От дальнейшего перечисления женщина отказалась, сославшись на то, что это будет неэтично, поскольку она замужем.

Когда 31 декабря принесла подарок от «волшебника» Ронина домой, муж сказал, что такого телефона в доме не будет, потому что вся семья пользуется «Сони Эрикссонами». В итоге супруг продал шестой «Айфон» коллеге за 16 млн неденоминированных рублей (при рыночной цене в 20 млн). Деньгами он распорядился самостоятельно, жене их не давал. «Часть потратил на благотворительность», — добавила обвиняемая.

Этот поступок она объяснила ревностью мужа. В суде женщина заявила, что не просила у Ронина такого подарка. «Это было исключительно решение Ронина, его сюрприз», — сказал она. При этом ей стыдно, что подарок был продан.

Ронин признался, что делая такие подарки, «было бы неплохо, чтобы обратили внимание как на мужчину». Он хотел подарить «самый крутой телефон», потому что «если что-то делать, надо делать хорошо».

В общей компании Мороза, Павловской и Ронина, которая сложилась после вышеупомянутой поездки в Китай, был и глава ЕРИПа Олег Веремейчик — еще один обвиняемый по делу о коррупции.

Пару лет назад подконтрольная Нацбанку «Небанковская кредитно-финансовая организация «Единое расчетно-информационное пространство» проводила тендер на поставку оборудования для модернизации системы «Расчет» на сумму свыше 1 млн долларов.

Руководителя ЕРИПа обвиняют в получении взяток в размере 9 тысяч долларов и 6,4 тысяч евро от руководителя «БелАВМ» за создание благоприятных условий для компании при проведении тендеров. В ходе следствия Веремейчик признал свою вину полностью.

В суде Ронин сказал, что Веремейчик «строил дом» и ему нужны были деньги. Бизнесмен считал, что передача денег не имела отношения к тендеру и что у ЕРИПа не было оснований отклонить тендерное предложение «БелАВМ». Вместе с тем он надеялся, что «услуга не должна забываться», поэтому деньги давал без всяческих расписок.

Ранее Дмитрий Ронин признал, что за 25 лет потерял грань «между личным, законом и бизнесом».

В ходе допроса фигуранты дела озвучили серьезные проблемы со здоровьем.

Теги: Минск