Fishman group обещает "не оставить белорусские ИТ-компании без крыши над головой"

Источник материала:

Крупный израильский холдинг Fishman Group вложил в белорусский Парк высоких технологий более миллиона долларов. Однако 2,5 года назад компания подписала с администрацией ПВТ договор, в котором брала на себя обязательства к 2010 году вложить в его застройку 200 млн евро, построить 8 зданий и заложить фундамент еще 6-ти. Реально же недавно произошла лишь закладка нулевого цикла первого здания.
 
О причинах задержки в застройке ПВТ, недовольство которой уже высказал премьер-министр страны, в эфире TUT.BY рассказал генеральный представитель Fishman Group в Беларуси Ади Регев.

— 6 августа состоялась встреча руководства Fishman Group с премьер-министром Сергеем Сидорским. Каковы главные итоги встречи?

— Мне кажется, результаты были конструктивными. Мы договорились о том, что первая очередь строительства будет закончена к 2013 году, обговорили объемы строительства и инвестиций. Так же мы обговорили изменения в плане инвестиций в соответствии с требованиями рынка. Общее инвестиционное соглашение было подписано два года назад, за это время рынок и рыночные требования изменились, и это мы обсудили.

Также мы договорились о том, какие резиденты смогут строиться в ПВТ самостоятельно, а для кого строительство будет производить генеральный инвестор. Кроме того, мы оценили некоторые возможности и инструменты снижения стоимости для того, чтобы строительство было более привлекательным. Также были оговорены другие планы, и мы намерены встретиться еще раз перед 2013 годом для того, чтобы обговорить дальнейшие планы строительства, то, что будет происходить дальше.
Было подписано соглашение между руководителем ПВТ господином Цепкало и главой Fishman Group господином Фишманом. В настоящий момент мы начинаем первую стадию строительства. Планы достаточно амбициозны.

— По словам белорусского премьера, ваша компания вложила в ПВТ «чуть более одного миллиона долларов». Так ли это? Куда пошли эти ресурсы?

— По всей видимости, премьер-министру была предоставлена лишь часть информации, а не полная картина. Действительно, надо отметить, что за прошедшее время в конкретную деятельность в Беларуси было вложено немногим больше одного миллиона долларов. Но, кроме того, делалась и другая работа, и, в общем, в этот проект, который реализуется в Республике Беларусь, было вложено порядка трех миллионов долларов. Создавался генеральный план, проводилась другая проектная деятельность.
Примерно полмиллиона долларов было потрачено на генплан, который затем был отвергнут. Можно сказать, это были потраченные зря деньги, потому что план, который для нас составили, не соответствовал нашим стандартам. Кроме того, мы нанимали экспертов со всего мира для создания архитектурного плана Парка высоких технологий, для того, чтобы он был именно таким, каким мы хотели его видеть, чтобы соответствовал стандартам.

Деньги тратились и на международных экспертов, и на местных, которые составляли архитектурные планы зданий, чтобы они также соответствовали определенным стандартам. Мы считаем каждый доллар и евро, который инвестировали в этот проект в Республике Беларусь, а не только тот миллион, который мы инвестировали в конкретное строительство, в тот бетон, который был заложен в землю. Каждый месяц мы подаем отчеты о наших инвестициях в этот проект, обо всем, что тратим, но, к сожалению, правительство предпочитает смотреть только на последнюю цифру, на затраты на конкретное строительство.

— Эйяль Фишман заявил, что задержка в реализации проекта произошла из-за того, что компанией Fishman Group было потрачено более двух лет на прохождение бюрократических процедур, связанных с началом строительства. Не могли ли вы конкретизировать, привести примеры, какие барьеры вам было сложно преодолеть?

— Разрешите уточнить. Эйяль Фишман сказал, что в течение этих двух лет нам пришлось преодолевать бюрократические препоны и процедуры, которые занимали очень много времени. Их до сих пор приходится преодолевать.

Для того чтобы быть более конкретным, хотел бы привести такой пример. 17 апреля 2008 года было подписано соглашение, в соответствии с которым мы должны были получить землю немедленно для того, чтобы начать строительство. Однако землю мы получили только в декабре 2008 года: фактически, можно сказать что восемь месяцев были потеряны, мы не могли начать составлять генплан и приступать к работе.

Затем мы потратили семь месяцев на составление генплана по инфраструктуре – это была действительно очень большая и объемная работа. Мы распланировали всю инфраструктуру до последней парковки. Затем пришло время составления архитектурного плана каждого конкретного здания, и эта работа была завершена к январю 2010 года. К этому времени мы могли приступать к строительству, но потратили еще пять месяцев на получение разрешения на строительство. Процедура, которая должна занимать в идеале месяц, растянулась на пять месяцев: мы подали заявление в январе и получили разрешение только в мае 2010 года. Можно сказать, что еще пять месяцев были потеряны впустую.

Нужно отметить, что мы тоже стали причиной нескольких задержек и проволочек – мы не утверждаем, что совершенны. Задержки с нашей стороны совершались по двум причинам. Первая причина заключается в том, что мы хотели совместить международные стандарты с местными стандартами в строительстве, а это всегда занимает время и ресурсы, но результат получается намного лучше.

Вторая причина – это то, что мы здесь новички. Мы каждый день учимся чему-то новому, узнаем о новых процедурах, о новых документах, которые нужно подавать, какие-то правила... Как новичкам, все это нам дается не так легко. Но мы учимся и считаем, что каждое новое здание будет строиться и регистрироваться гораздо быстрее.

— Два с половиной года назад вы подписали с администрацией ПВТ договор, в котором брали на себя обязательства к 2010 году вложить в его застройку 200 миллионов евро, построить восемь зданий и заложить фундамент еще шести. Реально мы имеем только «нулевой цикл» первого здания. Неужели названные вами причины задержек могут действительно оправдать такую задержку?

— Надо сразу сказать, что вы считаете с момента подписания контракта. Я уже перечислял все задержки и сложности, которые мы проходили: фактически, мы считаем временем начало строительства июль 2009 года либо декабрь 2009 – январь 2010 года.

Это время, когда мы уже могли фактически приступить к работе. Кроме того, даже если вы посмотрите на местные процедуры планирования, то там дается полгода на генплан и полгода на план самого здания: фактически, только на планирование отводится год. Это время достаточно длительное, и может быть, оно частично объясняет, почему мы затратили несколько больше времени, чем мы ожидали.

Мы начали строительство в январе 2010 года, как только получили результаты экспертизы и одобрение проектов. Даже в это время у нас пока ещё не было разрешения на строительство. Вы знаете, что январь – не самый удобный месяц для строительства. Это разгар зимы, низкие температуры, поэтому экономически это не совсем выгодно. Копать котлованы в январе намного дороже, чем в другое время года. Но, несмотря на это, мы начали работы в январе только потому, чтобы больше не терять времени.
Хотелось бы также сказать, что следующие здания будут строиться намного быстрее. Да, строительство первого здания заняло некоторое время. Со следующими зданиями будет намного проще и быстрее. Мы используем типовые проекты, на основе которых будут проектироваться и строиться остальные здания. Намного меньше времени занимает планирование и намного быстрее будет проводиться строительство.
Кроме того, нужно обязательно сказать о рынке. Инвестиционное соглашение было подписано в 2008 году, то есть в то время, когда рынок был на пике. Сейчас 2010 год, мы все знаем о кризисе, и не совсем понятно, что происходит с рынком и чем это закончится – неочевидно. Да, говорят, что кризис не сильно отразился на белорусских компаниях, но Парк высоких технологий предназначен не только для белорусских, но и для международных компаний, поэтому нужно думать и о них. В ситуации кризиса может быть не такое большое количество инвесторов стремятся сейчас сюда прийти и быстро соглашаться на инвестиции в этот рынок. Поэтому мы должны подумать и о мотивации для них – зачем они должны вкладывать сюда деньги?

Сейчас потребность в площадях всех резидентов Парка высоких технологий, если они завтра соберутся и переедут во вновь построенное здание, составляет 50 тысяч квадратных метров. Мы можем построить 200 тысяч квадратных метров, но сразу возникает вопрос: а кого мы заселим на оставшихся 150 тысячах? Мы не хотим строить здания для того, чтобы они стояли и пустовали – это, по меньшей мере, нерационально. Как на любом рынке, спрос и предложение должны идти рука об руку: спрос должен соответствовать предложению. Поэтому мы считаем, что здесь необходимо строить ровно столько, сколько это необходимо.

— Действительно ли вы имеете право изменять условия инвестдоговора, исходя из рыночных соображений? Вы обязались построить 54 здания, вложить 540 миллионов евро, что дало вам преимущество, кстати, перед другими претендентами на инвестирование. Насколько это выполнимо на практике?

— Мы считаем цифры и объемы реальными. То о чем было договорено – это реально, в первую очередь, потому, что мы стремимся построить не национальный парк, а региональный. Те объемы, о которых говорится в инвестиционном договоре, слишком велики для национального парка. Мы хотим привлечь сюда не только белорусские компании, но и международные, сделать так, чтобы они приходили сюда, чтобы им было легко общаться с правительством, чтобы они знали о процедурах, могли здесь работать и процветали здесь.

По нашему мнению, все, что мы хотим поправить в инвестиционном соглашении – это сроки. Мы не говорим об объемах строительства, только о сроках. Кроме того, мне бы не хотелось вдаваться в юридические тонкости, но, хочу отметить, в инвестиционном соглашении есть возможность исправлять сроки и объемы строительства в зависимости от рыночных условий. Люди, которые составляли это инвестиционное соглашение, подумали о том, что такое может понадобиться.

Мне кажется, что спор идет немного не в том направлении. Вопрос должен задаваться не о том, когда и сколько будет построено, а когда начнут приходить международные инвесторы. Когда они придут, мы будем готовы предоставить им инфраструктуру и помещения. Такие международные компании переезжают не за один день: обычно они составляют планы инвестиций и планы открытия новых офисов за пять лет. Так что вопрос в том, чтобы международные компании, которые работают в IT-сфере и которые уже присутствуют в этом регионе, пришли сюда. И вопрос в том, когда они сюда придут. Мы предоставим им все необходимое. Мы знаем, как с ними работать, они являются нашими арендаторами во всем мире, мы умеем с ними работать и можем предоставить им то, что нужно. Именно поэтому вопрос должен стоять, когда они сюда придут и начнут вкладывать сюда деньги. Например, Microsoft и Intel присутствуют в регионе, но не присутствуют в Беларуси, поэтому основной проблемой должно быть «как сделать так, чтобы им стало интересно приходить в Беларусь?»

Что касается строительства – строительство это легко, это быстро, мы умеем это делать и мы обеспечим их всем необходимым, когда они сюда придут. Повторюсь, вопрос не в том, сколько инвестируется, как строится, как быстро строится, а вопрос в основном в том, чтобы сюда пришли арендаторы, для которых ведется это строительство.

Расскажу небольшую историю. Я встретился с региональным представителем израильской фирмы CheckPoint, работающей в той же сфере. Мы разговорились с ним в самолете, у него в Беларуси есть небольшой офис. Я спросил у него об инвестиционных перспективах страны и был удивлен его энтузиазму и тому, насколько хорошо он отзывался о стране и людях, с которыми он работает. Если в странах этого региона есть какие-то проблемы, он предпочитает даже не сам ездить, а посылает местных людей – настолько он доверяет, настолько ему нравится здесь работать. Я считаю, что с таким отношением и с такими условиями есть реальная возможность построить здесь вторую Силиконовую долину для этого региона. А Силиконовой долиной вы не сможете стать за несколько дней.

Одна из наших компаний является резидентом Парка высоких технологий. Однако вы сами не очень активно строите Парк и к тому же резидентам не даете право строить самостоятельно, хотя тут стоит вспомнить 12-й декрет… Почему? Та цена, по который вы предлагаете строить – 1850 долларов за квадратный метр – кажется нам, мягко говоря, завышенной.


Скажу сразу, что между словами и действиями, реальностью – большое расстояние. Декрет №12 был подписан в 2005 году, а инвестиционное соглашение – в 2008. До этого времени существующие резиденты могли строить самостоятельно, но, тем не менее, они этого не делали.

Поэтому было принято решение нанять единого централизованного инвестора, который бы облегчил строительство и сделал бы его централизованным, повел бы целенаправленное строительство. Кроме того, такие инфраструктуры, как Парк, должны быть централизованными для того, чтобы получилось то, что хочет ваше правительство. Можно отдать это на откуп индивидуальным резидентам Парка, но тогда все это будут разношерстные здания, такие, какие нравятся каждому отдельному инвестору, но это не станет единой инфраструктурой, такой, какой хотело бы его видеть ваше правительство.

Для того, чтобы «выложить карты на стол», раскрою еще один факт. В декабре 2008 года по решению премьер-министра, которое было одобрено президентом Беларуси, мы разослали письма к резидентам Парка высоких технологий, спрашивая, кто из них хочет вести строительство. Из всех компаний ответили только четыре и одна из них получила разрешение на строительство. Все разговоры о том, что «мы хотим строить», «мы будем строить», закончились тем, что только четыре резидента Парка заявили о том, что хотят вести строительство.

— На какой стадии находятся ваши отношения со «Ставкомом»? Насколько этот неудачный опыт повлиял на темпы строительства ПВТ?

— Не хотелось бы вдаваться в подробности этой истории. Да, у нас были не совсем ровные и успешные отношения со «Ставкомом», теперь эта история закрывается, нам возвращают вложенные инвестиции. Мы заканчиваем эти отношения и этот проект после того, как все инвестиции, которые мы вложили, будут нам возвращены.

Что касается Парка высоких технологий, то это никак не повлияло на развитие проекта, потому что это совершенно другая история: с этим работали разные люди, разные подразделения Fishman Group. Что действительно замедлила история со «Ставком» – так это проникновение нашей компании на рынок розничных продаж. У нас есть компания «do it yourself», которая занимается строительными материалами, и проникновение на белорусский рынок в этой области история со «Ставкомом» замедлила. Но это не имело никакого отношения к ПВТ.

— Ещё одна история. Ваша дочерняя компания «Модерн трейд» вошла в список «злостных неплательщиков» в бюджет Минска. Как собираетесь выходить из этой ситуации? Имеет ли это какое-то отношение к вашей деятельности по Парку высоких технологий или по поводу какого-то другого бизнеса, который вы ведете в Беларуси [и не платите налоги]?

— Спасибо, что задали этот вопрос, потому что определенно здесь есть некоторые вещи, о которых нужно поговорить.

— Компания «Модерн трейд» – дочерняя компания Fishman Group и «Ставкома». Проводилась налоговая проверка по результатам 2007-2009 года. В июле нынешнего года, 26 или 27 числа, мы получили письмо из налоговой инспекции о том, что существует некая задолженность.

Мне не хотелось бы говорить о конкретных суммах, но, поверьте, что это на самом деле копейки, и мне очень не хотелось бы верить, что бюджет Минска или Минской области зависит от таких сумм. Поэтому нам было дано 15 дней на реакцию, мы ответили, и поверьте, мы заплатим каждый доллар, рубль и копейку, которые должны бюджету. Для нас такая сумма – не проблема и мы хотим выполнить свои обязательства.

Я был удивлен, когда прочитал на TUT.BY о том, что у нас есть налоговая задолженность – даже мы об этом еще не знали, еще не получили письмо о том, что эта задолженность у нас есть. Так что, определенно, у вас есть какие-то свои источники.

Хочу напомнить, что Fishman Group – это большая международная компания, которая работает в 17 странах. Мы акционерное общество, наши акции торгуются на биржах, поэтому мы не играем в такие игры: если мы должны что-то заплатить, мы обязательно заплатим.

— Пожалуй, последний вопрос. По нашей информации, которая появилась буквально на днях, правительство вынашивает планы, чтобы разорвать с вами договор. Если это всё-таки произойдет, скажите честно, вы скорее расстроитесь или обрадуетесь? Грубо говоря, не устали ли вы от этих всех проблем белорусских?

— Я надеюсь и верю в то, что ситуация не такова, как вы ее описываете и что этого не случится. Особенно после наших длительных бесед с вашим правительством и обсуждения планов. Не знаю, где вы взяли эту информацию, но, как мы уже знаем, вы иногда узнаете вещи немного раньше нас.

Но если это все-таки произойдет, то это скорее будут смешанные чувства. В первую очередь, конечно, мы не хотим работать в стране, где нас не ждут. Но с другой стороны, надо сказать, что инвестиции в Парк высоких технологий были произведены после очень длительного и тщательного анализа. Это один из очень важных для нас проектов, который мы долго прорабатывали. Кроме того, мы верим в этот проект, верим в белорусский рынок и верим в его будущее. Поэтому этот проект достаточно важен для нас и не хотелось бы его терять.

Надо сказать, что у нас появлялось множество других возможностей инвестиций в Беларусь. Вы знаете, что из-за кризиса, начиная с 2008 по 2010 год, многие проекты замораживались, но это не касалось проекта ПВТ в Беларуси. Мы отказались от многих инвестиций в другие сферы в Беларуси для того, чтобы сконцентрироваться на проекте Парка высоких технологий, который для нас важен и который мы видим перспективным. Мы видим этот проект многообещающим и долгосрочным, не хотели бы его терять.
Когда мы анализировали возможности белорусского рынка в ИТ-сфере, потому что мы сюда приходим именно в расчете на Парк высоких технологий, проникновение в страну в основном сконцентрировано на строительство ПВТ, в хайтек-сфере. Когда мы анализировали возможности рынка Беларуси, мы обнаружили, что именно в этой сфере (ИТ) возможности очень велики. Поэтому мы рассчитываем на то, что этот проект будет реализован.

И мы обещаем, что в этой стране не будет ни одной ИТ-компании без крыши над головой!

Теги: Минск