Видео. Жизнь и смерть в Минском гетто

Источник материала:

Минская трагедия

ЧАСТЬ I

В конце июня мирную жизнь Минска впервые нарушает бомбёжка. Многие пытаются убежать из города, но так и не успевают. В первые дни паники и страха ещё никто не знает, что совсем скоро и бежавших, и не бежавших - разделят пополам. Сначала из уст оккупантов люди впервые услышат слово «юден», а потом узнают и что такое «юденфрай». Ведь к тому времени на фашистских картах такой надписью уже обозначены территории в Прибалтике и Польше. Юденфрай в переводе с немецкого – «Свободно от евреев».

19 июля немецкое руководство проводит совещание и принимает решение о создании в Минске гетто. Соответствующий приказ немецкие машинистки начинают печатать в тот же день. Им нужно сделать десятки копий документа на русском и белорусском языках, чтобы тысячи минских евреев увидели его уже завтра.

На переселение в гетто немцы отводят пять дней. Но обозначенная ими  территория в почти 40 улиц и переулков – на самом деле занимает не больше 1-го квадратного километра. Просто нужно попытаться представить, что на этом отрезке в центре Минска к осени 41-го уже будет находиться около ста тысяч человек. Скученность в гетто невероятная. В одной комнате живут  по 2-3 семьи. Спят на столах, под столами и везде, где есть свободное место. Но всё это будет чуть позже. Ведь уничтожать евреев фашисты начнут сразу, не дожидаясь переселения в гетто. 

В сводке событий из СССР от 24 июля 41 года шеф полиции безопасности и СД докладывает в Берлин: «В Минске ликвидированы все слои еврейской интеллигенции (учителя, профессора, адвокаты и т.д., исключая медицинских работников). ... Для начала было ликвидировано 1050 евреев. Остальные евреи ежедневно доставляются на экзекуцию»  (№5327 и №5314)

Всю еврейскую творческую интеллигенцию расстреляли ещё до образования гетто. Тогда в лагерь рядом с посёлком Дрозды собрали и военнопленных, и гражданское население и евреев.  Первых потом перенаправят в другой лагерь,  гражданских отпустят. Евреев же, в большинстве своём, расстреляют. Те же, кто остался в Минске в это время переселяются в гетто. Слухи о массовых расстрелах и геноциде евреев доходят всё чаще. Но верят в них сразу немногие.  Всё оглядываются на первую немецкую оккупацию в 1918-ом… 

- В семье очень часто говорили о войне мама с папой и брат старший, что вот должна начаться, - рассказывает узница Минского гетто  Майя Крапина. - А бабушка наша всегда говорила: "Ооой! Можно жить спокойно. Если даже будет война с немцами, то евреев никто не тронет. Будем мы жить и будет всё нормально."

Переселение в гетто не ограничивается предписанными пятью днями. Многие евреи пытаются скрыть свою национальность и отказываются покидать дома. Однако ещё в начале июля в Минске создают еврейский комитет. Именно юденрату поручают составить списки переселенцев. Им помогают предатели из местного населения. Укрыться в городе – теперь практически невозможно.

С образованием гетто Минск разделяется. Всё, что за его территорией, т.е. всё что НЕгетто, – теперь называют русским районом. Центр же Минска, в который и переселяются тысячи евреев, огораживают колючей проволокой. Это невероятное везение. Ведь по начальной задумке фашистов сами евреи должны были построить вокруг минского гетто каменную стену. Но оккупанты, к счастью, передумали. К счастью – потому что появись там тогда эта стена, возможно, и те несколько тысяч евреев, которые всё-таки сумели спастись, так и не выбрались бы никогда из огороженного ада…

- Я помню мы нашли где-то  майку-безрукавку трикотажную жёлтую, порезали ее на мелкие кружки и нашивали спереди и сзади, - вспоминает узник Минского гетто Михаил Мовшович.

В гетто их все называли латы. Два жёлтых кружка ткани на одежде помогают немцам безошибочно определять евреев. Чуть позже они введут ещё одну нашивку. На груди каждого жителя гетто появится номер его дома. Так фашистам было удобнее. За провинность одного - расстреливают сразу весь дом. Но это потом. В первые же недели в гетто жители закрытой территории на горьком опыте погибших узнают правила их жизни.

- Нельзя было иметь меховых воротников, велосипедов, радиоприёмников - за это расстрел, - говорит  узник Минского гетто Михаил Трейстер. - Единственная мера наказания была расстрел, других не было... За перерезание через проволоку расстрел, за торговлю у проволоки (там люди, пока были вещи, - меняли на продукты)  За это могли расстрелять и с этой и с той стороны проволоки.

Первое время в гетто не чувствуется критичного голода. Едят то, что смогли принести с собой из дома. Но эти запасы очень скоро заканчиваются… и на местной толкучке прямо в гетто даже припрятанные от немцев ценные вещи уже нельзя обменять на продукты. Потому что продукты кончились. Каждый день похоронные бригады убирают с улиц опухших от голода людей. У жителей гетто лишь два способа избежать голодной смерти. Один из них – вылазки за проволоку в русский район… 

Убегают из гетто в основном дети. Они днём остаются одни. Ведь те, кто постарше в колонне рабочих под конвоем уходят за пределы гетто на работу. Первое время именно работа на запущенных немцами предприятиях, как ни странно, кое-как спасает евреев гетто и от голода, и от расстрелов. У немцев серьёзные проблемы на фронте, а потому всех евреев минского гетто решают не уничтожать сразу. Но это временно, пока фашистам нужна их рабочая сила.
Каждый день, покидая ворота минского гетто, рабочие не знают, увидят ли ещё когда-нибудь родственников, которые остались дома. Предсказать, кто, когда и за что может умереть было невозможно. Так же как и невозможно было предсказать немецкие погромы…

Фашисты каждый раз приезжают в гетто внезапно. Заходят в дома и выгоняют всех, кого видят. Кого-то расстреливают на месте. Суть этих погромов проста: им нужно постепенно уничтожить всё нетрудоспособное население гетто. Это женщины с грудными малышами, старики, дети, инвалиды. 

Из немецких отчётов:
«1 сентября 1941 года. Торжественная передача тыла группы армий «Центр» гауляйтеру Кубе». И в тот же день: «9-ая рота участвует в расстреле 914 евреев. В том числе 64 еврейки. В числе них около 700 евреев и евреек... арестованных вчера во время акции в Минском гетто. Расстрелы произведены без особых эксцессов. Попыток к бегству благодаря удачно выбранной местности и чёткому руководству не было».

Погромы в гетто, после того дня все это поймут, проходят по определённым улицам. Почти 2 с половиной года за счёт этого территория гетто будет постепенно сужаться. Для каждого погрома фашисты выбирают несколько улиц. И начинают «очищать» дома. Очищать от людей. После чего дома эти отходят к русскому району, а евреев в гетто соответственно становится всё меньше. Первый такой крупный погром случается в гетто в красный день календаря. 

- Меня с отцом пригнали вот в это место, вот этот уголок, мама двигалась внутри колонны назад, когда она нас увидела, она крикнула отцу: "Покажи аусвайс!" И  когда он показал, её освободили из колонны и тогда нас пригнали во двор этого хлебозавода, - рассказывает  Фрида Вульфовна.

Аусвайс – это документ, подтверждающий рабочий статус еврея гетто. В тот погром клочок бумаги спас семье Фриды Вульфовны жизнь. Судьбу же людей, которых тогда в машинах увезли за город, все знали наверняка. По официальной версии в тот день фашисты уничтожили 12 тысяч евреев. Но это было только начало. Кошмар Минского гетто будет длиться ещё целых два года, пока его не уничтожат окончательно.




























ЧАСТЬ II

Уже через несколько недель существования минского гетто здесь можно наблюдать такую картину. По ночам многие люди в мешках выносят из домов… землю. Уносят как можно дальше и аккуратно утаптывают. Делается это потому, что немцы и полицаи не должны догадаться: почти в каждом доме по ночам строят «малину». Именно так в гетто между собой называют потайные помещения, в которых можно укрыться от немецких облав.

Малины роют в погребах, сооружают на чердаках. Входы в них тщательно маскируют.  Кто-то поднимает половую доску, кто-то вырезает дырку в платяном шкафу.  Единого правила не существует. В быту сказали бы – полёт фантазии, в гетто же – это самый действенный способ выживания. 

Как только жители гетто слышат уже знакомый гул немецких машин, а значит впереди погром, в малины сбегаются и те, кто их строил, и все соседи… и просто те, кто в этот момент оказался рядом. Порой на нескольких метрах в укрытии стоят 20 человек. И стоять так могут не один день. Ведь, бывает, погромы длятся по четверо суток. Многие этого просто не выдерживают.

- Эта девочка заплакала - 4 дня без еды, без воды - и её задушили, чтоб не выдать 60 человек, - говорит  узница Минского гетто Фрида Рейзман. - Когда мы выходили после погрома, её трупик возле окошка чердачного лежал, я помню.  20:37

Через некоторое время немцы понимают, во время погромов дома в гетто пусты, а значит, люди где-то прячутся. В итоге в подвалы и на чердаки, где сооружены малины, начинают лететь гранаты. Правда, немецкое руководство такой метод не поощряет: дома нужно сохранить в целости, ведь потом они отойдут так называемому русскому району, но поселятся в них оккупанты. А потому людей из малин чаще просто достают и вместе с остальными обречёнными ставят в расстрелянную колонну.

В августе 41-го из Берлина в Минск едет рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. В дороге его сопровождает помощник – Карл Вольф. Позже именно Вольф расскажет: по приезду в столицу одним из первых идеологи фашизма посещают Минское гетто.

- Здесь им устроили показательный расстрел - 100 узников минского гетто. Мужчин женщин детей,  - рассказывает Эммануил Йоффе – доктор исторических наук. - И вот что-то брызнуло, вроде мозга, на Гиммлера  - это произвело очень тяжёлое впечатление, он теоретик был... И Вольф вспоминал потом, что он тогда впервые присутствовал на таком зрелище.

Из протокола допроса военнопленного Эриха Грундмана:
«Автомашина душегубка представляла собой крытый автобус большого размера. Когда погружали в эту машину людей, закрывали её на ключ… и заводили. Выхлопная труба соединялась с трубами, которые проходили вовнутрь душегубки. Во время работы её открывался кран в кабине шофёра и отработанный газ проходил из выхлопной трубы вовнутрь машины…» № 5296 и 5303
Из протокола допроса военнопленного Франца Гесса:
«Я был послан из г. Вилейка в минское гетто, где в течение 4 дней участвовал в отравлении газом евреев, находившихся в гетто. Автомашины душегубки с 7 часов утра до пяти часов вечера курсировали из гетто за город и делали за день по 6-7 рейсов. В каждой машине увозилось по 50-60 человек»  № 5291

Убийство людей в душегубках фашисты считают более гуманным, нежели массовые расстрелы. Но чтобы уничтожить тысячи евреев минского гетто 4 машин смерти им не хватает. А потому массовые расстрелы продолжаются. Параллельно с душегубками за город, по-прежнему, выезжают и обычные немецкие грузовики набитые людьми. Для экономии времени огромные могилы роют и прямо в гетто, на старом еврейском кладбище.

В начале ноября 41-го в Минск прибывает первый эшелон с евреями из Западной Европы. Это тысяча человек из Гамбурга. Их селят вот в эти здания на территории Минского гетто. И огораживают ещё одним забором из колючей проволоки. Так в Минске появляется зондергетто, т.е. гетто в гетто. И несмотря на то, что потом сюда прибудут евреи из Дрездена, Дюссельдорфа, Франкфурта на Майне… Население гетто так и будет называть евреев зондергетто гамбугскими.

Первый шок евреи из Гамбурга испытают, когда войдя в здания, увидят десятки трупов евреев белорусских. Их убили чуть раньше, чтобы освободить место для новоприбывших. Но вскоре фашисты просто не будут успевать вывозить и убивать, а потому многие следующие эшелоны с евреями из Европы, прямо на вокзале заталкивают в душегубки и вывозят в лес.

Из протокола допроса военнопленного Гайнца Герике:
«После того, как всех евреев, находящихся на станции, перевезли в вышеупомянутый лес и уничтожили,  ямы эти зарыли землёй русские военнопленные и,  тщательно замаскировали. Это всё делалось секретно. Об этом не знало гражданское население» №5276 и 5286

Гражданское население в то время вообще много о чём не знает. Фашисты тщательно соблюдают секретность во всём, что касается так называемого «еврейского вопроса». На немногих сохранившихся документах везде пометка «уничтожить». Но уничтожают фашисты и реальные следы своих зверств. В 43-ем военнопленных заставят вскрывать огромные траншеи, доставать из них трупы евреев, складывать штабелями и поджигать…. Правда, жители Минска тогда об этом ещё даже не догадываются.

Свой антисемитизм фашисты  насаждают не только грубой пропагандой. Часто просто беседуют с населением и обвиняют во всех их бедах евреев. Плюс к этому печатают газеты, журналы …и даже запускают дезинформацию.

Из воспоминаний узницы минского гетто:
«Следует сказать, что фашисты последнее время распространили слухи о том, что евреи, убегавшие из гетто, направлялись гестапо в партизанские отряды с целью шпионажа и как ни дико и неправдоподобно, этим слухам кое-кто поверил. Была пущена версия гестаповцами, конечно, что ими специально из евреев создана школа шпионов. Умысел их был более, чем очевиден: чтобы тех, кто избежал своей гибели в гетто, уничтожало местное население» №5401

Бежать из гетто евреям некуда. Это главная причина, по которой в большинстве гетто Беларуси так и не случится восстаний. Вопрос: А куда потом пойдут, те, кто даже сумеет выжить? - становится основным. Свои два крупных семейных партизанских отряда евреи образуют только к 43-му, до этого же немногих, кому удалось бежать из гетто, укрывают в своих домах белорусы или всё-таки забирают к себе партизаны…

О подполье в минском гетто знают не все. А потому кто-то сам ищет дорогу в партизаны, кого-то же небольшими группами выводят из гетто проводники образовавшихся еврейских отрядов. Тем временем, фашистское руководство торопится стереть с карты Беларуси третье по численности в Восточной Европе Минское гетто. Теперь от смерти его жителей не спасает даже статус рабочей силы...

Из доклада оберштурмбаннфюрера Штрауха гауляйтеру Кубе.
10 апреля 1943 года №  5337
«… было примерно 150 тысяч евреев, а сейчас уже исчезло 130-ть. Мы не понимаем, почему должны быть уборщицы еврейки… и почему нужно столько чистильщиков обуви, они излишни и поэтому должны исчезнуть. Мы сократим их число наполовину безболезненно для хозяйства» №5341

К 43-му в Минском гетто уже долгое время царит жуткая антисанитария. Нет еды, воды, люди умирают от холода, ведь даже заборы давно уже ушли на дрова. Евреи гетто в лучшем случае болеют чесоткой и не могут избавиться от вшей, сотни уже умерли от тифа. В сентябре 43-го белорусские подпольщики убивают Вильгельма Кубе. Фашистская акция мщения за его смерть выливается в безустанные погромы как в гетто, так и в русском районе. Пройдёт  ещё месяц  и фашисты устроят в минском гетто последний погром...

Рапорт командира еврейского семейного отряда Зорина о положении в Минском гетто от 3 ноября 43-го года: №5250 и 5251
«Погром продолжался с 21 по 24 октября. В этой акции немцы употребляли даже помощь собак, чтобы найти спрятанных в гетто людей, бросали гранаты в целях уничтожения всех до одного находящихся в гетто евреев. Надо считать, что после этой акции гетто в Минске больше не существует»... №5254 (в самом конце листа) и №5256

С июля 1941г. по октябрь 1943г. были уничтожены более 100 тысяч узников Минского гетто. Спаслись, по разным данным, 2-3 тысячи евреев. Сейчас живы из них около 100...

Автор
Наталья Копотева

Режиссёр
Дмитрий Митрукевич

Оператор
Александр Шкарубо

Инженер видеомонтажа
Сергей Барановский

Компьютерная графика
Максим Алексеенко
Алексей Анацкий
Артём Глушук

Водители
Виталий Петрашевский
Александр Кашмель
Евгений Бордок

Директор съёмочной группы
Геннадий Солдатов

Руководитель проекта
Людмила Ковалёва

ВЫРАЖАЕМ БЛАГОДАРНОСТЬ:

Национальному архиву Республики Беларусь

Музею истории и культуры евреев Беларуси и лично Инне Герасимовой за предоставленные материалы

Директору Исторической мастерской Кузьме Козаку