Видео. Жизнь в оккупированном Минске

Источник материала:

Фильм тринадцатый.

Коренной минчанин Георгий Заборский в будущем известный на весь Союз архитектор. В первые дни войны он уходит добровольцем на фронт. Под Смоленском получает ранение. У него прострелены горло и шея. Без света, в холоде больничной палаты в уральском городке Троицк он сделал первые наброски монумента победы. Тогда Заборский и не думал, что его работа станет символом страны, которая целиком – одна большая площадь одной большой победы.

Из письма Георгия Заборского председателю Союза архитекторов БССР Александру Воинову (сентябрь 1942 г.): «Я инвалид Отечественной войны, я честно сражался за честь, свободу и будущее своей родины до последней возможности. И те остатки сил и здоровья, которыми я располагаю сейчас, искренне отдаю дальнейшей борьбе. И я вновь в строю, но мое оружие уже не штык и граната, а карандаш и кисть... Я избрал для работы первое задание: составление эскиза идеи проекта памятника героям Отечественной войны»...

1942 год. Полтора месяца до большого перелома в войне. 50 дней до Сталинградской битвы. Минск глубоко на чужой стороне за линией фронта в жесткой оккупации. Немецкие захватчики практически оформили собственный план послевоенного переустройства столицы, по их мнению, уже бывшей Советской Белоруссии. Советские идеологи уже поняли, как нужно поддерживать боевой дух своих солдат. Даже в период затяжных отступлений бойцы красной армии были уверены – победа будет за нами.

ЧАСТЬ 1
 
25 июня 1941 года, через три дня после начала войны немецкие войска подошли вплотную к городу. 28 июня Минск – уже в оккупации. Она продлится ровно тысячу и сто дней. Тысяча и сто дней ожидания свободы и бомбардировок. Город на перекрестке европейских дорог бомбили с удвоенной силой. Фактически над центром Минска развернулась дуэль немецких и советских бомбардировщиков.

По сути, Минск война застала за большим ремонтом. В тридцатые годы ленинградские архитекторы разработали первый глобальный план реконструкции города. Но переделку не успели закончить до войны. Например, такие здания, как будущая рамка площади победы встретили оккупантов без крыш и окон…

Жизнь в оккупированном Минске как-будто остановилась. Замерла в ожидании, а потом потекла своим чередом. Только по совсем неожиданному руслу. Те, кто остался здесь сам и те, кого вынудили остаться обстоятельства, каждый день решали ребус жизни – как найти еду и не потерять лицо, когда вокруг враг, который соблазняет сладкими речами и под угрозой смерти заставляет работать на себя.

Немецкий штаб четко определил функцию главного города Республики. Здесь расквартировали солдат и планировали оборудовать комплекс концентрационных лагерей. Минское гетто, которое уже стало грустной легендой, согласно планам оккупантов – было только началом.

– Они не собирались ничего строить, кроме крематориев и концлагерей. В одном из московских архивов хранится карта созданная немецкими архитекторами и офицерами. По этой карте – жители Минска уничтожались, и города как такого не существовало, – рассказывает ведущий научный сотрудник белорусского государственного архива научно-технической документации Галина ШОСТАК.

Из сопроводительной записки руководителя оккупационной администрации Генерального комиссариата Белоруссии Вильгельма Кубе к донесению отдела пропаганды (3 июня 1943 г.): «Проведение пропаганды после такого рода операций, которые заканчиваются массовым расстрелом населения, совершенно бессмысленно... Если в такой форме, как до сих пор действовала полиция, будут продолжать действовать вермахт и ОТ, то в следующую зиму мы будем иметь не только партизан, а восстание всей страны...»

Гауляйтер Кубе. Во времена оккупации фактически – главный человек в Минске. Редкие кадры немецкой хроники показывают его лучшие качества. Он и на утреннике с детьми. Улыбается и позирует перед камерами. И на открытии госпиталя. Опять – телевизионная поза и классическая телевизионная обманка – счастливые люди в кадре. То, что из себя на самом деле представлял жесткий и беспощадный Вильгельм Кубе, в красках расписали учебники историки. Современники Кубе, обычные минчане от его уничтожительных идей бежали в леса.

– И вот когда стреляют в тебя, и ты бежишь – очень трудно… А тебе надо бежать, а тут пули свистят... И единственное счастье – это лес, – вспоминает ветеран Великой Отечественной войны Евгений СВИРИДОВА.

Те, кто убежать не успевал, искали подвалы. В основном это были евреи, которым гитлеровские оккупанты выписали билет в один конец – до пункта казни в концентрационном лагере. Ради спасения жизней чудесам конспирации белорусы учились за считанные часы. Без школ для шпионов.

Лето сорок четвертого. Живых в Минске остается все меньше. И они из уст в уста передают – русские наступают, немцы бегут. Официальная хроника событий называет 3 июля – днем освобождения Минска. И хроника не врет. Но есть один факт, о котором только в двадцать первом веке осмелились вслух сказать историки. Июльское наступление красной армии на Минск обошлось практически без открытого боя. Большинство немецких оккупантов ушли из города второго числа…

Легендарные съемки освобожденного города. В кадре – уже вторая партия советских солдат. Их задача – разминирование и обеспечение безопасности мирного населения. Дом правительства. Стратегический объект. Немцы напичкали его таким количеством мин, что взлететь на воздух могла половина исторического центра. Но с помощью партизан, разведчиков и обычных людей военные справились с запутанной системой проводов, и здание на будущей площади Независимости получило новую путевку в жизнь.

– Я проснулась от грохота, и поняла, что это наши танки, – вспоминает ветеран Великой Отечественной войны Софья ХОРУЖЕВА. – Я когда работала с фашистами, я не боялась, у меня сердце ровно стучало, а когда увидела свои танки, так у меня ноги задрожали, и сердце страшно забилось.

Вкус послевоенной свободы минчане и солдаты армии-освободителей почувствовали вместе с горечью расползавшегося по городу дыма. Минск оживал и умирал одновременно. 80 процентов зданий разрушено. И если административные здания то тут, то там (хоть без окон и крыш) сохранились, жилых домов не осталось практически ни одного. Люди искали место для ночлега и далеко не всегда его находили.

Когда Совинформбюро распространило победные сводки об освобождении Минска, люди начали возвращаться домой. Сюрпризом для многих оказалось то, что даже в свободной столице нельзя было чувствовать себя в полной безопасности. Отдельные немецкие подразделения догоняли свою отступающую армию, а потому иногда на улицах Минска и в пригородах гремели выстрелы. А поскольку далеко не все здания удалось разминировать столь же быстро, как это сделали с домом правительства, иногда случались и взрывы.

Пока минчане думали, как жить дальше и решали обычные бытовые проблемы, руководство республики и всего Союза размышляло – что делать с Минском. Изучая хроникальные съемки и фото, на которых вместо города можно было увидеть дымящийся хаос, многие приходили к выводу, что это нельзя отстроить. Было два варианта – восстановить Минск кольцом вокруг руин или перенести столицу на юг Беларуси. Впрочем, один случай расставил все точки на свои места. В сорок четвертом по пути на Потсдамскую конференцию в Минске на полчаса появился вождь советского народа. Иосиф Сталин полчаса курил на минском вокзале. Правитель думал. Его настолько поразила картина разрушений, что он не знал, как быть.

Председатель Совета министров БССР Пантелеймон Пономаренко в этой ситуации очень аккуратно воспользовался изменчивым настроением Сталина. И помог тому принять важное решение – восстанавливать Минск именно там, где город стоял изначально.

Из воспоминаний первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии и председателя Совета Министров БССР Пантелеймона Пономаренко о беседе с Верховным Главнокомандующим и председателем Совнаркома СССР Иосифом Сталиным (15 июля 1945 г.).

Пономаренко: «...До войны Минск был городом уездного типа, с кривыми узкими улочками, и в нем отсутствовали крупные предприятия промышленности. Теперь он разрушен до основания. Таким ли его восстанавливать, каким он был? Возможно, и иным. Но любые планы будут нереальными, если в Минске и около него не построить несколько предприятий крупной промышленности. Они потянут за собой все – и жилье, и благоустройство. Улицы будем делать пошире, и попрямее, в планировку города внесем иные показатели. Великие усилия восстановления будут иметь великую цель».

Сталин: «Согласен, надо построить в Минске крупный тракторный завод. Прошу, – он обратился к Молотову, – когда вернемся в Москву, вызвать работников Госплана и министерств автомобильной и тракторной промышленности и подготовить постановление правительства».

1945-й год. Лето. В это время архитектор, который войдет в историю как автор знаменитого обелиска Победы на тогда еще просто круглой площади, продолжает лечение далеко от Беларуси. А идея о создании монументы в честь воинов-победителей все четче оформляется в его мыслях. Последние мысленные правки концепции – площадь победы, как символ того, что вся Беларусь – одна большая площадь одной большой победы.

1945-й год. Лето. По распоряжению высшего руководства страны в Минске уже начали собираться большие человеческо-строительные ресурсы. Архитекторы к этому времени подготовили для утверждения генеральный план. Схему и смету восстановления города, который должен стать одним из самых красивых во всем союзе. Люди понимали – военный подвиг белорусский народ должен продолжить подвигом трудовым. Ведь Минск – это одна большая площадь одной большой победы.

ЧАСТЬ 2

Еще до официальной капитуляции фашистской Германии белорусские архитекторы забыли войне и начали думать о том, как сделать Минск городом, которым может гордиться народ-победитель. В 44-м группа архитекторов разработала «Эскиз идею планировки Минска». Он лег в основу первого послевоенного, а по сути, и в принципе – первого настоящего генерального плана развития Минска. Не зная слова «креатив» архитекторы со всего Союза отправляли мысли в творческий полет. Главная сложность и при этом главная простота восстановления белорусской столицы была в о том, что город строили фактически с нуля.

– Всего было 825 зданий. Из них уцелело 60. Потом было принято решение радикально расширить магистрали. Изучили послевоенную ситуацию – определили те здания, которые могут быть восстановленными, и те, которые надо строить заново, – рассказывает заслуженный архитектор БССР Ярослав Линевич.

Руководить самой большой стройкой доверили специально созданному в октябре 1944 года Министерству жилищно-гражданского строительства БССР. Первым делом возводили жилье и крупные промышленные предприятия. Стахановские рекорды в укладке кирпичей в основу будущей счастливой жизни ставили даже люди, далекие от технических специальностей.

Чем быстрее отстраивали Минск, тем быстрее в город возвращались люди. Кстати, в первом генеральном плане был только один просчет. И он касался именно людей. Архитекторы и проектировщики думали, что город, в котором до войны было около двухсот тысяч жителей, сможет вырасти больше чем до шестисот тысяч. Однако послевоенный душевный подъем плавно вел столицу Беларуси и к подъему демографическому. Впрочем, демографически подвиги у Минска были еще впереди, а бытовые проблемы – уже.

Жизнь постепенно возвращалась в город. Только в сорок четвертом отстроили 130 тысяч квадратных метров жилых площадей. К августу сорок пятого отметились покорением миллионного рубежа по числу квадратов жилья. В январе сорок пятого по городу проехал первый трамвай. Как символ мирной жизни – грохочущий состав двигался в районе улицы Товарной. Архитекторы придумали для Минска «фишку» – радиально-кольцевую планировку. Город разрезали двумя диаметрами. Один из них – центральный проспект. Тогда имени Сталина, теперь – Независимости. Второй диаметр – Свислочь. Мелковатую естественную речку с помощью сложнейших конструкций Вилейско-Минской водной системы заставили стать полноводной и обеспечить город притоком воды для промышленных предприятий и свежего увлажненного воздуха для мирных минчан.

– Выходили минчане на стройку. В октябре был первый массовый выход. Кроме этого работали военнопленные. Немецкие, австрийские, венгерские, – рассказывает доктор исторических наук, профессор Эммануил Иоффе.

Использование труда военнопленных помогло быстрее восстановить города. Минск в частности. Однако, если быть верным исторической правде, использование немецкого труда дорого обошлось великой державе. По международным стандартам и правилам, СССР обязан был обеспечить пленных едой и жильем, да и условия работы обеспечить приемлемые. Пересчитать здания, восстановленные немцы, по пальцам не удастся. Их очень много. И уже тогда, сразу после войны, советский народ – известный не только сильным духом, но и нечеловеческой человечностью – начал прощать своих оккупантов. Совсем чуть-чуть.
 
1951 год. Объявлен общесоюзный конкурс на создание монументов победы. Вернувшийся в Минск Георгий Заборский отправляет в Москву свой эскиз. Первый тур – победа Заборского и его соавтора Короля. Тишина. Именитые архитекторы из Москвы работу не комментируют. Второй тур – снова побеждает монумент с орденом победы на верхушке и тематическими барельефами. Мечта Заборского сбывается. Не зря он с простреленным горлом рисовал на бинтиках и салфетках.

Место для обелиска нашли практически сразу. Круглая площадь в центре Минска – живописный пейзаж, близость к основным партийным зданиям в районе Октябрьской – тогда Центральной – площади. Позже на обрамляющих победную площадь домах появятся надписи о подвиге советского народа, а сама площадь немного изменит форму. А старожилы и архитекторы и в двадцать первом веке будут называть площадку вокруг обелиска победы – круглой площадью…

1956 год. Восстановление Минска завершилось. Город вернулся. И смог позволить себе больше не думать о войне. А задуматься о том, как строить будущее. Началась спокойная жизнь. Будни. Кажется незаметные будни. В будничной незаметности и была сладость победы.

С 1972 года Минск носит гордое звание города-героя. Почему так поздно это звание появилось – это отдельная история. Которая, в принципе, не так уж и важна. Потому что для тех, кто сегодня живет в современном Минске – этот город – герой без всяких официальных отметок об этом. Думаем, даже не стоит объяснять почему.

Весь Минск и вся Беларусь – как одна большая площадь одной большой победы. Минск продолжает побеждать над временем. Сегодня мы все вместе строим Минск будущего во имя подвига наших отцов и дедов и в благодарность за то, что у нас есть сама возможность строить это будущее.

Авторы:
Александра Кулакова
Александр Галанский

Режиссёр:
Кирилл Данько

Корреспондент:
Сергей Верас

Операторы:
Андрей Дук
Игорь Пучков
Андрей Сержантов

Компьютерная графика:
Максим Алексеенко
Алексей Анацкий

Водители:
Александр Гудун

Администратор:
Алена Яхимович

Директор съёмочной группы:
Геннадий Солдатов

Руководитель проекта:
Людмила Ковалёва

В фильме использованы архивные материалы Белорусского государственного архива кинофотофонодокументов (г. Дзержинск), музыка John Ottman, Dario Marianelli, Hans Zimmer, James Newton Howard, Alexandre Azaria, Dust Brothers.