В уголовном деле об убийстве, совершенном в прошлом году в Молодечно, внимание привлекают два обстоятельства. Первое. Специалисты не смогли определить, чья кровь на орудии преступления — убийцы или его жертвы. Это при том, что современные технологии дают возможность установить принадлежность этого, говоря юридическим языком, генетического материала тому или иному человеку с теоретической погрешностью один на 100 миллиардов (!). И второе. Минский областной суд недавно приговорил обвиняемого к полутора годам исправительной колонии общего режима. Наказание, казалось бы, абсолютно не соответствующее тяжести содеянного.
«Он не дышит!»
3 февраля 2011 года в 20 часов 50 минут патрульные милиционеры старший сержант Денис Лужинский и его напарник младший сержант Виталий Бураченок по рации получили сообщение от дежурного по Молодечненскому РОВД. Ножевое ранение. Адрес: улица Строителей, дом 11а, квартира 67. В считанные минуты служивые были на месте. Поднялись на 3–й этаж. Но обитую темным кожзаменителем дверь, которая вела в названную дежурным квартиру, отворить не успели. Она распахнулась сама. На пороге возникла худощавая сутулая фигура в серой майке, потертых джинсах и шлепках на босу ногу: «Позвоните в «скорую». Я его ножом. В грудь. Он не дышит!» Милиционеры вошли в квартиру. В коридоре, на замызганной ковровой дорожке, откинувшись к стене и свесив голову на плечо, сидел человек в клетчатой рубашке. С зияющей раной на груди. Пульс несчастного не прощупывался. В кухне, на столе между порожних бутылок с этикетками «Чароўны смак» и «Бурштын», лежал большой нож с выщербленной деревянной рукояткой. По лезвию на столешницу стекли капли крови. Позже эксперты установят: именно этим ножом было нанесено смертельное ранение в сердце. Определить, кому принадлежит кровь на ноже — преступнику или убитому, — они не смогут потому, что у близнецов она абсолютно одинаковая.
Непохожие близнецы
Специалисты едва ли не в один голос утверждают: близнецы не только похожи внешне и неотличимы генетически. Они идентичны характерами, склонностями, привычками. У Владимира и Федора Вагнеров черты лица, стать и состав крови были зеркальными. А вот характеры... Тихий, спокойный до робости Владимир — и резкий, ершистый Федор. Соответственно сложились и их судьбы. Владимир жил размеренно, неброско, незаметно. Как инвалид Вооруженных Сил (во время срочной службы серьезно заболел и был комиссован. — Прим. авт.) еще в 1974–м получил однокомнатную квартиру — № 67 в доме 11а на улице Строителей в Молодечно. Женился. Воспитывал сына. Работал. Федор куролесил. Причем отнюдь не безобидно. А откровенно уголовно. Первый свой срок — 5 лет заключения — получил за участие в групповом изнасиловании несовершеннолетней. Потом — 10 лет за разбой. Годы, проведенные за решеткой, трансформировали резкость в развязную наглость. А ершистость — в злобную агрессивность.
...Он освободился в июле 2009 года. И возвратился в Молодечно, в родительский дом. Отец, Михаил Федорович, к этому времени умер. Мать, 84–летняя София Марковна, жила с внуком, сыном старшей дочери Лидии, Михаилом Ковалевским. Бывший зэк сразу заявил домочадцам, что станет работать лишь в том случае, если положат зарплату, эквивалентную... 700 долларам США. Было понятно, что человеку фактически без профессии, не говоря уже о какой–либо квалификации, в Молодечно столько никто и ни при какой погоде платить не станет. Впрочем, Федор волшебных денежных палестин и не искал. С утра до вечера валялся на диване, время от времени прикладываясь к эмалированной кружке с крутым чифирем или бутылке с «чернилами». Деньги на питие вымогал у матери и племянника. Когда те возражали, бесновался, угрожал. Однажды кинулся на Михаила с топором. Парень чудом увернулся. Как и всякая мать, София Марковна, несмотря ни на что, надеялась, что Федор все–таки одумается и перестанет быть паразитом. Поэтому не переставала упрашивать непутевщину подняться с дивана и заняться хоть каким достойным мужчины делом. Федор отмахивался от нее, как от назойливой мухи. В конце концов ему надоели материнские увещевания. И агрессивный тунеядец перебрался к брату–близнецу на улицу Строителей, именно там был прописан.
День рождения — день смерти
Владимир был не в восторге от перспективы сосуществования под одной крышей с уголовником, но скрепя сердце все–таки согласился его приютить. Брат ведь. Да еще и близнец. Согласие это стало роковым. Для обоих.
Несколько лет назад Владимир пережил тяжелейшую семейную драму. Циничная измена обожаемой жены, которая не только завела любовника, но и забеременела от него. Гнусное предательство свояка, оказавшегося этим любовником. Развод. Испепеляющие душу неприятности с сыном, угодившим в тюрьму за тяжкое преступление... Он не выдержал лавиной свалившихся напастей. И, увы, как это часто бывает, стал находить утешение на дне стакана. Скромная зарплата банщика едва позволяла сводить концы с концами тихо, но постоянно пьющему Владимиру. Однако Федора это не волновало. Он по–прежнему, как заведенный, твердил химеру о работе с зарплатой 700 у.е. А поскольку таковая на горизонте, естественно, даже не маячила, требовал от брата делиться скудными деньгами. Делиться Владимир не хотел. Да и, по большому счету, было нечем. Тогда деньги Федор просто стал отнимать. Когда близнец артачился, избивал его. До такой степени, что Владимир несколько раз обращался в милицию. Однако дальше обращений дело не шло, он всякий раз забирал заявления и просил не наказывать Федора. Родная кровь все–таки. Однажды, когда Федор в очередной раз распустил руки, Владимир схватил большой кухонный нож с выщербленной рукояткой: «Дотронешься — убью!» Брат съежился. Затих. Отступил. С тех пор Владимир постоянно пугал своего разбушевавшегося близнеца ножом. А со временем на ночь стал класть клинок под подушку. Опасался, что Федор нападет на него спящего.
...3 февраля они отмечали свой 57–й день рождения. Предшествовало этому длительное «перемирие». Во время него Федор даже приносил домой деньги, которые, по его словам, заработал на шабашке. Но праздник не задался. Накачавшись «Чароўным смакам» и «Бурштынам», Федор обвинил брата в воровстве... бутылки спиртного. Якобы он приобрел ее на свои кровные, а брат выпил. Рукоприкладство Владимир предотвратил привычным способом: взял нож. Федор осекся, вышел из кухни в коридор.
...Он накинулся на брата, когда тот шел в комнату. Спать. Руку с ножом Владимир выбросил машинально. От неожиданности и нарушившего координацию мыслей и движений хмеля. Когда Федор медленно молча сполз по стенке, шокированный Владимир бросил нож на кухонный стол и вызвал милицию.
Суд Молодечненского района несколько раз рассматривал это дело. Но оно снова и снова возвращалось по кассациям. В конце концов материалы были переданы в Минский областной суд. Степень вины Владимира Вагнера исследовалась долго и дотошно. Вплоть до того, что одно из судебных заседаний провели в квартире, где было совершено убийство. Участники процесса таким образом получили возможность ознакомиться с мельчайшими деталями картины преступления. В итоге и был вынесен упомянутый в начале материала приговор.
Комментарий
Геннадий Клещенок, заместитель председателя Минского областного суда:
— Один из главных принципов уголовного процесса — презумпция невиновности. Он в первую очередь предполагает, что все неясные либо сомнительные обстоятельства трактуются в пользу подозреваемого. Как раз в этой части Минскому областному суду пришлось устранять ряд недоработок следствия и суда первой инстанции. В результате обвиняемый понес наказание не за умышленное убийство, что грозило ему как минимум 10 годами заключения, а за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. О том, что такое необходимая оборона и каковы ее пределы, в последнее время говорится очень много. Катализатором этих разговоров стало страшное происшествие в России. В начале апреля фермер Гегам Саркисян в Богородицке Тульской области, защищая семью, убил ножом троих ворвавшихся в его дом грабителей. К сожалению, часть мнений как по поводу этого прецедента, так и вопроса в целом, пиарспекулятивна. Уже по той причине, что выводы (в том числе некоторых представителей правоохранительных органов) делаются еще до окончания следствия. Безапелляционно, а главное — публично. Между тем в правовом государстве окончательный вердикт в таком случае вправе вынести только суд. Он же, проанализировав обстоятельства и изучив личные характеристики фигурантов, определяет, превышены ли пределы необходимой обороны. Если превышены, то в какой мере. Именно так поступил Минский областной суд, рассмотрев дело, о котором идет речь в материале.
Главная
Гороскопы
