Евразийскому контуру не хватает азиатских линий

Источник материала: KGinform

Евразийская инициатива Владимира Путина привлекла повышенное внимание в России и мире. Предсказуем энтузиазм «государственников» и скептицизм «евроатлантистов». Руководители Белоруссии и Казахстана готовы вместе с Россией стать ядром Евразийского союза (ЕАС).
Предсказуемы и примитивные обвинения западных аналитиков в «попытках восстановить империю, пока это еще возможно», предупреждения о том, что «мощь России во всей Евразии – это прямая угроза способности США поддерживать свое глобальное влияние». Поддержка и критика ЕАС будут нарастать по мере того, как станут проясняться, говоря словами Путина, «контуры этого проекта» и делаться необходимые разъяснения. Одно из необходимых разъяснений касается роли Китая.

Китай сегодня является локомотивом экономического развития «динамичного Азиатско-Тихоокеанского региона», а также главным торговым партнером России. (…)

На евро-азиатском пространстве, если под ним понимать весь материк Евразия, просматриваются три интеграционных центра. Мощный европейский центр, добившись впечатляющих успехов с введением единой валюты и единого пространства свободных передвижений, переживает трудные времена. Второй центр на наших глазах возникает на постсоветском пространстве, где тяга к интеграции, воплощенная в структуры СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ, Союзного государства, Таможенного союза, перейдет в новое качество – Единое экономическое пространство, а затем в Евразийский союз.

Без Китая никуда

Третьим и очень мощным центром, бесспорно, является Китай. Он не может и не хочет отгораживаться новой Великой стеной и проводить политику экономического изоляционизма. При этом повышенное внимание уделяется сопредельным и соседним странам. Характерно, что первая международная экономическая организация, созданная при участии Китая в ХХI веке, называется Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Включая еще Россию, Казахстан и три других государства Центральной Азии, она занимается в первую очередь экономической интеграцией региона. Второй масштабный многосторонний проект – Зона свободной торговли КНР–АСЕАН. К новым интеграционным проектам Пекин подталкивает, в частности, неудовлетворенность финансовыми и политическими дивидендами от размещения валютных резервов Китая в Казначействе США. Руководитель Китая Ху Цзиньтао на Азиатском экономическом форуме в Боао (остров Хайнань) минувшей весной в докладе о гармоничном развитии Азии изложил концепцию инклюзивного азиатского экономического развития.

Нетрудно заметить, что планируемые границы ЕАС и китайских проектов частично накладываются друг на друга, что может в перспективе создать конфликты. Именно для того, чтобы избежать взаимного противодействия и, напротив, создать эффект синергии совместного продвижения вперед, Москве и Пекину стоит уже сейчас разъяснить друг другу свои интеграционные проекты.
Очевидная размытость контуров ЕАС на восточном направлении связана, вероятно, с имеющейся не только у обычных людей, но и в элитах России некой настороженностью. Хотя навязчивая идея «поглощения Сибири и Дальнего Востока» в последние годы сходит на нет, а число въехавших и выехавших торговцев и рабочих в этих регионах примерно совпадает. Но еще живучи стереотипы «разграбления природных богатств». Коррумпированность местных, таможенных и пограничных властей – это российская, а не китайская проблема. То же самое можно сказать о еще одном стереотипе – «тотального воровства технологий». Китайцы, как, кстати, и японцы, действительно «не пронесут ложку мимо рта» при возможности присвоить чужую интеллектуальную собственность. У них для этого существует даже красивый термин «интегрированные инновации». Но ведь кто-то эту самую собственность им за бесценок продает. (…)

На грани войны

Китай на сегодняшний день представляет собой уникальное «окно возможностей» для России. Именно он может стать источником средств как для собственного развития, так и для масштабных проектов интеграции в рамках ЕАС. При этом Пекин вряд ли будет стремиться войти в состав ЕАС или влиять на него дистанционно. Его интересы, думается, совсем в другом.
Китай и США все ближе подходят к началу торговой войны. Принятый недавно Сенатом Конгресса США билль о санкциях за отказ быстро и существенно поднять курс юаня ради уменьшения дефицита в двусторонней торговле пока не стал законом. Но тенденция к обострению отношений просматривается четко. В Пекине помнят, как в похожей ситуации с непомерным дефицитом в торговле с Китаем Англия развязала две Опиумные войны (1840–1842 и 1856–1860). Китайцы видят, что претендующая на роль «властителя мира» Америка не останавливается перед применением вооруженной силы ради обеспечения интересов своего бизнеса в банановых республиках Латинской Америки или в нефтеносных странах Ближнего Востока. Есть основания считать, что уже не только аналитики «мозговых трестов» готовят планы перехода от курса администрации Обамы по сдерживанию Китая мирными средствами (strategic reassurance) на следующий уровень. В этих условиях стабильная, уверенная в себе Россия жизненно важна Пекину как гарантия спокойствия на северной границе.
Евразийский союз, в который наряду с сопредельными Россией и Казахстаном могут в перспективе войти Киргизия и Таджикистан, мог бы прикрыть западную границу. Безусловно, очень важны поступающие из России и стран Центральной Азии товары, особенно углеводороды, металлы, сельскохозяйственное сырье. Но стратегические расчеты перевешивают.

Путин сможет?

Похоже, премьер Путин, в неформальных беседах именуемый китайцами «Лао Пу» («почтенный Пу»), в отличие от президента Дмитрия Медведева, называемого «Сяо Ме», «молодой Ме», хорошо разобрался в сути стратегических игр, которые будут вестись в годы его грядущего президентства. Об этом говорит, в частности, его беседа с руководителями трех российских телеканалов 18 октября 2011 года.

«Вы знаете, я тем, кто нас пытается пугать китайской угрозой, много раз говорил (а это, как правило, наши западные партнеры): ведь в современном мире, как бы ни были привлекательны минеральные ресурсы Сибири и Дальнего Востока, все-таки главная борьба идет не за них. Главная борьба идет за мировое лидерство, и здесь мы с Китаем спорить не собираемся. Здесь у Китая другие конкуренты. Вот пусть они между собой и разбираются».

2012 год станет временем смены хозяев не только Кремля, но и Чжуннаньхая. В пекинском руководстве уже развернулась полемика о необходимых корректировках развития страны, в том числе и во внешней политике. Очень важно в этот период уточнить контуры новых российских стратегических планов, затрагивающих интересы Китая. Обе державы могут много выиграть от синергии развития и немало потерять из-за недопонимания и недоверия.