Мультиполярный мир: панацея в отсутствие гарантий

Источник материала: ЕВРАЗИЯ.org

 Анализируя сегодняшнюю ситуацию, можно сказать, что волна «бархатных» и не очень переворотов, видимо, перевалила за свой апогей на Ближнем Востоке, в Северной Африке и в регионе Персидского залива - чтобы, в конечном итоге, обрушиться на Россию, где для этого уже созданы все условия (вспомним масштабные волнения на почве недовольства итогами парламентских выборов), попутно накрыв ее партнеров по, что, между прочим, весьма символично, недавно созданному Таможенному союзу - Белоруссию (здесь противостояние оппозиции и власти приобрело хронический характер) и Казахстан (волнения в Жанаозене). Главный спор, происходящий сегодня в стане экспертов, аналитиков и политологов, лежит в плоскости «неразрешимой» дилеммы: являются ли цветные революции стихийным явлением, или же за возникновением этих процессов стоят какие-то силы?
 

Великий, Ближний, Американский…

В первую очередь следует отметить, что цикл революций, которые вплоть до сегодняшнего дня реализовывались на Ближнем Востоке и в Северной Африке (и уже не только в Северной - разворачивающиеся буквально на глазах беспорядки в Нигерии красноречиво говорят о том, что гарантий покоя сегодня нет ни у кого), строго укладывается в модель, описанную в американском проекте «Великий Ближний Восток» и принятую на саммите НАТО в Стамбуле в июле 2004 года. Случайно ли такое совпадение или нет, но этот проект впервые был озвучен тогдашним президентом США Джорджем Бушем, и собственно, сегодня мы как раз и наблюдаем реализацию именно этого проекта - буквально по пунктам. Основная идея этой стратегии – перекройка Ближнего Востока под американский формат.

Спрашивается, зачем это нужно американцам? Ответ довольно прост: дело в том, что в тот момент, когда распался Советский Союз, США лишились глобального врага, в связи с чем и была предпринята судорожная попытка найти нового врага, против которого можно было бы мобилизовать американскую нацию, усилия экономики и военно-промышленного комплекса. По предложению неоконов, которые чуть позже полноценно пришли к власти в период правления Буша -младшего, в частности, с подачи такого неоконсервативного теоретика, как Майкл Ледин, было предложено принять в качестве нового главного глобального врага США… ислам. Вот так - не больше, не меньше.

Началось всё с того, что Ледин идеологически обосновал, что современный ислам вполне возможно, учитывая некоторые его агрессивные и крайние формы и проявления, приравнять к такому явлению как… фашизм. То есть неоконы приравняли ислам к фашизму, объявив его новым глобальным врагом Америки. В качестве ответа новой глобальной угрозе и был разработан проект «Великий Ближний Восток», согласно которому - коли уж ислам приравнивается к фашизму, - действовать против него можно любыми методами, включая самые радикальные. В том числе с использованием военных операций против некоторых исламских государств. Ведь фашизм, как мы помним, в Европе прошлого века был уничтожен военным путём, без церемоний. Именно на этом основании неоконы настояли на том, что необходимо начать войну против Афганистана, Ирака, а далее, на тех же основаниях – против Сирии и Ирана - как против основных государств, которые представляют собой, на их взгляд, оплот ислама на Ближнем Востоке.

И вот мы уже наблюдаем, как американские военные операции, с теми или иными нюансами, активно разрушают социальное устройство в Афганистане, смещают действующий режим в Ираке. Мы наблюдаем все те попытки, которые осуществлялись США по смещению действующего режима в Иране и готовность США, в связи с их несостоятельностью, начать открытую войну против Ирана. Также не прекращаются попытки свергнуть действующий режим в Сирии - уже практически никто не сомневается в том, что ей уготована участь Афганистана, Ирака и Ливии. Происходящее вовсе не является неожиданностью. Напротив, все те революции, которые происходили и происходят в арабском мире, реализуются в строгом соответствии с американским планом «Великий Ближний Восток».

Успех американского плана – конец Ближнего Востока

Основная цель – перемешать структуру социального устройства, которая сложилась в странах Ближнего Востока, а это во многом традиционные формы социального устройства, в частности, та модель устройства, которая сохранялась по сей день в Ливии, - бедуинские кланы, общины. Во многом это этническое устройство, основанное на системе, в центре которой находится этнос, т. е. изначальная форма организации жизни традиционных обществ. Все эти формы представляют собой некий иммунитет против тех моделей американской демократии, которая насаждается США по всему миру. Поэтому в таких обществах невозможно привить американские формы социальной организации. Для этого эти общества должны быть перемешаны, сложившиеся традиционные формы разрушены, а основная часть населения атомизирована. Только в таком формате можно эти пространства подверстывать под американские представления о социальном устройстве, вливая туда яд американской демократии.

Плюс к этому следующая геополитическая задача – ослабить основные центры ислама, которыми, как уже говорилось, являют собой Ирак и Афганистан, и которыми также продолжают являться Сирия и Иран.

Вышла ли ситуация из под контроля США?

Если оценивать происходящее с точки зрения формальной логики, то внешне, действительно, складывается впечатление, что ситуация выходит из-под контроля США и начинает во многих регионах развиваться самостоятельно, по непредсказуемому сценарию. Но если взять за основу те новые модели, которые сегодня реализуются со стороны американских стратегов, то мы поймем, что здесь реализуются сценарии, как раз-таки и описанные такими понятиями, как сетевые войны и теория управляемого хаоса.

Существуют целые аналитические группы, в частности, под руководством американского теоретика, математика и физика Стивена Мана, которые разрабатывают модели нелинейного воздействия на процессы. Смысл их в том, что проектируются лишь граничные условия и конечная цель. Сама тактика, сам процесс продвижения к этой цели может развиваться самым непредсказуемым и хаотичным образом. Собственно, это же и придает большей убедительности объяснениям со стороны американцев относительно того, что они непричастны к этим процессам. Но в то же время в конечном итоге поставленная цель реализуется и достигается именно в интересах США, несмотря на все промежуточные, абсолютно непредсказуемые явления. Всё это и являет собой теорию управляемого хаоса. Это новейшая для традиционных классических представлений разработка, и она действительно выглядит достаточно инновационно, очень авангардно, революционно, но, тем не менее, именно эта американская разработка и реализуется в американских интересах на Ближнем Востоке. Поэтому внешняя непредсказуемость здесь как раз запрограммирована.

Хусейн, Мубарак, Каддафи – кто дальше?

Что касается конкретных ситуаций, в частности, связанных со свержением Мубарака, которого американцы поддерживали несколько десятилетий, либо с Каддафи, который также активно общался с западными лидерами и был вхож во все международные структуры и коридоры, то здесь взаимодействия с ними вписывалось в краткосрочные тактические цели стабилизации Ближнего Востока того периода. Эти цели реализовывались на предыдущем этапе, до прихода неоконов к власти.

В тот момент, когда была принята новая стратегия, эти лидеры перестали соответствовать американскому видению развития ситуации, они были для этого очень статичны, неповоротливы, нединамичны. Они с неохотой, с нежеланием принимали те новые социальные модели, которые предлагались американцами, и скорее олицетворяли собой политическую статику в регионе. Американцы, как известно, легко расстаются со своими сторонниками и друзьями в силу того, что основным принципом сетевой войны является принцип, который гласит, что сетевая война ведётся постоянно, против противников, союзников и нейтральных сил.

Вне зависимости от симпатий или антипатий по отношению к США, любая сила ставится под контроль, и она может быть пущена в расход, если это соответствует текущему моменту и сиюминутным американским интересам. Никто в этом случае не застрахован от того, чтобы быть размолотым жерновами американской внешней политики. Это касается как лидеров европейских стран, так и представителей российских политических элит. Личные отношения – ничто, американские интересы – всё! – Вот главный принцип действия США.

Многополярность как средство защиты

Панацеей против устанавливаемой американской однополярной гегемонии является философская модель многополюсного или мультиполярного мира. Мультиполярность является полным геополитическим антиподом тому, что сегодня насаждают США по всему миру. И собственно, любые усилия, любые действия по реализации модели мультиполярности являются очевидной контрстратегией против того, что сегодня осуществляют американцы.

Как известно, мультиполярность выстраивается на системе нескольких стратегических блоков. Исходя из задач по реализации этой модели, суверенные национальные государства, т. е. те государства, которые сложились в рамках версальской системы, должны частично отказаться от своего суверенитета пользу более крупных наднациональных стратегических образований. То же предлагается сделать и американцами, но только в пользу США. У того, кто не согласен – суверенитет просто отнимается насильно. Здесь же речь идёт о добровольном инвестировании части суверенитета в мультиполярный проект.

Таким образом, те государства, которые сегодня подвержены наибольшим образом американской агрессии, - а сюда входят как страны Северной Африки, Ближнего Востока, так и Россия и страны постсоветского пространства, - все эти государства должны тем или иным образом переконфигурироваться в более или менее крупные военно-стратегические блоки, соответствующие региональному размещению этих стран.

Но такому же прессингу, внешнему воздействию со стороны США подвержена и Европа. Разница лишь в том, что многие европейские государства приняли либеральную парадигму внешней политики, созвучную с действиями США, поэтому на них распространяется формула «демократии с демократиями не воюют». Что исключает, при этом, наличие какой-либо геополитической субъектности, превращая Европу в безмолвный американский плацдарм, полигон для разгона, большую американскую военную базу, населённую персоналом.

Конечно, в случае складывания многополярных блоков речь идёт о частичной потере суверенитета, но этот суверенитет инвестируется в новые крупные наднациональные образования, самостоятельные, не зависимые от американской воли. Таким образом, чтобы обезопасить себя от стирания в пыль американским сапогом, необходимо начать процесс складывания таких региональных военно-стратегических блоков - безусловно, на базе экономически взаимовыгодных процессов (например, создание упомянутого в начале статьи Таможенного союза) - для того, чтобы сообща начать системно, на геополитическом уровне противодействовать тому активному насаждению американской модели видения мира, которую сегодня мы все наблюдаем.

Это тем более просто сделать в условиях надвигающегося экономического краха, перед которым стоит американская экономика, и обоснованием или легитимацией этого процесса вполне может стать создание нескольких крупных экономических зон с собственными региональными резервными валютами.

На социальном же уровне это должно быть поддержано массовыми протестами и выступлениями против американского вероломства, координируемыми в рамках действия Глобального революционного альянса. Эта модель как раз и будет первым контуром, первым наброском многополюсного мира, более плюрального, в котором несколько центров будут формировать мировую повестку дня в отличие от сегодняшней ситуации, когда все глобальные решения принимает один игрок – Соединенные Штаты Америки.