Удастся ли национальная политика Путина: мнения

Источник материала: ИА REX

Каждый понедельник с 16 января в российских изданиях стали появляться программные статьи кандидата в президента Владимира Путина. Все статьи вызывают бурное обсуждение в СМИ и блогосфере. В статье от 23 января 2012 года в «Независимой газете» под названием «Россия: национальный вопрос», где премьер — министр и кандидат в президенты попытался ответить на вопрос, который волнует многих: Россия — это многонациональное государство с равными правами для всех народов или русское государство, сплотившее собой многие народы и этносы, обретшие в русском народе защиту своего существования? В статье Путин высказался за полиэтничность России — на русском культурном коде.

- Как можно сохранять «русскую культурную Доминанту» в другой национальности, если разным национальностям соответствуют не только разные культуры, традиции и обычаи, но и разная религия, которая оказала решающее значение на формирование национальной культуры? Изменяется ли «русский культурный код» у русских ближнего и дальнего зарубежья под давлением инокультурной и иноязычной среды?

Павел Крупкин, научный руководитель Центра изучения современности (Париж, Франция):

Если опереться на модель психики индивида в виде множества ментальных структур, обусловливающих его когнитивные, эмоциональные, поведенческие особенности, то любой коллективной идентичности будет соответствовать некий общий набор подобных структур, содержащихся в голове каждого индивида. При этом общие структуры самого верхнего класса — человечества — образуют то, что обычно называют архетипами. Соответственно подклассы следующего уровня — этносы и нации — тоже будут обладать общими множествами таких структур, отражающие поведенческие и понятийные стереотипы соответствующих сообществ. Хорошим примером для прояснения понимания говоримого является язык. На уровне архетипа родной язык предстает генетически обусловленной возможностью овладения родным языком в раннем детстве, и возможностью овладения другими языками — как на уровне родного (что редко), так и на уровне второго (что бывает более часто). Т.е. архетип языка — это некая мозговая форма, куда заливается конкретное содержание по итогам социализации личности. На уровне этноса общие ментальные структуры позволяют владеть неким языком как родным. На уровне нации — как родным или как вторым. По типу овладения родным языком каждый малыш впитывает из окружения и другие общие для этноса моменты — понятийные категории, ценности и другие элементы сакрального ряда, поведенческие паттерны. Также идет формирование и его ментальных структур, обусловливающие общие паттерны сожительства, сотрудничества, ведения конфликта с другими на территории, т.е. политический слой ментальных структур, то, что даёт вклад в нацию там, где она есть.

В общем-то, вполне естественно, что общие структуры этнического и национального слоёв со временем меняются. Меняется язык, меняется понятийные категории, меняются поведенческие паттерны. Особенно быстро всё начинает меняться в моменты, когда старые паттерны перестают соответствовать изменившимся условиям внешней среды. Один такой пример культурного шока больших сообществ был дан урбанизацией. Другой пример — история постсоветской России, когда большие массы экс-советских людей друг обнаружили, что старые советские паттерны перестали обеспечивать им даже пропитание. Люди бросились искать новые модели поведения, которые были им подсунуты реформаторами через вброс и продвижение криминальной субкультуры. Разные модели взаимодействия советского слоя культуры и криминальной субкультуры и обеспечивают имеющееся культурное многообразие нашего фрагментированного до атомизации общества.

Юрий Юрьев, политконструктор:

Путин очень своеобразно высказался за полиэтничность России на русском культурном коде, но при этом подчеркнул не только государствообразующую роль русского народа, и его роль «ядра», но и «крах мультикультурализма». В сумме его слова означают что полиэтничность — вторична, а первична — «русскость» России. Не будь упоминания о крахе «мультикультурализма» — возможно было бы считать статью Путина очередным реверансом «общечеловеческим ценностям в ущерб ценностям русским». Но поскольку мультикультурализму — крах, то логический вывод прост и однозначен — либо русская культура, либо крах.

Александр Пелин, философ и социолог, кандидат философских наук:

Понятия «русский культурный код» и «русская культурная доминанта» остаются декларативными терминами и имеют исключительно идеологическое значение до тех пор, пока не смогут быть операционализированы и эмпирически проверены. Только с этого момента они смогут быть понятиями науки государственного управления. Существует достаточно методик вычисления культурного кода, по поводу которых идут споры. Не ввязываясь в дискуссию, хочу заметить, что идентифицировать культуру при помощи единой формулы ее кода — сомнительно. Намного проще говорить об этническом доминировании. При этом культурное доминирование — очень небольшая часть системы факторов, которые определяет этническое доминирование этноса, а порой и этническую экспансию. Для поддержания статуса этнической доминанты, русские должны оставаться открытыми для других этносов, «кормить Кавказ», Саха и другие полиэтнические регионы. Но происходить это должно очень взвешено, без перехода в неминуемые при экспансии межэтнические конфликты.

Фёдор Толстой, переводчик и IT-предприниматель (Бостон, США):

В разделе статьи посвященной «русскому культурному коду» Путин в принципе прав.

Многих людей русская культура не отпускает или отпускает очень медленно: я присутствовал и выступал на концертах с многотысячной аудиторией людей, которые живя в США многие годы и даже десятилетия, не пожалели нескольких часов за рулём, чтобы в холодном лесу слушать бардовские песни, русский рок или русские стихи — созданные часто такими же «экспатриантами». Культурная среда в Русском Зарубежье с появлением открытых границ весьма динамична: одни культурные деятели приезжают из Москвы и Питера на несколько лет или навсегда, обогащая зарубежную русскую диаспору культурно, другие, изменив зарубежную карьеру, возвращаются в Россию «делать культуру». Выросло второе и третье поколение молодых людей, для которых русская культурная среда — родная, наряду с местной.

Конечно многие (большинство) уехав за рубеж, быстро оставляют привязанность к «русскому культурному коду», но значительное меньшинство привязано к нему, невзирая на этническое происхождение, религию и бывшую советскую «пятую графу».

Но Путин совершенно неправ, говоря об этом явлении, применительно к России, как о «многонациональности» — нет, это «однонациональность», точнее то, что корректно называли во времена Российской Империи «обрусением».

На протяжении веков, как члены завоёванных силой русского оружия народов (и не надо обманывать себя, расширение России происходило, как и везде, исключительно огнём и мечом, начиная с Игоря и Ольги и кончая Сталиным), так и пришедшие на службу Империи иноземцы принимали «русский культурный код». Стержнем её была «русская высокая культура», создаваемая на протяжении 18-20 веков, в которую как русские по крови, так и «обрусевшие» вкладывали с равным энтузиазмом. Именно «высокая культура» и наука — достижения, связанные с именами Пушкина и Толстого, Чайковского и Стравинского, Менделеева и Королёва и т.п.

Конечно, православие играет в нём важную, но не определяющую, роль.

И, конечно, Путин подменяет понятия, когда говоря о «русском культурном коде» он пытается обосновать свою политику безудержной миграции и низкопоклонства перед кавказскими кланами. Россия была именно «плавильным котлом» (почти как Америка) и в том числе и за счёт миграции — просто миграция русских и обрусение других народов происходило не через океан, а путём движения по дрогам Евразии. Не представив реальной политики обрусения российских граждан, ныне культурно не являющихся русскими, путинская национальная политика обречена на провал. Для успеха же политики «обрусение» нужно честно назвать своей целью. Причём нужно понимать, что в одних случаях обрусение не только возможно, но уже почти завершено (например, народов Поволжья), в других же случаях — невозможно и стремиться к нему — пагубная утопия (в случае мусульманских народов Северного Кавказа).

Александр Хохулин, журналист:

Национальная программа Владимира Владимировича мне нравится. Россия — уникальная страна (само собой, как и все другие), другого выхода у неё просто нет. Руководству России мало игнорировать провокационные выкрики «Хватит кормить Кавказ!» — с крикунами надо бороться всеми доступными и законными методами, они пытаются уничтожить российскую государственность.

Необязательно сохранять «русскую культурную доминанту» в других национальностях, а, возможно, и вредно. Надо сохранять русскую культурную составляющую — и реальней, и полезней.

Даниэль Штайсслингер, журналист и переводчик (Израиль):

Если создать общественную среду, безразличную к происхождению того или иного человека, но при этом жёстко отвергающую элементы культуры, несовместимые с собственной, то можно добиться ассимиляции желающих представителей меньшинств и вытеснения в маргиналы или за рубеж тех из них, кто настаивает на полной аутентичности, не желая поступиться собственным варварством. Но у русской диаспоры за рубежом будут ровно те же проблемы, и какая-то часть ассимилируется титульным населением стран пребывания.

Сергей Сибиряков, политолог, координатор международной экспертной группы ИА REX:

Кандидат в президенты РФ Владимир Путин с недавних пор стал в статьях и в устных высказываниях часто употреблять новое для него словосочетание — «русский культурный код». Что понимается под термином «русский культурный код»?

Можно ли как-то измерить «культурный код» нации? Основатель украинской научной школы архетипики профессор Эдуард Афонин считает, что феномен «культурный код» интегрально описывает своеобразие процесса возникновения, становления и развития национальной культуры. Группа учёных под руководством профессора Афонина по авторским методикам провела исследование распределения функций (ответственности) украинской, русской и белорусской культур в едином, составляющем целостность, механизме воспроизводства восточнославянской субкультуры. Обозначу лишь схематично некоторые результаты исследования, изложенные более подробно на заседании экспертного круглого стола «Ценности и нормы в процессе трансформаций в Беларуси и Украине», организованного региональным представительством Фонда им. Ф.Эберта в Украине и Беларуси в 2007 году.

Белоруссия. Прежде надо отметить, что измеренные в 1992 г. коды входящих в восточнославянское субкультурное образование частей целого составляли следующие пропорции: украинская культура — 62:38, белорусская — 37:63, русская — 56:44. Сравнительный анализ этих данных подсказывает то, что мы имеем дело с субкультурным феноменом, в котором одна культура (белорусская) подобна встречному потоку, разделяет два однонаправленных культурных потока украинской и русской культур. Такая исторически сложившаяся межкультурная диспозиция, собственно, и обеспечивает Беларуси одну из ключевых функций субкультурной целостности. Она подобна мембране, соединительной ткани (по Н.Рериху), механизму, гарантирующему сохранение социокультурной идентичности каждого из трех славянских народов.

Россия. Относительно других двух культур (украинской и русской) можно отметить, что одна из них (русская культура) тяготеет к формату «симметрии», благодаря чему в ней исторически наиболее выражено традиционно «женское» начало, ответственное за сохранение рода (вида) — восточнославянской субкультуры. В то же время эта же качественная характеристика (симметричность) обуславливает появление, становление и развитие у российской общности мощной идеи государственности, выходящей за рамки собственного народа. Вызревающая в лоне русской культуры идея государственности несёт в себе интенции ответственности, прежде всего за судьбу входящих в восточнославянское субкультурное образование русского, украинского и белорусского народов.

Украина. Определяемая медианным (тяготеющим к европейской асимметрии) кодом культуры миссия Украины подобна мужскому гендеру. Социокультурная характеристика Украины наилучшим образом приспособлена выполнять функцию развития в системе трёх восточнославянских культур. С началом трансформационных процессов Украина становится исторически ответственной за судьбу нынешних демократических преобразований не только в Украине, но и в России и Беларуси. Однако, выполняя свою субкультурную миссию, Украина не должна забывать о «мембранной» специфике Беларуси. Иначе говоря, нужно помнить, что кратчайший путь из Киева в Москву лежит через Минск.

«Медианная» социокультурная специфика Украины делает её привлекательной и для других европейских культур и государств, обеспечивая им эффективное взаимодействие со всеми тремя восточнославянскими национально-государственными образованиями. Посмотрев, таким образом, на нынешнюю ситуацию можно заметить, что именно через Украину наиболее эффективной становится сегодня апробация ключевых демократических идей и их распространение на всем пространстве восточнославянской субкультуры.

Есть ещё одна гипотеза, строящаяся на «медианной» сущности как украинской, так и мировой культур. Это лишь некоторые штрихи гипотез, возникающих как следствие кодов культур трёх восточнославянских народов — Украины, Беларуси и России.