Россия-Казахстан: перспектива только одна

Источник материала: Вестник Кавказа

На днях советник президента Казахстана по политическим вопросам Ермухамет Ертысбаев выступил перед экспертами на историческом факультете МГУ.

Представляя гостя, замдекана истфака, главный редактор «Вестника Кавказа» Алексей Власов назвал его «одним из самых информированных и компетентных политиков и экспертов Казахстана»: «После окончания исторического факультета Карагандинского университета Ермухамет Кабидинович окончил аспирантуру исторического факультета МГУ. Можно сказать, что этот наш общий дом, причастен к его впечатляющей карьере как министра информации и спорта Казахстана и, естественно, как советника Нурсултана Назарбаева. Независимо от взглядов на какие-то политические моменты мы говорим на одном языке в прямом и переносном смысле. Ценность этого общения трудно переоценить. Как наши лидеры находят общую точку зрения по самым сложным вопросам текущей повестки дня, так же и политики, эксперты России, Казахстана и Белоруссии должны иметь возможность в любой момент обменяться точками зрения, прояснить позиции. Это необходимо, чтобы вокруг отношений, как в двустороннем формате, так и в формате Евразийского интеграционного проекта не возникали слухи и домыслы, которые чаще всего распространяют люди, не заинтересованные в укреплении наших отношений.

За последние два года плотность контактов между Россией и Казахстаном во всех областях возросла, но одновременно возрастает и ответственность экспертов, медиасообщества с точки зрения правдивого и честного отражения процессов, которые происходят сейчас в экономической и политической сфере. На мой взгляд, слухи и домыслы - неизбежная болезнь роста. Динамика интеграционных процессов резко выросла за последние годы, и к этому нужно быть готовыми не только инструментально, но и психологически, что получается, конечно, не всегда. Если относиться к этому процессу как к нормальному рабочему процессу и верно расставлять акценты в нашем диалоге, я уверен, что Россия и Казахстан не только сохранят партнерские и союзнические отношения, но и смогут стать ядром, центром притяжения для соседей как в Центральной Азии, так и в каспийской регионе».

В ходе выступления Ертысбаев ответил на целые блоки вопросов, волнующих российское экспертное сообщество.

- Как вам видится перспектива российско-казахстанских отношений? В каком направлении в ближайшие годы пойдет диалог между Москвой и Астаной по всему спектру многостороннего сотрудничества?

- За 20 лет независимости именно с Российской Федерацией у Казахстана сложились наиболее прочные и доверительные отношения. Для России Казахстан также является стратегическим партнером по вопросам военным, политическим, экономическим вопросам. Это, можно сказать, образцовые отношения. Поэтому, что касается перспективы, я могу сказать, перспектива только одна - дальнейшая глубокая интеграция. Перед вылетом сюда, я говорил с руководством страны о том, что наша цель — создать к 2015 году прочный Евразийский экономический союз. Я акцентирую внимание именно на этом - Евразийский экономический союз - потому что мы часто слишком сильно забегаем вперед.

- В чем причина столь острой реакции казахстанских политиков на предложение спикера Госдумы Сергея Нарышкина обсудить вопрос о создании Евразийского парламента? Проблемы в неприятии этой идеи? Или же это вопрос тактический — в сроках, темпах, динамике наднациональных органов?

- Плюралистическое общество — отдельные сенаторы, депутаты, лидеры национал-патриотического толка, которые есть и в России, очень резко отреагировали на выступление спикера Госдумы, который заявил о необходимости создания Евразийского парламента к 2015 году. Хотя наш Нурсултан Назарбаев, выступая год назад в «Российской газете», говорил о Евразийской парламентской ассамблее. Честно говоря, я даже не знаю, почему они так болезненно отреагировали, потому что парламентская ассамблея СНГ работает уже многие годы и никто никогда негативно не реагировал на ее наличие. Я думаю, что с учетом опыта Евросоюза, мы должны избежать многих ошибок в будущем Евразийском экономическом союзе. Я имею в виду, что Европарламент в Евросоюзе не имел того функционала, который позволил бы избежать многих ошибок, особенно в эмиссионной политике, связанной с кризисом еврозоны в целом и т. д. Поэтому, с точки зрения будущих наднациональных органов, я смотрю положительно на этот момент. Каков будет механизм выборности Евразийской парламентской ассамблеи — это уже другой вопрос. Прямые выборы, либо национальные парламенты могут делегировать часть депутатов, либо народы России и Казахстана могут внести соответствующие поправки в закон с тем, чтобы выбирать депутатов, которые бы координировали законодательно и нормативно-правовое поле.

В рамках таможенного союза ежедневно возникает много проблем, административные барьеры по-прежнему не сняты. Если российская и белорусская продукция хлынула на казахстанский рынок, то казахстанская продукция постоянно сталкивается с многочисленными административными барьерами. Вроде бы убраны все пограничные пункты. С 1 января работает единое экономическое пространство, но ежедневно многочисленные жалобы казахстанских бизнесменов поступают в наше правительство, те люди, которые за это отвечают, шлют жалобы в Евразийскую экономическую комиссию о том, что Таможенный союз испытывает определенные трудности. До тех пор, пока мы не наладим работу Таможенного союза на должном уровне, говорить о новых наднациональных органах будет забеганием вперед, что вызовет только раздражение и отторжение от Евразийского союза.

Наш глава государства обозначил принципы Евразийского союза — это добровольность, открытость, рыночная эффективность, потому что только на этих принципах новые участники захотят войти в Евразийский союз. И Кыргызстан, и Таджикистан стремятся уже вступить в Таможенный союз. Смотрел я как-то социологический опрос 15 тыс. респондентов в «Российской бизнес-газете» от 28 октября этого года. Меня поразили факты. Опросы были проведены в Армении, Грузии, Молдове, Украине и ряде других постсоветских стран, подавляющее большинство, больше половины, даже в Грузии 55% - за вступление страны в Таможенный союз. Потому что за год работы резко увеличился товарооборот. Почти на 30%.

XXI век — это век транснациональных корпораций, крупных межгосударственных объединений типа Европейского союза, НАФТА в Северной Америке — кстати, тоже интересный опыт, единая свободная экономическая зона Мексики, США и Канады без каких-либо административных надстроек работает достаточно эффективно. Там нет никаких административных надстроек. У нас сейчас Евразийская экономическая комиссия работает в Москве. Наш глава государства год назад озвучил эту идею о Евразийской парламентской ассамблее. С точки зрения российско-казахстанских отношений, когда вопрос созреет, мы можем это обсудить более детально.

- Нужно обсуждать вопросы общей истории России и Казахстана, в том числе в рамках периода XVIII-XIX веков? Или же стоит оставить историю и научные изыскания тем, кто профессионально занимается этими вопросами, а на публичном политическом уровне использовать только сглаженную риторику, не дающую поводов для каких-то конфронтационных комментариев со стороны тех, кто не заинтересован в укреплении российско-казахстанского сотрудничества?

- Что касается общей истории, я вообще за то, чтобы историей занимались профессиональные историки. Здесь очень интересен опыт западноевропейских стран. Я недавно был в Страсбурге, выступал на Всемирном форуме за демократию в октябре и с удивлением узнал, что Ангела Меркель и бывший президент Франции Николя Саркози договорились, что учебники истории во Франции и Германии должны быть совершенно одинаковыми, чтобы французская и немецкая молодежь изначально имела одинаковое прочтение хотя бы истории ХХ века. Это не просто сближает народы, не просто обеспечивает жизнедеятельность европейского сообщества, это снимает массу вопросов. Европейцы к этому пришли. Мы же жили в некогда единой стране, а сейчас, если взять учебники 15 постсоветских республик, я точно могу сказать, что часто они диаметрально противоположны.

- Есть ли необходимость в создании постоянно действующей российско-казахстанской или российско-казахстанско-белорусской экспертной площадки, на которой специалисты двух или трех стран могли бы осуществлять постоянные коммуникации, обмениваться мнениями и, в конечном счете, приходить к общим позициям. Ни одна такая экспертная интеграционная площадка, создаваемая за последние 5 лет, так и не заработала ни в Москве, ни в Астане или в Алма-Ате. Возможно, одной из причин недопонимания является как раз тот факт, что мы не знаем в полной мере те процессы, которые происходят в Казахстане. Если бы мы имели больше информации, то никаких проблем в двусторонних отношениях не возникало бы?

- Что касается создания казахстанско-российско-белорусских экспертных площадок, они на самом деле уже есть, в бизнес-сообществе очень много работают в этом направлении. Я знаю, что именно казахстанские бизнесмены выступили инициаторами казахстанско-российско-белорусского бизнес-сообщества. Вообще я постоянно акцентирую внимание на этом словосочетании «бизнес-сообщество».

Почему? Потому что именно предприниматели, бизнесмены должны сыграть решающую роль в создании Евразийского экономического союза. Мы не должны повторять ошибок прошлого, когда политика всегда шла впереди экономики, когда политические решения определяли экономику.

Когда в 1991 году Союз был накануне распада, я спросил Нурсултана Назарбаева, почему он ведет такую отчаянную борьбу за сохранение Союза. Он ответил, что, работая секретарем ЦК по промышленности, председателем Совета министров Казахской ССР в 1980-е, он как никто другой изучил весь народно-хозяйственный комплекс Советского Союза, хорошо знал промышленность, производство и структурированность экономики Казахстана, которая тысячами нитей была связана со всеми регионами России. Он говорил, что если хотя бы на месяц оборвутся межхозяйственные связи, это приведет к катастрофе. Действительно, в 1994 году ВВП Казахстана упал до 40%. Так было только в годы Великой Отечественной войны. У нас была катастрофическая ситуация в Казахстане, когда производство практически встало, и инфляция и гиперинфляция ужасающая была. Я не хочу сейчас это вспоминать. И именно в марте 1994 года, когда у нас была очень плохая ситуация в стране, в Московском университете, выступая здесь, Нурсултан Абишевич выступил с идеей Евразийского Союза. Тогда многие критически к этому отнеслись, думали, что это вопрос политической конъюнктуры, но в 2007 году главы государств Беларуси, России и Казахстана подписали декларацию о необходимости создания Единого экономического пространства – будущего Таможенного союза, который неизбежно перерастет и в Евразийский экономический союз.

Конечно, мировой экономический кризис сыграл свою роль с точки зрения интенсификации этого процесса. Два года работы деятельности Таможенного союза доказали это всему миру. Резко усилился товарооборот, в том числе и в торговле с Европейским союзом. Снятие многочисленных административных барьеров позволило казахстанским и российским предпринимателям работать в совершенно другом режиме. Перспективы Таможенного союза очень большие. Все-таки у нас рынок с населением в 170 миллионов человек. Хотя говорят, что самостоятельным, эффективным рынок может быть с населением в 200-250 миллионов человек. Конечно, вступление Украины в Таможенный союз резко бы изменило ситуацию.

В середине XXI века в мире будет три гигантских центра – Америка, Европейский союз, который может интегрироваться с нашим Евразийским союзом, и Азиатский континент.

- В России обычно недооценивают контекст, в котором действует Республика Казахстан в тех конфликтах, которые естественно возникают и на постсоветском пространстве и вокруг Центральной Азии. Какие изменения в отношениях Казахстана со странами вы бы отметили? Прежде всего, интересуют Кыргызстан, Узбекистан, в какой-то степени Турция и Китай.

Еще в 1995 году наш президент предложил лидерам Узбекистана, Кыргызстана, Туркмении, Таджикистана создать Центральноазиатский союз государств. Здесь население свыше 65 миллионов человек, развитая инфраструктура, трудолюбивое население с давними традициями, особенно, если взять традиции «Шелкового пути», торговли, ремесла. Рыночная модель Казахстана плюс объединенные ресурсы – это была очень хорошая идея, к которой достаточно прохладно отнеслись, и никто даже не стал из лидеров ее рассматривать. Тема интеграции, постоянного объединения усилий с точки зрения конкурентоспособности, особенно в эпоху глобализации, актуальна, и мне непонятна позиция тех или иных лидеров по этому вопросу. Поэтому у нас торговля с Венгрией или с Польшей гораздо больше, чем с Узбекистаном или Туркменией. Это печально.

Недавно я был в Венгрии и в Польше и заметил такую тенденцию и у элит, и у предпринимателей, которые не хотят ни в коем случае дальнейшей интеграции в Европейском союзе, внедрения евро на территории этих стран, и, наоборот, с большой надеждой, оптимизмом и жадностью смотрят на восток – на российский рынок, на Таможенный союз, на те перспективы, которые открываются для их бизнеса.

Что касается Турции, она занимает одну из ведущих позиций в плане инвестиций, сотни совместных предприятий с турецкими предпринимателями работают в Казахстане. Кстати, недавно наш президент был на турецко-казахстанском бизнес-форуме. Он там находился с единственной целью – пропагандировать и в некотором роде рекламировать Таможенный союз, показывать привлекательность Таможенного союза для турецкого бизнеса.

У нас нормальные отношения с нашими южными соседями, но главный вектор интеграции выбран. Это Россия. Политика государства, как говорил Наполеон, определяется его географией. У нас 2000 км общей границы с Китаем, но с Китаем мы никогда не будем интегрироваться. С Россией 8000 км границы, включая морскую в 2000 км на Каспии. Это граница дружбы, открытая по существу граница. И с Россией мы имеем большой исторический опыт. Казахи с помощью России в XX веке сделали гигантский скачок, урбанизировав свою страну, создав промышленность, экономику, скачок из полукочевого состояния. Именно в союзе с Россией, я имею в виду, в бывшем Советском Союзе, создали государственно-территориальную границу Казахстана, которая позволила нам в 1991 году провозгласить независимость – это, конечно, дорогого стоит. Мы сохранили язык, культуру, традиции, создали государственность, и с этой точки зрения у нас нет альтернативы, кроме как теснейшей интеграции и дальнейшего движения вперед именно с Российской Федерацией.

Когда наши соседи, Кыргызстан, Таджикистан сейчас настойчиво просятся в Таможенный союз, мы только двумя руками «за». Поэтому надо четко понимать, что речь идет не о создании новой империи, речь идет о создании экономического союза равноправных государств, который в XXI веке будет конкурентоспособен в борьбе за рынки сбыта с Китаем, с Европейским Союзом, с Америкой и другими экономиками мира. Это вопрос номер один. Он жизненно важный и для России и для Казахстана.

- Каково ваше отношение к нынешней ситуации в регионе Каспийского моря? Во-первых, вопрос определения статуса и позиция Казахстана. Во-вторых, трубопровод Туркменистан-Азербайджан, ситуация вокруг Ирана, которая может угрожать стабильности в регионе…

- По Каспию, насколько я знаю, были проведены очень интенсивные, достаточно доверительные переговоры со всеми участниками, включая Иран. Вы знаете проблемы Каспия: если хотя бы одна из стран, граничащих с Каспием, занимает отрицательную позицию по какому-либо вопросу, то вопрос фактически в тупик заходит. Что касается российско-казахстанских отношений, абсолютно никаких проблем не было. Буквально вчера я посмотрел очередной документ, который министр нефти и газа со своим российским коллегой подписали по Кашагану, крупнейшее нефтяное месторождение заработает. То есть наша цель – к 2015 году иметь 150 миллионов тонн нефти в год. Я еще раз хочу акцентировать внимание на великолепных отношениях Казахстана с Россией, которые позволили нам пользоваться российской территорией, российским транзитом, продавать нефть, ГСМ, газ через Россию в Европу. Это позволило Казахстану иметь 85 млрд долларов в национальном фонде. Такие добрососедские отношения, конечно, взаимовыгодные, потому что часть казахстанской нефти идет и по российским трубопроводам.

- Как в Казахстане рассматривают направления деятельности вокруг ситуации с Афганистаном? Дело в том, что после переизбрания Обамы на пост президента он, по идее, должен выполнить свое обещание в 2014 году вывести войска. А еще где-то года полтора назад Нурсултан Назарбаев заявил, что необходимо начать переговоры с умеренными группами талибов, потом как-то эта информация немножко заглохла. Продолжается что-то в этом направлении?

- В сентябре 2002 года Казахстан и США подписали стратегические, партнерские соглашения, большей частью касающиеся борьбы с терроризмом, наркотрафиком и вопросов безопасности в центральноазиатском регионе. Америка рассматривает Казахстан как главного партнера по решению афганской проблемы, имеется в виду вывод американских войск из Афганистана. Это сложнейшая технологическая и организационная проблема. Представляете, каждые 7 минут будет взлетать транспортный самолет с территории Афганистана, через северные воздушные пути Казахстана, железнодорожный транспорт будет использоваться, каспийские порты Казахстана и, конечно, через российскую территорию – надо вывести с территории Афганистана 175 тысяч шестидесятитонных фур. Это гигантское количество техники, оборудования, оружия, самолетов, транспортеров, танков и так далее. То есть очень большая работа предстоит, и Казахстан один из главных участников решения этой проблемы.

Что касается Афганистана, то на самом деле проблема сложнейшая. 42 страны участвуют в разрешении этой проблемы. Вы же знаете, 87-90% в мире наркотиков по-прежнему производятся в Афганистане. Страна напичкана многочисленными супероснащенными лабораториями, которые глубоко спрятаны, законспирированы. По-прежнему они производят героин, которым травят центральноазиатский регион, Россию, Европу, весь мир. 10 лет находились американцы там, но по-прежнему эта проблема не решена. Многие афганцы, представители государственной, политической элиты, против вывода американских войск из Афганистана. Кстати, 30 тысяч американских инструкторов после вывода войск остаются в Афганистане, чтобы решать дальше эту проблему.

Отчасти мы сами виноваты в этом. Я вам просто приведу один пример. Казахстан 100 тысяч тонн высокосортной муки поставил в Афганистан за один год только. И другие страны этим занимались, Россия в том числе. В результате в прошлом или позапрошлом году цена на хлеб в Афганистане была самой низкой в мире, то есть афганские крестьяне вообще не стимулированы на то, чтобы выращивать пшеницу. Зачем пшеницу выращивать, если с одного гектара мака можно в 12-15 раз больше прибыли получить, чем с одного гектара пшеницы? Другое дело, что около тысячи или полутора тысяч студентов афганцев наготове у казахстанских вузов. Это будущие врачи, инженеры, учителя, производственники, агрономы и так далее. Это по-настоящему действенная помощь. Поэтому мы постоянно занимаемся афганской проблемой и будем заниматься дальше.