От «победы царя пирра» к белорусскому пиру

Источник материала:

Изысканное искусство политической провокации обычно расцветает в тех странах, где сфера публичных действий в борьбе за власть функционирует в режиме уличной драки. Оружие это столь же эффективное, сколь и обоюдоострое.

Какие-то классические аферы разоблачаются почти сразу (как поджог германского Рейхстага в 1933г., в чем Гитлером были обвинены тамошние коммунисты), какие-то - лишь спустя многие десятилетия (как разгон всероссийского Учредительного собрания, планомерно осуществленный именно коммунистами). Нередко внешне вполне впечатляющий результат за короткое время оборачивается непосредственно против его творцов - как дорогостоящая победа древнего царя Пирра, после которой он в принципе стал не в состоянии успешно противостоять античным римлянам.

До сих пор многие наблюдатели вспоминают громкое возмущение полузабытого главы белорусского парламента Семена Шарецкого, адресованное оппоненту, который его - спикера - на каком-то этапе политического противостояния в 1996г. беззастенчиво «обманул». На том этапе межклановых разборок упомянутый оппонент наверняка торжествовал.

В результате такого кульбита длительное время местные дуэли по проблемам личного нахождения того или иного деятеля на том или ином этаже бюрократической пирамиды проходили по изначально заданному режиму: верховный арбитр (по совместительству «персона немного превыше бога») повсеместно и уверенно раздавал «всем сестрам по серьгам». Сегодня ситуация изменилась.

Системы типа сильной и процветающей Беларуси (общества, активно спонсируемые извне) сами по себе не реформируются по определению. За счет объемных внешних вливаний режим в состоянии содержать мощнейший карательный силовой аппарат и искушенную политическую полицию. Естественно, сопровождается все это щедрейшей начинкой всех не слишком верноподданных структур провокаторами, агентами влияния и заурядными стукачами, не слишком украшающими и без того довольно сомнительный облик разобщенной и полулегальной оппозиции.

Задача любой не совсем легитимной власти заключается в том, чтобы искусственно поддерживать подобное противоестественное состояние социального полураспада как можно дольше. Задача, очевидно, не из легких: как говорили испанцы, наиболее сведущие в печальных судьбах диктатур, «на штыки можно опираться, но нельзя на них сидеть».

Последние дни все кому не лень активно обсуждают вопрос о конкретном авторе и конечном бенефициаре трагических вечерних событий 19 декабря 2010г.: как некогда написал Фридрих Энгельс, «то, чего хочет каждый, встречает сопротивление всякого, и в результате получается то, чего никто не хотел». В данном случае - как это ни парадоксально - выиграли практически все активные и пассивные участники действа.

В Евросоюзе сторонники жесткой линии по отношению к Беларуси обрели перспективнейшую возможность взять реванш в политическом перетягивании каната с теми, кто уже несколько лет придерживался принципов политики умиротворения.

В России почувствовали, что минский маэстро многовекторных геополитических торгов чуть ли не впервые всерьез растерян: можно попытаться компенсировать поражения прошлых лет, унизительные для владык Кремля.

В самой Беларуси юная генерация амбициозных инакомыслящих получила уникальный шанс самостоятельно порезвиться на зачищенном властями поле, объясняя списанным на берег коллегам их реальное («тараканье») место на барском столе политической авансцены.

Непосредственно же оппозиционные аксакалы - пусть и в далеко не самых комфортных условиях (постсоветское занятие политикой, т.е. постоянной «игрой на квит», именно это и предполагает) - смогут набрать необходимый им ресурс нравственного великомученичества.

Парадокс же заключается в следующем. Фигура, которая по формальным параметрам преуспела в итоге данных событий более всех других, сегодня осознает: число проблем, нарисовавшихся из этого, по ее словам, оправданного подавления хулиганства, заметно превосходит объем вопросов, тупо снятых столь брутальным сценарием развития событий.

Послевыборный «пир» (по разным свидетельствам, то ли роскошный, то ли вполне аскетический), устроенный для «чэсных» экспертов-наблюдателей в день голосования, трансформировался в «эффект незадачливого Пирра».