«Минск для меня был и есть город свободы»

Источник материала:

Нигде свободу не чувствуешь так явственно, как тусуясь с невероятно свободными людьми в несвободной стране.

Уже не вспомню, когда я впервые узнал о существовании Беларуси. Определено, тогда, когда стал интересоваться картами настолько, что узнал о существовании не только УССР (это был шок: Киев и Москва - будто в разных государствах!), но и БССР, и даже МССР. Потом я научился разговаривать на украинском. В поезде Киев-Одесса летом в 1990 году я уже балакал по-нашему, а соседкой по купе была учительница из Гомеля, которая везла толпу своих "чернобыльских" детей на отдых к морю. Так вот: она слушала-слушала меня, да и говорит:

- Ой, ты так хорошо по-белорусски говоришь! У нас тут в класcе тоже есть один мальчик, который умеет говорить по-белорусски!

Сказать, что я был шокирован - это ничего не сказать. Как?!! Как можно не отличить свой белорусский от нашего украинского?! Как в целом классе разговаривать на своем языке умеет лишь один школьник?! Ну, у нас-то тоже разговаривали между собой по-русски, но умели говорить на украинском все!  Где-то в то же время отец привез из Минска книжку "Крыничка", которую я прочитал всю. Такая обертка синяя, с белыми буквами - там еще аисты будто были на картинке. Ну, так, некоторые слова непонятные (например, "вакол") - но в целом всё ясно.

Потом Беларусь возникла на моем горизонте в году так 1996-97. В новостях показывали массовые акции протеста под чрезвычайно красивыми бело-красно-белыми флагами, драки с ментами и все такое. В сравнении с тем болотом, которым была в то время кучмовская Украина, это все выглядело более чем романтично и привлекательно. В тетрадке на уроках я часто рисовал эти революционные толпы и эти красивые флаги. 

В 1998 году я пару недель провел на севере Волыни, на самой границе с Беларусью. Там ловилось белорусское телевидение с "Калыханкай" и "Панарамай" (местная девочка сказала: "О, я знаю! Панарама - это там, где доски пилят!"). А еще там было  много автомобилей с красными буквами на белых номерах - опять же, с эстетической точки зрения это выглядело достаточно привлекательно и заметно издалека.  Потом я поступил в универ и стал активистом УБК. Весной в 2001 году я познакомился на Ирпинском семинаре с Андреем Хадановичем, одолжил у него распечатки стихотворений и сбегал на железнодорожную станцию отксерить.

Вскоре подружка дала мне послушать NRM, от которого я зафанател всерьез и надолго, став даже Первым Президентом Киевского фан-клуба этой группы. Да, NRM выражала все то, что мы - молодые украинские революционеры, - думали и во что верили. У нас тогда так красиво на эту тематику не творил вообще никто.  Потом был интернет. В интернете я тусил сначала на сайте движения "Зубр", потом на форуме "Дзед Талаш", потом на TUT.by ("Bandera-forever!" был мой ник - в настоящий момент это выглядит достаточно странно, учитывая мою нынешнюю критику бандеровского мировоззрения). В 2004 году меня там забанили навсегда, поскольку я стал писать оранжевыми буквами - это якобы ухудшало восприятие текста читателями.  В 2003 я впервые въехал в Беларусь, а именно в Гродно (оно же Гародня). Эпичненько так.

- Дайце мапу Гродна, калі ласка.
(дает)
- А ў вас ёсьць па-беларуску, ці толькі па-расейску?
- Што значіт? Па Гродна!

В Гродно я сразу же пошел на улицу Карла Маркса, поскольку знал, что там офис БНФ. На двухэтажном доме висел бчб флаг, а внутри был магазин электротоваров. Я задумчиво посмотрел на флаг, как вдруг услышал за спиной резкое "што нада?!" Фраза принадлежала какому-то стремному амбалу. "Все, приехали - подумалось, - это была ловушка..." Я побежал в магазин, потом лестницей на второй этаж, где и в самом деле оказался офис БНФ. Там я познакомился с редактором газеты "День" ("Дзень" невозможно было зарегистрировать), который позволил нашей команде заночевать здесь же. Вечером на БНФе собрались местные молодые анархисты, с которыми мы стусовались (хотя вообще-то анархисты в офисе националистической партии - это немного странно; ну, они тоже против диктатуры).  Потом был Новогрудок с бабулькой, которая приняла наш белорусский за польский. За 20000 бр она позволила нам заночевать в ее доме.

- Не лезьце туда, там ужэ адзин убіўся! - говорили женщины, которые распивали плодовое вино возле башни разрушенного замка.

- Лезьце, лезьце, гэта была даўно и непраўда! - говорили гопы, которые распивали немножко дальше такое же вино. 

В местечке Мир также был замок, только отвратительно обделанный современным кирпичом.

- Дайце "Пагоню", калі ласка.
- Не "Пагоню", а рыцаря! За "Пагоню" нас закроют!

Потом был Минск с лицеистами и Лявоном Вольским, у которого я даже взял интервью (прочитать можно здесь). В начале 2004 я съездил в белорусскую столицу на концерт NRM. Нас пропустили бесплатно, как первых в истории украинских фанатов, даже поблагодарили нас со сцены за наше существование.

Летом 2004 я организовал этнографическую экспедицию на Брестчину. Вывод из нее такой: в Малоритском, Каменецком, Брестском и Кобринском районах старшие люди разговаривают на украинском и поют украинские песни. Молодежь русифицирована. Все считают себя белорусами, "потому что так в паспорте написано".

На нашу Революцию приехали двое моих знакомых из Беларуси, с которыми мы раздавали в электричках просветительские (не агитационные) открытки. Они были поражены тем, насколько у нас все классно.

Потом белорусы стали приезжать так часто, что я сбился со счета.  Самым счастливым моим приездом в Минск был приезд летом 2005. Тогда собралась целая толпа белорусов, любителей послушать как делать революцию. Тогда я был реально горд за свою Украину - наверное, впервые и... в последний раз.

Минск для меня был и есть город свободы. Нигде свободу не чувствуешь так явственно, как тусуясь с невероятно свободными людьми в несвободной стране. 

О перспективах Беларуси? Они лучше, чем у Украины. Страна очень компактная и централизованная, если к власти придет нормальная элита - то переход к нормальной системе займет не много времени.

Вот я написал этот текст и подумал: а одного очень известного белорусского деятеля я здесь ни разу не вспомнил. Нет, честно: как-то он не вписывается в мое видение Беларуси.

Павло Зубьюк, он же Полярний Птах. Оригинал текста на украинском языке.