Лад привычного дела

Источник материала:

В издательстве «Классика» к 80-летию Василия Белова вышло собрание его сочинений в 7 томах

Василий Белов… Его имя стало родным и близким для тысяч русских людей. Это ему всю жизнь писала Россия – крестьянская и интеллигентская, изработавшаяся и скорбящая, партийная и чиновная. Спрашивала и спорила, отчитывала и признавалась в любви. Писала, чувствуя в нем самом и его героях то непримиримую поперечность задуманному в советское время в высоких кабинетах (как, например, в случае с поворотом северных рек), то трудно передаваемую срощенность своих собственных судеб с его героями. В романах и повестях, рассказах, публицистике и пьесах – всюду он писал и размышлял об одном, для него самом важном и главном: о душе русского человека, что всего дороже писателю, о русской крестьянской цивилизации.

Василий Белов вышел из трагичного XX века – века, когда у власти хватало ума и такта чувствовать и поддерживать корневой талант, неизбежно не вмещающийся в мертвые официозные правила. Они, принадлежащие к литературному направлению «деревенщиков», стали исключением из правила, но только лишь для того, чтобы предъявить своему же народу живого русского человека. А на излете века ему, Василию Белову, пришлось стать свидетелем прискорбного распада державы и рухнувшей веры в простого человека, восстания временных и низших целей над высшими и вечными, корыстного над беззащитным.

Вологодская деревня Тимониха, где он родился, и Русский Север – два глубоких кладезя народной жизни и языка, два чистых источника, которые питали Василия Белова. Именно отсюда и языковая сила, и роскошь письма художника. Он не изобретал и не вымучивал свой язык – он слышал его, имея личный природный дар чувствительности к слову. Одной была словесная вязь в «Бухтинах вологодских» – веселая и озорная, крепкая и задористая. Другой – горько-лирической, нежной и простой – в «Привычном деле» и «Деревне Бердяйке» (первых повестях писателя, сделавших его сразу знаменитым в 60-е годы XX века). Русским словом созидались образы, складывалась в целое мощная картина действительности. Самая нарядная книга Белова – «Лад» (очерки эстетики народной жизни и культуры). Самая трагичная – трилогия «Час шестый». Да, исчезала та крестьянская первозданная деревянная цивилизация Лада, которую с сыновней любовью к северному отчему краю навеки запечатлел писатель. Но может ли навсегда исчезнуть душевное богатство русского человека, его нравственная стойкость и сердечная теплота, искренность, отзывчивость и добролюбие, терпеливость и генетическое чувствование правды – собственно все то, что зовется русским духом? Еще побежит город в деревню и уже бежит, спасаясь от несоразмерных человеку благ городов-спрутов, отказываясь от излишеств удобной жизни. Судьба русского народа в книгах В. И. Белова – это судьба делателя и работника. И если вызовы истории совпадали с этой внутренней потребностью дело делать, то русские умели им соответствовать и отвечать дерзновенно. «Кануны» Белова (первый роман трилогии) – одна из тех роскошных и трагичных книг, где отчетливо, ясно и талантливо сказано о счастливом совпадении или тяжком расхождении между способностью русского человека явить себя в ответственном труде и теми директивами, что жизнь живую вбивали в землю, требуя ненужного и расточительного расхода национальных сил. Ради «нового будущего» были за десятилетие (миг для истории!) стоптаны столетние труды крестьянства. По чудовищному, изматывающему счету платила наша крестьянская цивилизация за перековку страны в индустриальную. Через хронику коренного крестьянства семей Роговых и Пачиных рассказал, вернее, прокричал писатель в «Часе шестом» о той социальной и человеческой драме, которую в новом веке постарались почти забыть.

Сегодня мы особенно остро видим правоту писателя – город съедает деревню, город выманил из нее народ, сделал ненужным и бессмысленным труд на земле. Но уже за все это город платит, и очень большую цену, – платит демографическим кризисом и здоровьем нации. Судьба Белова – это образец «встречи» земли и культуры: он, крестьянский сын, «уходя из дома налегке», вкусил городской жизни, занимаясь простым рабочим трудом плотника, но он же окончил единственный в мире Литературный институт в Москве и, став грамотным, все силы свои положил на крестьянскую Россию – воспевая и защищая ее и свой «отцовский край».