Боец в роли актера

Источник материала:

В графе «Военная специальность» у Алексея Силкина удивительным образом сошлись записи «токарь» и «актер».

Воевать Алексей Силкин начал осенью 1941-го еще юнцом – его в числе курсантов Вольского авиационного училища спешно бросили на защиту Москвы. Получил первое ранение и заслужил первую медаль. В начале 1942-го фронт стоял в обороне западнее Кондрова Калужской области. Вызывают однажды сержанта Силкина в штаб полка и объясняют задачу: военная обстановка требует научиться искусству актера, так как искусство помогает поднимать боевой дух бойцов.

Раз того требует военная обстановка – поехал наш Силкин на курсы фронтовых актеров. Певец из него, как он сам считает, вышел так себе. Что же до художественного чтения, то тут извини-подвинься! Разъезжал с концертной бригадой по передовой и всякий раз симоновское стихотворение «Жди меня» читал. Да так, что с первых же слов за душу бойцов брало, – ведь каждого из них кто-либо да ждал с войны: мать, жена, невеста…

Стихотворение Константина Симонова, написанное как бы от имени бойца с передовой, и звучало как письмо к любимой. Силкин, готовя этот номер, счел, что такое письмо в стихах просто не должно остаться без ответа, и сам сочинил, тоже в стихах, как бы от имени любимой письмо бойцу на фронт: 

Вот сейчас идешь ты в бой
И не знаешь сам,
Что и я иду с тобой
Рядом по лесам.
И не смеет смерть в бою
Близко подойти,
Потому что я стою
На ее пути…

Получился не просто концертный номер, а маленький фронтовой спектакль о всепобеждающей силе любви. Рукоплескали Силкину воины так, что все ладони себе поотбивали…

В общем, поднимал, как умел, боевой дух бойцов. Как только пробил час наступления, Силкин тут же отпросился назад, в свой стрелковый батальон, и за два года прошел с ним от Угры до Одера.

…Это было на 2-м Белорусском, на участке фронта между Гарцем и Франкфуртом-на-Одере ранней весной 45-го. Когда взвод отбивал плацдарм, Силкин в тумане наткнулся на своих пулеметчиков Мельника и Гуца и замер от изумления. Стоя по пояс в воде, Мельник держал на закорках «максима», а Гуц короткими очередями вел огонь.  Стрельба стала понемногу затихать. Временами было слышно, как в тумане перекликались разгоряченные бойцы. Силкин окинул взором только что отвоеванный клочок суши и покачал головой: вода, дамбы, снова вода... Плацдарм называется!

«Товарищ командир роты!» – знакомый голос Мельника словно напомнил ему, что он сейчас не просто взводный, а командир роты. Когда старшего лейтенанта Савченко с раздробленным плечом отправляли на лодке в тыл, Силкин в горячке боя так и не осознал до конца смысл сказанных командиром на прощание слов: «Принимай роту!»

Туман над поймой слегка приподнялся, открыв взору высотку, откуда по плацдарму секанул вражеский пулемет. Ротный краем глаза заметил, как в точке, откуда бил «машиненгеверен», вырос под маскировочной сеткой бугорок. Схватил «дегтярева» – да не тут-то было: диск заело. Отбросил диск, загнал в патронник одиночный патрон – и по цели. Бугорок пропал. Один-единственный на склоне высотки кустик, на котором Силкин не задержал своего внимания, вдруг озарился ослепительной вспышкой. «Никак, фаустник!» – только и успел подумать ротный, как тут же прямо перед ним плюхнулся в грязь снаряд.

Контуженного, но без единой царапины Силкина с плацдарма переправили в санбат, а роту от него принял присланный с другого берега молодой лейтенант. В госпитале старшему сержанту вручили орден Красного Знамени.

Мог ли Силкин тогда, на войне, предположить, что специальность актера пригодится ему в мирной жизни? Но время распорядилось им по-своему.

– Мы вас под суд отдадим! – в таком тоне начал разговор с Силкиным начальник отдела кадров завода «Гомсельмаш». – Почему скрываете, что вы актер? Молодежь, понимаешь, после работы слоняется по городу, не знает, чем себя занять. Раз вы актер – значит, надо организовать досуг рабочих …

Так столяр Силкин в один день стал заместителем председателя профсоюзного комитета завода по культурно-массовой работе. Наладил демонстрацию кинофильмов, организовал кружки самодеятельности – работал с душой, не зная отдыха.

Потом перешел работать поближе к дому – на вагоноремонтный завод. Дали Алексею на пробу токарную работу, и по результату квалификационная комиссия присвоила ему сразу пятый разряд. Только недолго проработал Силкин за токарным станком – прознали о его организаторских способностях и актерском образовании и избрали Алексея секретарем заводского комитета комсомола.

Жизнь наша потому, наверное, и интересна, что настрой ей дают люди, подобные Силкину. Ветераны завода до сих пор с теплотой вспоминают Алёшу Силкина. Вот такой он человек, этот самый Силкин, который токарь и актер.