"Это же опасно!". Девушки-судэксперты - о любимой работе и мужском коллективе

Источник материала:

Последнее, что ожидаешь услышать в коридорах Государственного комитета судебных экспертиз, — это стук женских каблуков. Особенно, если он ведет в кабинеты, где работают эксперты по оружию, взрывотехнике и автомобилям.

Мы познакомились с сотрудницами комитета, которые с легкостью отстреливают ружья, демонтируют боеприпасы и оценивают стоимость любой царапины на авто. Какие пути и обстоятельства привели их в «неженскую» профессию, что больше всего они любят в своей работе и почему они не рассказывают о ней посторонним — этим и не только судебные эксперты, а по совместительству умные, обаятельные девушки поделились в интервью для LADY.TUT.BY.

Евгения Остапенко — судебный эксперт отдела взрывотехнических экспертиз

Как отмечает Евгения, фразу «одна нога здесь, вторая там» она воспринимает с особым смыслом.

Чем она непосредственно занимается? В основном исследует взрывчатые вещества и боеприпасы. Откуда появилась склонность к такой потенциально опасной работе? Из далекого детства.

— Отец у меня военный, был офицером ракетных войск стратегического назначения. Когда мне было лет 10, я попросила его покатать на ракетном комплексе «Тополь». Это был такой восторг и впечатления! — заливается смехом девушка.

В отделе взрывотехнических экспертиз Евгения работает почти с момента его образования. До этого она училась в аспирантуре Академии наук — анодировала алюминий. Но натура Евгении всегда требовала динамики — так она перешла в комитет: образование и квалификации позволяли это сделать.

В обязанности эксперта входит осмотр вещественных доказательств, изъятие пробы взрывчатых веществ, анализ. После этого их нужно классифицировать, дать определение и написать заключение. Самое любимое звено этой цепи для Евгении — возможность повзрывать.

— Мы едем на полигон, чтобы провести испытание взрывчатых веществ и боеприпасов. Когда взрывается, скажем, 27 килограмм «тротила» — это грандиозно. Все внутри просто содрогается. Конечно, проходить подобные институты нужно заочно, ни в коем случае не желаю увидеть такое в обычной жизни. Но как часть работы — это восхитительно!

Близкие Евгении к ее работе не могут привыкнуть до сих пор. Отец, видя новую фотографию дочери рядом с учебным боеприпасом, шлет комментарии в стиле «класс». Мама же на это реагирует более бурно.

— Каждый день очень волнуется. Ей сложно объяснить, что это учебный материал. Все равно говорит: «Осторожно». Часто от знакомых мужчин слышу, что это не женская работа. Я на такие суждения ничего не отвечаю, иногда просто злюсь. Да, возможно, в некоторых аспектах это и не женская работа, но мы ведь справляемся.

Страшно ли самой Евгении работать с тем, что горит и взрывается? Девушка утверждает, что нет.

— Я стараюсь об этом не думать и просто делаю свою работу. Возможно, раньше случалось легкое волнение, но я научилась его подавлять.

Как еще профессия изменила обаятельного взрывотехника?

— Эта работа делает тебя более ответственным. Во-первых, потому что за ее качество мы попросту несем уголовную ответственность. Во-вторых, от нас нередко зависят человеческие судьбы. Взрывотехническая экспертиза — довольно грязный процесс, иногда он даже воняет. То есть эта работа не для белоручек. И не для слабонервных. Порой приходится смотреть фотографии с места происшествия, на которых трупы, оторванные конечности или «человекофарш», уж простите за это выражение. Да, становишься циничным, потому что люди по собственной глупости попадают в крайне неприятные ситуации. Если ко всему относиться с сочувствием, психики и сострадания надолго не хватит.

Как люди реагируют, когда узнают, что Евгения занимается взрывотехническими экспертизами? По ее словам, довольно бурно.

— Чаще всего я скрываю, чем занимаюсь. Но когда становится известно, обычно это шок: «Как? Ты же девушка!» Потом начинается вторая стадия — «это же опасно». В общем, фонтан неконтролируемых эмоций. Затем люди успокаиваются. Для них это несочетаемый контраст: «девушка-женственность» и «девушка-опасность». Но мне нравится. Я уже не делаю из этого события: привыкла.

— А что вы можете сказать людям, которые считают, что есть профессии строго женские и строго мужские?

— Я не хочу разговаривать с этими людьми, — уходит от ответа Евгения. — Правда, мой отец всегда говорил: «Не бывает немужской работы — бывает неженская». Лично я считаю, что это выбор каждого. Женщина вправе выбирать, чем заниматься. Если ей нравится, у нее получается, она чувствует себя востребованной и нужной, почему стереотипы должны становиться препятствием?

На последнем курсе юрфака Юлия Антилевская знала лишь, что такое кастет, револьвер, нунчаки и кинжал, считая, что баллистика — это работа для парней.

Всего два года спустя «власть переменилась» — теперь она исследует патроны, разные виды оружия, шустро управляясь с каждым из них.

— На пятом курсе на занятиях по баллистике преподаватель разложил муляжи оружия. Он пригласил меня к доске, чтобы я дала название каждому. Азы я знала, но поскольку думала, что в эту среду никогда не попаду, сильно не углублялась и особо не готовилась. Стыдно за это до сих пор. Ведь жизнь показала, что она умеет поворачиваться абсолютно неожиданно стороной.

На тот момент о судебной экспертизе Юлия даже не помышляла. Но потом с ней случилась преддипломная практика, которая привела ее в центральный аппарат Государственного комитета судебных экспертиз. Этот опыт ее очаровал настолько, что она решила: «Хочу работать с оружием и исследовать его».

— Однако все удалось не сразу. Здесь, в центральном аппарате, работают только высококвалифицированные сотрудники, молодым специалистам не положено начинать свою карьеру с такого уровня. Ведь мы проводим сложные экспертизы по резонансным делам. Поэтому сначала я попала в Октябрьский межрайонный отдел управления государственного комитета по городу Минску. Моя профессиональная жизнь началась с чемодана.

Почти два года Юлия ездила на места происшествий, фиксировала оставленные следы и помогала в изъятии улик. По ее словам, это была настоящая школа молодого бойца, которая помогла стать более собранной и смекалистой.

— Интерес к криминалистике проснулся сразу, когда я услышала слова: «Внимание, дежурная часть. Оперативная группа на выезд. Минутная готовность». Ты только в процессе узнаешь, что за дело, куда выезжаешь и т.д. Приходишь — и тебе нужно никого не подпустить, чтобы обнаружить, зафиксировать и изъять следы, оставленные преступником. Нужна логика и смекалка, чтобы сообразить, как это сделать быстро.

В таком темпе Юлия работала с самого начала. Даже в свой первый «распределенческий» день.

— Как сейчас помню, я надела белую рубашку, юбку, каблуки. Прихожу, оформляю все документы. Рассчитывала даже, что, может, в первый день меня отпустят пораньше. Но вместо этого говорят: «Юля, выезжаем». И я сажусь в уазик-«таблетку». Там пыль — я в белой рубашке. Поэтому сейчас у меня всегда есть и сменная обувь, и одежда.

Набравшись опыта и отработав положенные два года, Юлия перевелась в центральный аппарат Госкомитета судебных экспертиз, где ее уже ждали.

— По решению председателя Андрея Ивановича Шведа спустя два года меня забрали сюда. Это происходит в исключительных случаях. Но я много работала и старалась, чтобы мой случай стал таким.

Сначала проходила переподготовку. Это было шесть месяцев серьезного обучения: мы писали учебные экспертизы, изучали оружие. По окончании было два допуска: к исследованию боеприпасов, огнестрельного оружия и огнестрельных повреждений и холодного и метательного оружия. Мне нравится, что наша профессия связана с постоянным обновлением знаний.

О себе и своем выборе девушка рассказывает с улыбкой. Но стоит разговору переместиться в узкопрофессиональное русло, как черты ее лица напрягаются, а речь становится собранной, ровной и четкой.

— Что я уже исследовала? Ружья двуствольные и одноствольные, автомат Калашникова. Пистолеты Макарова, револьверы, ножи. В общем-то, классика, ничего необычного. Часто приходят патроны, запрос — признавать их боеприпасом или нет. Иногда попадаются арбалеты, луки. Если приходят трупные вещи с огнестрельными повреждениями, то работает комиссия, в составе которой и наше подразделение.

Первым оружием, которому Юлия давала заключение, был газовый револьвер.

— Я была очень благодарна начальнику, ведь это мой любимый вид оружия. Посмотрите, какой он красивый, — рассказывает Юлия и даже для фото отказывается отбрасывать барабан, «потому что так выглядит лучше».

Самым сложным, по словам девушки, оказалась матчасть, когда пришлось учить устройство каждого вида оружия и то, как его механизмы связаны друг с другом.

— Для девушек, наверное, важнее внешний вид, чем устройство. Мне, например, нравится, как выглядят револьверы, но то, что находится внутри, включая специфические названия каждой детали, — это довольно сложно. Да и разборка — не самое физически легкое дело. Мне иногда говорят, что нужно больше каши есть. Хотя, хочу сказать, сила со временем появляется. Из-за того, что есть желание этим заниматься. Да и коллеги у меня опытные и замечательные, никогда не перестаю у них учиться.

К слову, женщин в своем коллективе (их в подразделении две) коллеги-мужчины берегут. Один из этапов исследования оружия — это его отстрел. Если нужно протестировать нечто крупнокалиберное, девушкам такие дела они не поручают: весь удар и отдачу берут на себя.

— В мужском коллективе хладнокровность нужно сочетать с энергичностью, активностью, мягкостью в общении. Если звезда зажглась на этом неженском поприще, значит, она должна наполнять энергией и вдохновлять, — улыбается Юлия. — Иногда, когда видишь, что ситуация чересчур напряженная, стараюсь по-женски скрасить ее. Военизированная структура все-таки накладывает свой специфический оттенок.

Как этот оттенок отразился на Юлии? Девушка замечает, что за время работы экспертом она подавила свой природный авантюризм и стала более молчаливой.

— Специфика нашей профессии сделала меня такой. Начну говорить — станут расспрашивать, а многого я сказать не могу. Никогда не представляюсь: «Здравствуйте, я работаю баллистом». Говорю, что работаю юристом, и, в принципе, не вру.

Когда черед интервью доходит до кабинета автотовароведов, из него, будто по команде, выходят пятеро мужчин. Внутри остается лишь Татьяна Русецкая — единственная девушка в их коллективе.

— Мы определяем стоимость автомобиля до и после ДТП, стоимость восстановительного ремонта. Делаем это для судов по запросу инициатора в рамках уголовных и гражданских дел, — быстро чеканит Татьяна. — Как правило, к нам привозят поврежденное авто: оно либо поцарапано, либо попало в ДТП. Мы осматриваем его и даем заключение о том, сколько стоит вернуть его в первоначальный вид.

В Госкомитете судебных экспертиз Татьяна работает первый год. О том, что когда-то сюда попадет, никогда не думала. Даже в свой первый рабочий день не до конца осознавала, «насколько все серьезно».

— Прихожу, все выглядят очень представительно. На входе нас встречает мужчина в форме. Пока дошла до своего кабинета, со мной поздоровалось человек 15 — все желали доброго утра. Я еще спросила себя: «Неужели где-то существует такая атмосфера, когда тебя встречают с улыбкой?»

Как встретишь, так и проведешь — теперь эта фраза сопровождают девушку-эксперта везде, и не только в отношении нового года.

— Как бы там ни было, мужчины привыкли работать в более сложных условиях. Когда же ты — девушка, и нужно бежать на осмотр… Тут подключается мужская половина коллектива. Вернее, его 85 процентов. Кто-то говорит: «Таня, не забудь масштабную линейку». Другой напоминает: «Таня, ты фотоаппарат зарядила? Взяла?» А начальник в конце задает вопрос: «Ты тепло одета?» Такая забота всегда приятна.

Чему было труднее всего научиться? Сложности были с матчастью. Все же кажется, у мужчин склонность к технике заложена на генетическом уровне. Они лучше ориентируются в автомобилях, понимают. Не хочу говорить за всех девушек, но вот я, например, была немного далека от этого и до сих пор все постигаю. Так всегда: кому-то проще дается, а кому-то нужно догонять. Вот мне нужно наверстывать, чтобы быть на уровне со своими коллегами. Друзья, которые знают, что я «эксперт по каким-то автоделам», часто удивляются: «И ты все это знаешь?» Да, уже да.

— Вам не сложно быть одной девушкой в подразделении?

— В чем существенная особенность мужского коллектива? Мы не обсуждаем нашу частную жизнь. Она остается за пределами комитета. Да, разговариваем на общие темы, шутим, но, переступая порог кабинета, становимся в равные условия. Неважно, девушка ты или мужчина. Ты эксперт-автотоваровед.

О своем личном мы думаем, только когда выходим за двери здания. Люди у нас в коллективе близкие по духу. И атмосфера в нем больше зависит от начальника и от нас самих, нежели от того, есть тут девушка или нет. Не могу сказать, что я привношу радость или весну с открытыми коленками, — смеется девушка. — Каждый из нас в частности создает комфортное настроение.

— Как вы обычно одеваетесь? Понятно, что сегодняшний вариант — парадный для камеры.

— Я считаю, что человека встречает по одежке. Но если ты девушка, это не значит, что должна сверкать и переливаться. Для меня важно быть представительной. Аккуратность прежде всего. Брюки, белая рубашка — это, на мой взгляд, внушает доверие.

Часто у мужчин срабатывает причинно-следственная связь. Если я в юбке и на каблуках, значит, сегодня иду на свидание. Если в понедельник утром прихожу в хорошем настроении, все говорят, что у меня был хороший вечер. Иногда даже замечают, что стрелка на глазах подведена не совсем ровно: «Танюша, вы, наверное, плохо спали?» Да, коллеги у меня очень внимательные, — улыбается Татьяна.

Я тоже за ними наблюдаю и вижу, что ничто не может вызвать более искреннюю улыбку, чем звонок их детей. Смотрю на них — и сердце радуется. Ты понимаешь, что они не просто профессионалы, которые качественно делают свою работу, но это еще и отличные отцы для своих детей.

— Замечаете ли вы, что ваша профессия вас деформирует?

— Это откладывает отпечаток. Я не так давно в профессии, но уже замечаю, что еду, например, в общественном транспорте, смотрю в окно, вижу битый автомобиль и перечисляю у себя в голове: «Демонтаж, монтаж, покраска, норма-час».

Еще во время учебы я пробовала устроиться на работу, где мне сходу сказали: «Ну вы понимаете, что вы девушка». Это меня не раздражает, нет. Наоборот, стимулирует. Хочется доказать себе, что ты сможешь сделать это достойно. Мне важнее, что я умею и могу доказывать себе, а не обращать внимание на постороннее частное мнение.

Теги: Минск