"Колония убивает в тебе все женское". В Минске показали белорусский фильм про театр в тюрьме

Источник материала:

Белорусское кино выходит на большие экраны в Минске так редко, что, пожалуй, его по этому критерию «сделают» даже ливанцы. Или венгры. А хорошее белорусское кино — и того реже. AFISHA.TUT.BY посмотрела новый документальный фильм «Дебют» Анастасии Мирошниченко и рекомендует вам сделать то же самое при первой возможности.

Настоящие ценности Анастасия Мирошниченко утверждает словами тех, чья свобода ограничена. Белорусская премьера ее новой документальной картины «Дебют» про театр в женской колонии прошла 19 октября, а мировая, на секундочку, предстоит не где-нибудь, а на именуемом документальными Каннами кинофестивале IDFA в Амстердаме.

Да и без любых регалий мы, правда, новую картину режиссера ждали: во-первых, помня о впечатляющем фильме «Перекресток» о бездомном художнике-символисте, что в свое время вылилось в целый социальный проект, во-вторых, потому что проникнуть в закрытое пространство белорусской исправительной колонии удается мало кому. А Анастасии Мирошниченко удалось, причем с камерой. Она сложила удивительный пазл, бесподобное завершение которому помог снять уж действительно господин счастливый случай. Счастливый, имеется в виду, для кино.

Новая картина Насти Мирошниченко «Дебют» вещает изнутри закрытой женской колонии, в качестве повода использует постановку спектакля, умело выходит за рамки привлекательной «фишки», включает в картину символическое, всячески обыгрываемое понятие свободы, ловит здесь неожиданные откровения осужденных и тонко показывает своеобразную иерархию.

Театр в колонии — не то чтобы обычное, но очевидно не новое явление, в том числе как тема для фильма. Анастасия Мирошниченко, обращаясь к этому, грамотно отстранилась от всяческих точностей, биографий и обсуждений приговоров и осталась на уровне понятий, что ли, метафизических — внутреннего состояния, свободы, в конце концов, страдания (можно только посчитать, сколько эпизодов, где по щекам героинь текут слезы, включено в фильм). Отстранилась, можно сказать, и от самого театра: она доводит его до конца, до премьеры, но в фильме ему все время сопутствует нечто большее, в чем, к счастью, не будет ни одного осуждающего кадра, но вот сама машинерия раскроется сполна.

Вы увидите — почти почувствуете запах — непривлекательный режимный быт белорусской колонии (здесь еще раз стоит сделать упор на эксклюзивности этого материала). Найдете в нем знакомые внешние знаки нашего пространства — эти цвета, материал, трубы. Попадете на в прямом смысле слова кухню колонии — этот глухой стук посуды, разливающаяся жижа обеда, ванна начищенной картошки в мутной от крахмала воде. Увидите рабочий день в швейной, если я правильно называю, мастерской с исправно работающими механизмами и их четкими движениями (прямое воплощение той самой машинерии).

Вы поймаете в этом даже какую-то тяжелую эстетику — синяя форма на построениях, стройные ряды, грубая обувь, выуженные из карманов ложки во время досмотра, отсутствующие лица. У режиссера есть несколько героинь, которых мы видим и в театре колонии, и в ее буднях, и крупным планом перед камерой. Но во время контактов с контролем, и только тогда, все, даже главные героини, теряют лица. Лица есть только у работников, у «свободных». Причем вы заметите, как тонко эта, как я назвала, иерархия предполагает разделение не по социальному положению, а по условному свободный/несвободный, что подчеркивается и вошедшими в фильм записями видеокамер, которые органично включаются также в образ машинерии.

Нам необходимо перенять предложенный режиссером отстраненный взгляд. Анастасия Мирошниченко грамотно избегает тональности, которой с равным говорит тот, кто все же равнее, и проникает в колонию, интересуясь ей как уникальным социумом. Мы имеем дело с формально лишенными свободы, но не нанизываем на них никакие моральные клише — за что и почему. Все эти отсутствующие личности — как ни крути, главные герои фильма, и произносят они нужные для нас вещи. Поэтому мы пойдем дальше и не просто избежим моральной стороны вопроса, но и возьмемся записывать за осужденными прописные истины, то есть будем у них учиться.

А скажут они как раз то, что мы все время забываем, потому что имеем: лишенный чего-то человек чувствует настоящую ценность острее и даже больнее. Их «я бы полжизни отдала» и «колония убивает в тебе все женское» послужат ноющим напоминанием в поисках главного посмотреть на то, что ты уже имеешь.

Удивительно картина «Дебют», кроме всего прочего, пунктиром задела особенности белорусской системы. За участие в работе над спектаклем женщин приказом наградили возможностью получить дополнительную посылку. Интересно, могут ли их родственники себе это позволить в силу финансового положения.

Наконец, Анастасия Мирошниченко застала освобождение одной из своих героинь. Девушка родила в колонии, где ребенок и «сидел», как это прозвучало в одной из шуток, с самого рождения. «Пошли домой», — говорит ему прибывшая семья, а ребенок разворачивается и идет к дверям колонии. Это его дом.

Картина «Дебют» — настоящий док-арт, то есть очевидно «выделанная» в фильме реальность ради целостного и многослойного высказывания, без приземленных категорий, без морализаторства или криводушия. Можно только предположить, что добротно скроенный фильм без идеологических знаков контролирующих органов, и разделенные слезы осужденных женщин, и регулярность и настойчивость в посещении колонии — своего рода режиссерский подвиг.

Пойдемте домой.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции и режиссера фильма.

Теги: Минск