55 процентов обеспеченного населения

Основная идея проекта, который представляет глава BelHard, заключается в создании современной цифровой экономики, способной принести $150 млрд годового дохода (75% ВВП). Для сравнения, в прошлом году компании-резиденты ПВТ заработали $1 млрд и примерно столько же — хардверные компании, не состоящие в Парке.   

В понятие «цифровая экономика» автор «ИТ-страны» вкладывает не только разработку софта и железа. Это может быть любая услуга, оказываемая через интернет: репетиторство, продвижение сайтов, электронная коммерция и пр.

Средняя зарплата работающих в цифровой экономике может достичь $3000 (средняя по стране $2000), считает он.

В проекте обозначено, что к 2035 году цифровая экономика Беларуси может вовлечь до 55 процентов работающего населения (2,3 млн из 4,5 млн трудоспособных граждан). Предполагается, что через интернет смогут работать жители регионов, студенты, люди с ограниченными возможностями (сейчас, по оценкам Ernst&Young, в секторе информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в Беларуси занято более 85 тысяч человек, из которых около 34 тысячи — в сегменте ИТ-продуктов и услуг, — прим. ред.).

Исторические предпосылки 

По прогнозам руководителя BelHard, через 17 лет в мировом цифровом рынке будет задействовано до 20 процентов всего населения Земли. Лидирующей страной в оцифровывании профессий станет Китай.

— Вопрос в том, способна ли Беларусь хотя бы не отстать от Китая? — задаётся вопросом Мамоненко. — У нас есть внутренние позитивные факторы, благоприятствующие созданию ИТ-страны. Первое —  высокий процент образованных людей (в Индии пытаются победить неграмотность, но пока эффект небольшой). Второе — в РБ работает целая армия учителей (около 220 тысяч), способных готовить кадры для цифровой экономики. Третий фактор — отсутствие большого количества ископаемых и природных ресурсов. Нефти у нас почти нет, земля скудная, да ещё и с радиацией. На фоне России мы не конкурентны. Рано или поздно магазины будут завалены российскими продуктами, поэтому на наше сельское хозяйство уповать не стоит. С машиностроением та же история.

Четвёртое — в России есть союзы железнодорожников, энергетиков и пр., на которые государство выделяет бюджет. «А мы как голодные собаки вынуждены были всегда сами искать хлеб, часто — за рубежом. Поэтому мы более жизнеспособные, чем домашние болонки», уверен глава BelHard.

Наконец, в Европе в ближайшее десятилетие ожидается нехватка айтишников (до 3 млн), и мы способны их дать. Почему она сама не закрывает кадровую дыру, когда там много безработных? Пробовала — не получается. Умственный труд самый тяжелый, и не каждый дальнобойщик сможет перестроить своё мышление. Плюс безработных устраивает пособие, на которое они живут. Да и разница в зарплатах между ИТ-специалистами и не ИТ там незначительная. Поэтому мотивации напрягаться у людей нет, считает Игорь Мамоненко.

Как строить ИТ-страну

Начинать трансформацию нужно с директивы президента, убеждён бизнесмен. «Нам нужно поменять 50 процентов законодательной базы, чтобы проект заработал (на изменение одного закона уходит до четырёх лет). А иначе нельзя — мы ведь не завод строим. Если один нормативный акт будет противоречить другому, получится бардак», — излагает он свою позицию.

— ИТ — это динамичная отрасль, она дышит, меняется. Помните, что было с Nokia? Сначала все говорили «есть Nokia и другие». А сейчас где эта компания? Поэтому ИТ-стране нужен управляющий орган, как штаб в МЧС, который будет следить за трендами в мировой индустрии и проецировать их на Беларусь. Похожий орган был создан в Индии, когда там в 1998 году запустили программу по увеличению ИТ-экспорта (их планка — $50 млрд). Когда индусы анонсировали программу, их подняли на смех. Но уже к 2008 году они выполнили и перевыполнили план. Как им это удалось? Они каждый день как на работу ходили в специальное ведомство и принимали нужные законы, а те, которые мешали реализации проекта, отправляли на свалку. Если нам нужно изменить конституцию ради благородной цели, так давайте её поменяем.

Следующий шаг — создание информационного портала, освещающего реализацию программы 24 часа в сутки. Нужно, чтобы мы видели в динамике, сколько в страну поступает денег, какие кадры нужны и пр. Портал должен иметь базу знаний об ИТ-отрасли, видеохроники проектов, сводную площадку сервисов и часто используемых модулей компьютерных программ (позволит снизить себестоимость новой разработки).

Также потребуется внедрение инфраструктуры:

• программы «интернет в каждый дом»;
• единого дата-центра;
• электронной цифровой подписи, обеспечивающей взаимодействие с международными системами;
• развитие IP-коммуникаций, включая IP-телефонию и видео- IP;
• внедрение международных электронных платежных систем и др.

На бирже труда человек сможет найти подходящую для него работу (от консультаций до разработки программ), указав, когда он доступен и какие виды работ может выполнять. После прохождения теста на компетентность программа подберёт ему релевантные вакансии.

— Мы толкаем белорусов в индустриализацию, потому что это выгодно всем: и государству, и бизнесу, и людям. Первые на этот путь ступили индусы. Они развили разработку ПО как производство, где есть конструкторы, инженеры, исследователи. Если сравнить это процесс с конвейером Форда, то тем, кто прикручивает колёса, не обязательно знать, как работает двигатель. В цифровой экономике каждому найдётся работа по его способностям.

Вопросы из зала

Уточните, кого вы имеете в виду, когда говорите «мы»?

И.М.: В любом обществе есть неравнодушные люди, которые думают не только о себе, но и об экосистеме в целом. Мы — это неравнодушные к своему отечеству люди. Таких в Беларуси немало, но есть, конечно, и противники проекта. 

Я боюсь, что завтра приду на работу, и меня заставят переучиваться на айтишника...

И.М.: Это дело заразительное. Если у вас одноклассник или сосед пошёл в ИТ, купил машину, улучшил жилищные условия, то вы тоже начинаете задумываться «так ведь я тоже могу, я же у него в шахматы выигрываю».

Почему до сих пор не удалось запустить проект?

И.М.: Общаясь с чиновниками, я понял, что у них проектно-программный стиль мышления: сроки, бюджет, исполнение. Поэтому мне приходится приводить им в пример работу МЧС: вы же не знаете, куда подует ветер и где разгорится пожар. Мы тоже не можем предсказать, как будет развиваться ИТ, какие направления будут более востребованными. Нужен штаб, которые будет быстро принимать такие решения.

Также нужна воля первого лица, и она должна быть озвучена. Понимание с его стороны есть, но встречаются попытки некоторых людей ограничиться полумерами. Недавно услышал мысль о том, что потенциал Беларуси в области ИТ — это 80 тысяч человек. Откуда такие выводы? Учитывая, что средний процент вовлечённости в эту сферу к 2035 году составит 20 процентов всего населения Земли, то почему у нас должен быть один процент? Тут скорее скрывается нежелание брать на себя повышенные обязательства.

Бизнес, кстати, тоже не всегда поддерживает идею, хотя подразумевается его развитие, а не коллапс. Люди старше 50-ти видят угрозу для своего бытия. Они готовы меняться, но понимают, что проиграют тем, кто, например, хорошо владеет английским и обладает большим потенциалом.

Декрет № 8 — это позитивный шаг, но он не предлагает способа приведения законодательства в соответствие (причём и по срокам, и по качеству). Если взять, к примеру, революционный пункт про криптовалюты, то возникает своего рода правовой вакуум: написать законы за Нацбанк мы не можем, а он не понимает, чего мы от него хотим. Граждане у нас законопослушные, и пока они не получат чёткие инструкции, как пользоваться направлениями, прописанными в декрете, ничего делать не будут.

На мой взгляд, новый декрет — это набор рекомендаций и целей. А системы, которая должна разработать законы и учебные программы, пока ещё нет.

Проект по созданию ИТ-страны «заморожен» или какие-то шаги всё же предпринимаются?

И.М.: Вместе с компанией «Зубр Капитал» и другими инвесторами планируем в ближайшее время создать чуть ли не в каждом агрогородке по классу, где будут обучать людей различным специальностям. Мы хотим дать людям возможность работать, но нам не нужно, чтобы агрогородки опустели. Поэтому, если у человека есть интернет, мы найдём посильную для него удалённую работу.