Белорусы идут на голодовку, потому что иначе защитить свои права не могут

В Палату представителей внесен проект закона «Об изменении некоторых кодексов Республики Беларусь». Законопроект предусматривает и корректировку статьи 328 Уголовного кодекса (незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ, их прекурсоров и аналогов). Смягчение антинаркотического законодательства было одним из требований активисток движения «Матчын рух 328», которые с 27 апреля держали бессрочную голодовку.

Участницы голодовки в Калинковичах

Когда несколько лет назад Беларусь захлестнула волна «спайсов», которые стали основой белорусского наркорынка, Александр Лукашенко потребовал беспощадно бороться с наркоторговцами. В конце 2014 года он подписал декрет «О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков», после чего ужесточили и Уголовный кодекс.

«Чтобы они, сидя в колонии, смерти просили»

За распространение наркотиков ввели ответственность с 14 лет, а максимальный срок за сбыт увеличили до 25 лет. После этого статистика «посадок» по наркотическим статьям резко пошла вверх. Причем судят не только за распространение, но и фактически за употребление наркотиков.

Осужденных по «наркотическим» статьям содержат отдельно, в особенно жестких условиях. Так в свое время распорядился лично Лукашенко: «Для них нужно создать невыносимые условия в местах отбывания этих сроков. Если у нас их очень много — давайте одну из колоний отжалеем для этого. Установим им такой режим, чтобы они, сидя в этой колонии, прямо скажу, смерти просили».

Стоит отметить, что на скамье подсудимых оказываются в основном потребители и мелкие распространители спайсов и марихуаны, крупные дилеры остаются на свободе. Исключением стало, пожалуй, лишь «дело семнадцати», по которому в 2016 году был вынесен приговор организатору сети наркодилеров и бывшим сотрудникам КГБ и МВД.

В феврале 2018 года на заседании Совета безопасности глава государства сам подчеркнул, что правоохранительные органы должны усилить борьбу с поставщиками наркотиков в страну, а не гоняться за «мелочевкой».

«Мы боремся против наркоманов, а где те, которые сегодня партиями поставляют эту наркоту в Беларусь? Вот кто главный преступник, — заявил Лукашенко. — Заботясь только о показателях, никакой речи об эффективной ликвидации каналов поступления наркотиков в страну идти не может. Конечно, намного легче получить быстрый результат».

Чего хотели добиться участницы голодовки?

У родственников осужденных по «наркотическим» статьям разные истории, но все считают назначенные своим близким сроки заключения чрезмерными.

Например, Татьяна Рудакова из Орши ранее рассказывала журналистам, что ее сына, 18-летнего выпускника кадетского училища Дмитрия Рудакова, осудили на девять лет лишения свободы за незаконный оборот наркотических средств, даже не найдя никаких запрещенных веществ. Сотрудники правоохранительных органов задержали другого человека, который заявил, что приобрел наркотики у Рудакова. Впоследствии тот человек отозвал свои показания, но на решение суда это не повлияло.

«В изоляторе к тем, кто проходит по этой статье, фактически применяют пытки — ставят на растяжку, заставляют гулять по два часа на морозе. Они носят отличительные зеленые нашивки, к ним другое отношение. Спят в две смены, молодые ночью почти не спят», — отмечала Рудакова.

«Судят за пыль». Житель Бреста заказал семена и на девять лет попал за решетку

Брестчанка Джессика Цидвинцева добивается сокращения срока заключения для своего брата Эрнеста Королюка, которого осудили якобы за распространение наркотических средств на десять лет. Впоследствии срок по решению Верховного суда был сокращен до восьми с половиной лет.

«Мы не выступаем за отмену статьи 328, но хотим, чтобы сроки были гуманные. Суды первой инстанции и апелляционные суды ничего не решают, люди после следствия ждут только решения Верховного суда, который действительно вникает в дела. <…> Мы хотели бы призвать наши суды пересмотреть систему, которой они придерживаются сейчас», — сказала Цидвинцева.

Родственники осужденных по «наркотическим» статьям объединились в инициативу «Матчын рух 328». Ее попытались зарегистрировать в управлении юстиции Гродненского облисполкома, но получили отказ.

Инициатива стремится оказывать материальную и психологическую помощь, информационную и юридическую поддержку осужденным и их семьям. «Матчын рух 328» также пытается добиться изменения антинаркотического законодательства, в том числе разграничения понятий «мелкий сбыт», «крупные и особо крупные партии». Пока такого разграничения нет, всех судят по второй и третьей частям 328-й статьи, которые предусматривают от 8 до 15 лет заключения.

«Это от отчаяния». Как проходит голодовка «Матчынага руху 328» в Калинковичах

Однако на жалобы родственников заключенных чиновники реагировали традиционными отписками. 27 апреля активистки «Матчынага руху 328» объявили бессрочную голодовку, чтобы привлечь внимание властей к своей проблеме.

Они настаивали на встрече с Лукашенко, а также потребовали создать комиссию по пересмотру соответствующих уголовных дел начиная с 2013 года и внести изменения в законодательство, в том числе для более широкого применения амнистии и условно-досрочного освобождения к осужденным по статье 328.

Дошли до Кочановой

Лукашенко с голодающими встречаться не стал. Вместо него женщин приняла глава Администрации президента Наталья Кочанова. Переговоры продолжались более двух часов, но конкретных ответов на требования получено не было, заявила после встречи участница бессрочной голодовки из Калинковичей Татьяна Каневская.

Активистки довели до руководства Администрации президента свое видение того, как работает наркобизнес в Беларуси.

«Я пыталась им доказать, что есть верхушка — один или два человека, которые это все «крышуют», — заявила Каневская. — Они не касаются наркотиков. Дальше идут крупные наркодилеры — те, кто завозит эту дурь в нашу страну тоннами. Потом идет среднее звено — распространители. Дальше — «закладчики» и потребители наркотиков. Мы пытались объяснить, что в тюрьмах сидит два последних звена. Это просто расходный материал. Мы пытались объяснить, что эти люди не должны сидеть ни пять, ни десять лет, а те (верхушка наркобизнеса. — ред.) должны сидеть 20, 25 лет или пожизненно. На это у меня спросили, есть ли у нас имена и фамилии этих людей…»

Лукашенко же 8 мая встретился с председателем Верховного суда Валентином Сукало. По итогам встречи тот сообщил, что президент выступает против ослабления уголовной ответственности для распространителей наркотиков, и лишь «в отношении потребителей возможны какие-то послабления и снисхождения».

При этом Сукало назвал недопустимой ту форму протеста, которую выбрали матери осужденных по 328-й статье. По мнению главы Верховного суда, голодовка является «давлением и вмешательством в правосудие».

В свою очередь, правозащитник Олег Гулак в комментарии для БелаПАН заметил: «Удивительно, что голодовка воспринимается чиновниками как давление на суд, а высказывания Лукашенко, что смягчение недопустимо, давлением не считаются».

Собеседник отметил, что система принятия решений в Беларуси «не очень заточена под внешнее давление», но любые формы протеста привлекают внимание СМИ и показывают массовость проблемы.

«Разговоры о том, что надо смягчать 328-ю и разгружать тюрьмы, звучат уже давно, — сказал Гулак. — Но для властей было важно понять, насколько это движение (родственников осужденных. — ред.) массовое и на что эти люди готовы пойти в принципе».

Одной тюрьмой проблему не решишь

Эксперт аналитического центра «Стратегия» (Минск) Валерий Карбалевич, со своей стороны, отмечает, что голодовка — более эффективный способ достижения целей, чем другие легальные средства протеста.

«В Беларуси отсутствуют легитимные средства защиты своих прав, нет независимой системы правосудия, системы контроля общества над властью, подотчетности власти обществу, — сказал аналитик. — Поэтому единственный способ достижения задачи или привлечения внимания властей — это такие внеинституциональные публичные формы борьбы и донесения своих требований».

И власти, которым неприятна эта ситуация, вынуждены реагировать, подчеркнул Карбалевич: «Была встреча в Администрации президента, анонсировали изменения в законе в сторону либерализации».

Вместе с тем, подчеркивает собеседник, такой протест работает, только если не является политическим. «Если оппозиция выходит на протест, то ее разгоняют, — сказал эксперт. — А если это простые граждане, которые выставляют социальные требования, то власть на это реагирует».

По мнению политолога, и сам Лукашенко не против некоторой либерализации «наркотических» статей Уголовного кодекса. Поэтому «смягчения будут, но не очень большие».

«И самая главная проблема не в том, какие будут изменения, а в том, что в Беларуси отсутствует система независимого правосудия. Белорусские суды практически не выносят оправдательных приговоров. Суды просто штампуют автоматически все предложения следственных органов и прокуратуры, несмотря на возражения адвокатов и прочее. Вот пока не поменяется ситуация, пока не возникнет реальная система правосудия, то мало что изменится», — резюмировал Карбалевич.

Гулак же подчеркнул: когда в Беларуси ведется кампания по борьбе с чем-либо, исполнителям нужны показатели для отчетов, что приводит к перегибам на местах.

«Надеюсь, что появится все же понимание, что просто ужесточением законов проблему эту не решить», — сказал правозащитник.

Он отметил, что во многих странах, социальному опыту которых можно доверять, легкие наркотики легализованы и доступны в разумных пределах.

«Это для нас как минимум повод задуматься и изучить вопрос со всех сторон, в том числе медицинской и социальной, — сказал Гулак. — Думаю, сейчас процесс запущен, у смягчения законодательства много сторонников в различных службах. Какое-то смягчение произойдет».