В Беларуси чтят законы Сталина, а не его жертв. Прогиб перед Европой засчитан

- Всему миру показали (вернее, мир не узнает, если пресса не сообщит) об одностороннем подходе к увековечению памяти: память жертв нацизма можно увековечить, жертв сталинизма - нельзя. И не только: власти умудрились даже поделить жертв нацизма. В урочище "Благовщина", по официальной статистике, расстреляно более 150 тысяч человек: депортированные евреи, евреи минского гетто, партизаны, подпольщики, мирные граждане, военнопленные. Из 150 тысяч депортированные из стран западной Европы составляют около 30 тысяч человек; мемориал создан под депортированных 30 тысяч. 

Мемориал стилизован под вагоны, в которых их привозили. Власти умудрились увековечить память только 30 тысяч со 150 тысяч жертв войны. Германия предоставили 30 миллионов евро на возведение мемориала, у немцев есть необходимость покаяния перед теми, кто депортирован и уничтожен в "Тростенце"- это хорошее чувство. Но все происходит в Беларуси, наши граждане, получается, не имеют права на память, как депортированные из той же Германии. 

"Тростенец" должен стать мемориалом жертвам двух режимов, потому что на месте предвоенных расстрелов насыпана городская свалка, справа от мемориализованной "дороги смерти" расстреливали заключенных минских тюрем в ночь с 25 на 26 июня 1941 года, и далее - урочище "Благовщина". Расстояние между советскими расстрельными ямами и 34 ямами 1941 года составляет 50-100 метров. Меня крайне возмущает не только то, что почтили память только жертв нацизма, так еще и жертв нацизма разделили по категориям. 34 рва-могилы обозначены, но не являются мемориалом; 800-метровая "дорога смерти" (ощущение, что едешь в вагоне) увековечивает только одну категорию жертв. 

Можно приветствовать, что через столько лет в "Благовщине" появился мемориал хотя бы в таком виде. Все годы, начиная с 1944-го, после открытия первого памятника на Могилевском шоссе в 1962 году (он находится в 4 километрах от места расстрелов) все делалось, чтобы никогда не узнали, что там проводились советские расстрелы. 

- Этот мемориал не содержит покаяния перед нашими гражданами, это покаяние Германии перед теми, кто был депортирован из Германии, Австрии, Чехословакии для уничтожения в "Тростенец". Это пример белорусам, как надо увековечивать память собственных граждан. Почему мы не увековечили память жертв сталинских репрессий, память о своих согражданах военнопленных и других категорий населения, которые попадали под двойные стандарты? 

- По одной простой причине: военнопленные в Беларуси до сих пор не реабилитированы. Согласно сталинскому приказу от августа 1941 года все, кто попал в плен, являются изменниками Родины, их семьи подлежат репрессиям. В России в 1996 году Ельцин издал указ, который реабилитировал тех, кто попал в плен не по своей воле, а в силу обстоятельств, а Беларусь ничего не сделала. 

В Беларуси очень много стоит памятных знаков, мемориалов, но память жертв войны нельзя считать увековеченной. А мемориал "Тростенец" станет свидетельством и укором, что мы не увековечили память своих сограждан. А Германии - честь и хвала.

Мало того, Германия даже приняла белорусские условия (я сейчас могу говорить откровенно) и продублировала белорусские цифры: в "Тростенце" уничтожены 206 тысяч 500 человек (по данным Чрезвычайной комиссии 44-го года), хотя по данным немецких исследователей, которые я признаю, в урочище "Благовщина" расстреляны не 150 тысяч, а до 80 тысяч человек. Немецкая сторона взяла на себя ответственность за количество жертв почти в два раза больше, чем нацисты уничтожили в урочище "Благовщина". 

Второе, на что согласились и австрийская, и немецкая сторона, - указать поименно всех известных жертв. А белорусская сторона отказалась: как это будет выглядеть? Имена 30 тысяч депортированных из Западной Европы известны, а у нас из 80 тысяч уничтоженных узников минского гетто известны две или три сотни фамилий? Так появится стимул пополнять список жертв. Но получился обезличенный мемориал: 206.500 погибших. 34 рва - могилы - и ни одной фамилии. 

- Получается так. Военнопленные, большая категория тех, кто жил на временно оккупированной территории, не мог эвакуироваться и в силу обстоятельств вынужден был работать: то ли дворником, то ли врачом, то ли привозить дрова - в 44 году попала под фильтрацию органов НКВД, их обвинили в сотрудничестве с оккупантами. Многие получили по 25 лет - и ссылок, и лагерей. И с тех пор в Беларуси не реабилитировали ни одного человека - даже тех, кто просто возил дрова. Это и есть продолжение сталинских традиций. 

- Куропаты - наглядный пример того, что Беларусь на государственном уровне не признает сталинские репрессии. Хотя не имеет никакого значения: человека из «шмайссера» расстрелял нацист или из револьвера застрелил НКВДист - там лежат наши сограждане. Как можно делить память по такому принципу, до сих пор не понимаю. Это просто безнравственно: в одном месте лежат останки наших сограждан, погибших до войны, тут же лежат жертвы нацизма - память вторых можно увековечить, а жертв сталинизма нельзя. Не могу понять, как такое вообще возможно в середине 21 века!