Экс-журналистка ОНТ рассказала о цензуре и за что ее уволили

Уже год я не работаю тележурналистом. Тут будет сколько-то тезисов про шесть лет в "Нашем утре" на ОНТ.

1. Начнем с финала. Увольняли меня с формулировкой "потеря доверия работодателя". И действительно, такой пункт в контракте был. А доверие потерялось по двум причинам: "троллинг" одного чиновника и "крамола" в моем Твиттере.

2. Во всем виновата Осмоловка! Год тому были общественные обсуждения скандального района – приехали, сняли, записали комментарии. Текст готов, сдан – и тут взрыв. Меня обвиняют в троллинге чиновника, с которым мы писали интервью. В моих открытых соцсетях проводят рисерч (я даже не знаю, кто именно коротал время в моем "Твиттере", но деталь уморительная) и делают вывод: доверие потеряно.

3. Цензура победила. Мне не удалось сделать так, чтобы материал про Осмоловку выпустили. Очень жаль отснятой фактуры: снимали из машины, с дрона, были дома у местных, в художественных мастерских и т д. После моего письма руководству с мягкими угрозами было обещано, что репорт выпустят "Контуры". Так и не выпустили.

4. Агония – это про последние два месяца на ОНТ. Сначала меня вообще-то убрали из штата без объяснения причин. Как раз в то время я выпустила последний, как потом оказалось, репортаж. И как автор сочла себя вправе попросить одно онлайновое городское медиа репостнуть материал. Косяк признала, но это обычная практика в принципе. Все друг друга перепощивают. Был гранд-скандал – предполагаю, потому, что репорт был проблемный, а дополнительного внимания привлекать не хотелось.

5. Я почувствовала, что близится конец эпохи, с первой же новости о появлении нового руководства телеканала. Оказалась права, хотя никогда не интересовалась, что за люди сидят в руководстве. Не буду обелять или очернять ни старое, ни новое. Мне все эти господа индифферентны. Ни с кем из них бесед никаких не вела – и слава Богу.

6. Про "Твиттер" скажу так: повезло, что прошлое руководство телеканала не интересовалось столь пылко идеологической благонадежностью своих сотрудников. Глянь они тогда мои твиты от 19 декабря 2010 года и дальше – небось, не было бы этих 6 лет на телике.

7. Считала и считаю, что журналист имеет право от своего имени в личных соцсетях высказывать свою точку зрения, критиковать чиновников. И его мнение может не совпадать с мнением редакции. Помалкивание, если прет сказать – самоцензура, для здоровья вредно! Еще считала и считаю, что журналист имеет право задавать чиновникам вопрос столько раз, сколько требуется, чтобы последовал ответ по существу. Работа такая.

8. В последние эпичные дни мне говорили: ты что, не знала, где работаешь? И прочие модификации этой мысли. Честно? Ну я не думала совершенно об этом. Существовала в своем мире. Репутация госканала сама по себе, я, мы, утро – сами по себе. Я считала, что любое СМИ – это исключительно платформа, которой можно пользоваться по-разному. Все зависит от журналиста. И все же что-то в этой идее было – столько лет она срабатывала.

9. Странно, но ОНТ меня вырастило как журналиста. Благодарна старому руководству как минимум за то, что не мешали. До последнего не чувствовала давления, цензуры и не считала нужным заниматься самоцензурой. Принципиально не стремилась работать в новостях - в утре я была вольна сама выбирать темы и спикеров. И, кажется, мне не стыдно ни за один свой материал.

10. И о цифрах. Отмотала 6 лет, 3 из них – в штате. 2 рубрики – музыкальная и городская "Стары Новы Мінск". Обе на мове – искренне горжусь. Две должности – репортер и редактор (сценарист программы). Зарплата – 350 рублей в последний год. Ахах, чистая благотворительность. Но я не жаловалась, потому что всегда было еще две работы.

11. Юра Дудь не просто так зовет к себе так часто тележурналистов и так много говорит о телике. Свербит. У меня тоже. Так сделали, что часть журналистов больше не могут работать на ТВ ни в России, ни у нас. И этим большим ресурсом пользуются не те. Я искренне надеялась: ок, политической и экономической журналистики на ТВ быть не может, но хоть социалкой и культурой можно заниматься. Оказалось, тоже больше нельзя.

12. Делая репорты, я подмечала: вот, тут прям резко говорим. И это добавляло рок-н-ролльности. Была мысль: ну что, может, отреагируют? Но – и это точно – телевидение в этой стране не может решать проблемы. Его никто не боится и все считают за обслугу властей. Меня это просто выматывало. Тем более, что рядышком "Имена" вытворяли такие вещи, которые возвращали веру в журналистику в Беларуси. Когда я делаю каждый свой материал в "Именах", я воодушевляюсь невероятно и прямо чувствую, насколько все не зря. На ТВ я тратила очень много личного ресурса безрезультатно. Это не могло продолжаться долго. Это и сформировало желание уйти самой еще до того, как начался скандал. Короче, все случилось вовремя.

13. У меня, правда, все эти годы не было телика дома. А представьте, настанут времена, когда захочется его купить и включать белорусские телеканалы, потому что там в прайм-тайм будут показывать настоящие острые репортажи, интервью и журналистские расследования. Ух, мечты!