Он еще и романы пишет: армянские СМИ опубликовали фрагменты из романа Никола Пашиняна

И я вспомнил Агдам. Мои дети носились между разрушенными домами, а мы с женою, стоя на холме, смотрели на восток. Это было непривычное ощущение: стоим на земле, хозяином и защитником которой является армянский воин, и эта земля — равнина, настоящая равнина, и с этого места видится бескрайнее. Мы смотрим на восток, и мне кажется, что мой взгляд упирается в горы Памира. Я стою здесь, среди моих единокровных соотечественников, здесь действуют армянские законы, это равнина, и мой взгляд упирается в горы Памира. И я стыжусь, что не принимал участия в этой войне. Мы с женою думаем об одном и том же, но не решаемся сказать об этом вслух. В конце концов, она оказывается более смелой и произносит:

— Как можно эти земли вернуть Азербайджану?

Мы в нашей газете критикуем сторонников твердой линии, а по субботам-воскресеньям сами говорим: ни пяди земли врагу. Что это? Ложь? Скорее противоборство сердца и разума. Сердце хочет, желает, чтобы равнина была его, чтобы горы Памира дробились под моим взглядом. А разум говорит: из-за части нельзя подвергать опасности целое и, как минимум, нужно заявить, громко заявить, что эти поля нам не нужны, что мы готовы эти земли возвратить — во имя мира. И мы возвращаемся: равнина заканчивается, значит, начинается Армения.

Красный автобус каждое утро в 7 часов, стартуя напротив иджеванского рынка, отправлялся в Казах. По воскресным дням мы с моим отцом ездили на казахское водохранилище ловить рыбу. Вот здесь заканчивается Советская Армения и начинается Советский Азербайджан. И я так и не могу понять, как может природа приспособиться под проведенные человеком границы? Как может на этой стороне границы быть одна природа, а на той стороне границы — другая? Ведь границы проводят люди, а природа не признает границ? Потом, после бесед с сельскими жителями, понимаю, что не природа приспособилась к границе, а мы приспособились к природе: «Кто бы нам ни угрожал, мы сразу срывались в эти горы», — говорят сельские старики. И делают это спокойно, очень спокойно, как будто так и должно было быть. Фактически, эта Армения – не родина, а место, чтобы спрятаться, укрыться. Поэтому и люди здесь  живут как бы тайком, укрывшись, а дома говорят иное.

А Агдам? Как это получилось с Агдамом? Ответ на этот вопрос кажется вполне ясным и понятным: в Армении люди вышли из своих домов, люди в какой-то момент, всего несколько лет как перестали прятаться, и вот для их взгляда появился простор.

Утром 1 марта я сбежал с площади Свободы. Площадь Свободы казалась мне Агдамом, на проспекте Баграмяна равнина заканчивается, и начинается подъем, подъем в горы. И еще кто-то погрозил, и внов ы бежим, бежим в горы.

Проблема здесь не в армянине и турке, упаси Боже. Проблема в праве, проблема в отступлении перед грубой силой беззакония, наглости, проблема в подъеме, проблема в способности подняться, проблема в готовности убить и быть убитым.

1 марта мы вернулись и поднялись. Поднялись настолько, насколько было возможно, чтобы доказать, что мы можем подняться. 1 марта армянский народ не бежал, 1 марта армянскому народу было, что доказывать. Он доказал и пошел домой. Мог доказать и больше, но стоящий напротив, несмотря на то, что был чужим, однако не являлся врагом; несмотря на то, что был чужим, являлся братом. 1 марта чужим был не стоящий напротив, а мышление, которое заставляло его убивать нас. 1 марта враг был незримым, этот враг был в нас, и мы победили этого врага.

Я сейчас читаю и удивляюсь: узнаю, что нас направляла Америка, узнаю, что нас направляла Европа, узнаю, что нас направляли жидомасонские силы, Сорос. Читаю… и швыряю об стену стакан, что в моей руке.

Клал я на твою Америку, клал я на твою Европу, на всю целиком и на каждую страну по отдельности, клал я на твою Россию, клал я и на твое жидомасонство, и на Сороса впридачу. Кто тот счастливец, что мог нас направлять?…

Агдам - город в равнинном Крабахе. Согласно административно-территориальному делению Нагорного Карабаха, он - в Карабахе, согласно административно-территориальному делению Азербайджана - он в Азербайджане.

 Во время карабахской войны армянские части 4 раза штурмовали Агдам: 12 июня, 15-18 июня, 3 июля и 15-23 июля 1993 года. 

Первое наступление армии НКР на Мартунийский оборонительный район провалилось.

В ходе второго штурма, армия НКР захватила ряд сел в окрестностях Агдама и ряд стратегических высот, но в результате контрнаступления азербайджанским силам удалось вернуть прежние позиции. 

Во время третьего наступления, армяне захватили ряд сел, вышли к окраинам Агдама, но штурм был отбит азербайджанцами, и ряд населенных пунктов  вновь возвратился под контроль азербайджанских сил.

Между третьим и четвёртым штурмом в рядах защитников Агдама наметилась распря (на фоне свержения президента Эльчибея): сторонники директора Агдамского комбината стройматериалов Гасыма Керимова свергли действующего главу исполнительной власти Надира Исмаилова.

Во время четвёртого штурма, армяне взяли Агдам в клещи, захватили стратегические высоты и начали прямой наводкой расстреливать Агдам. В результате азербайджанские защитники Агдама оставили город.