Завершился 25-й "Лістапад". Кто они - люди, которые были с фестивалем все эти годы
10.11.2018 15:34
—
Разное
|
Вчера закончился юбилейный кинофестиваль «Лістапад». AFISHA.TUT.BY поговорила с людьми, которые каждый ноябрь четверть века подряд смотрели фестивальное кино и наверняка знают, чем жил и живет «Лістапад». Ностальгировать разрешается.
— Слово «фестиваль» происходит от латинского festivus, что можно перевести как «праздничный». Во время проведения первых фестивалей «Лістапад» чувствовали ли вы этот «праздник»? А в последние годы? Людмила Саенкова: Праздник фестиваля — это его атмосфера. Атмосфера создается не только за счет фильмов, но и за счет чего-то неуловимого. Например, как чувствует себя человек в фестивальном пространстве, насколько эффективно налажено общение с теми, кто создает фестиваль, кто представляет фильмы, кто ведет пресс-конференции, словом, со всеми, кто находится в этом поле. Фестиваль — всегда некое наэлектризованное диалогическое поле. На «Лістападзе» эта пульсирующая энергия чувствуется с первого дня. Все наполнено этой энергией общения, радостных открытий. К слову, открытия могут быть и не всегда радостные. Но ведь важно, что они есть. Чего стоят бесконечные разговоры после фильмов за чашкой чего-нибудь, обсуждения с создателями в зрительном зале, возможность узнать больше во время пресс-конференций, собственных интервью с гостями. Все это есть, и с избытком. Сергей Катьер: Первые фестивали, конечно, были праздником. Мы очень серьезно готовились и делали его для людей, не для себя. Раньше я вел церемонии открытия и закрытия, писал сценарии, отсматривал много кино. А уже тусовки, встречи в клубах, где люди пьют коктейли и танцуют, — это все мимо меня. Александр Ефремов: Для меня праздничными были как раз первые фестивали. Существовало, что ли, кинематографическое сообщество, гости приезжали из самых разных союзных республик. Пока еще мое поколение у дел, и сейчас изредка появляются люди, с которыми мне тоже необыкновенно приятно видеться: и Карен Шахназаров, и Вадик Абдрашитов, и многие другие. Но раньше в Минск приезжали гораздо больше артистов и режиссеров, а сейчас это выглядит немного жалко, как мне представляется: приезжает один-два человека из России и какие-то малоизвестные кинематографисты. Они совершенно ни с кем не общаются, разве что через переводчика. Трудно включиться в это общение. — Вспомните самый первый фильм, который посмотрели в рамках «Лістапада»? Людмила Саенкова: Фильм тогда молодого эстонского режиссера Сулева Кеэдуса «Георгики». Это было открытие и режиссера, и нового киностиля. Сергей Катьер: Вы мне скажите, какие фильмы были на первом «Лістападзе», и я вам скажу, что видел их все. В первые годы показывали фильмы в основном российского производства. Несмотря на то, что Россия кажется такой близкой, в то время прокат был разрушен, в кинотеатрах можно было увидеть что угодно, но только не российское, белорусское, эстонское, литовское кино. Поэтому мы шли на это кино и успевали посмотреть чуть ли не всю программу, те 12−13 фильмов — Сокурова, Тодоровского, Муратовой, Говорухина, Михалкова, Рогожкина, Балабанова и других мэтров российского и советского кино. На каждом фильме был аншлаг. Более того, на первых фестивалях мне как одному из организаторов выдавали 150 пригласительных, чтобы я их распределил на телевидении, люди стояли в очередях и просили у меня этот билет. А сегодня пригласительных практически нет, в основном зрители покупают билеты, зная, что фестиваль привезет эксклюзивное кино. И это правильно: люди готовы заплатить деньги, чтобы прийти на «чернушное» кино — болгарское, сербское, украинское. Киру Муратову я до сих пор спокойно смотреть не могу, это сложное кино, но мне интересно. Александр Ефремов: Я помню первый фильм, который я представлял, — это был «Поводырь», и тогда он получил серебро «Лістапада». Потом я показывал на фестивале ленты «Дунечка», «Снайпер: оружие возмездия». А дальше сложилось так, что я снимал в основном телевизионное кино по заказу российской студии, это не фестивальный формат. Но помню, как я переживал по поводу того, «покажутся» ли мои фильмы зрителю «Лістапада», примет ли он их. У моих картин была достаточно приятная зрительская судьба. — Изначально фестивальные показы шли в октябре. Опишите ту атмосферу в трех словах. Людмила Саенкова: Холодно. Жарко. Волнительно. Сергей Катьер: Все классно было. Масса народа в пальто, в шапках. Проблемы были и с отоплением, и со светом. Но всегда — полный зал, огромное количество гостей. Наш зритель, конечно, больше знал и ждал московских звезд, они давали гала-концерты, выступали в филармонии, проводили пресс-конференции — там, кстати, тоже все сидели в шубах. Хотя какая разница, в чем сидели. Главное — сидели. Было уютно. Александр Ефремов: Интригующе, приятно, интересно. Я как-то не вспоминаю, что было холодно: я моложе был, кровь горячее была, и было это ожидание чуда: здесь сейчас что-то случится. — Какое воспоминание, связанное с фестивалем, вы бы назвали самым ярким? А самым неприятным? Людмила Саенкова: Самые яркие воспоминания связаны с удивительными авторами, гостями. Это и было то, что можно назвать «роскошью человеческого общения»: Сергей Соловьев, Валерий Рубинчик, Станислав Говорухин, Андрей Звягинцев, Вадим Абдрашитов, Павел Чухрай, Юсуп Разыков… На фестивале почетным гостем был даже космонавт Гречко. Какая замечательная пресс-конференция была с ним! Насколько он был прост, внимателен к каждому вопросу, доброжелателен и открыт. Неприятных моментов тоже было достаточно. Но об этом, честно говоря, не очень хочется говорить, хотя все помнится. Сергей Катьер: У меня с «Лістападам» не связано никаких отрицательных эмоций за все 25 лет. Те, кто приезжал на наш фестиваль, до сих пор с теплом вспоминают и наши личные встречи, и Минск, и «Лістапад». Я был сейчас на фестивале «Киношок» в Анапе, ко мне подходили со словами: «Как попасть на ваш „Лістапад?“ Был у вас в 2005 году, мне так понравилось». Новая команда фестиваля сумела взять эту эстафету и не разрушить атмосферу праздника. — Какую фестивальную историю вы до сих пор вспоминаете с улыбкой? Людмила Саенкова: Когда на встрече со студентами Вадим Абдрашитов стал «экзаменовать» наших студентов на предмет знания кино. Вот это был шок! Александр Ефремов: Улыбок было очень много. Потому что — банально, конечно, — но было приятно видеть людей и хорошее кино, а хорошего за 25 лет фестиваля было больше, чем плохого. — Какие имена из тех, что сейчас на слуху, для вас открыл «Лістапад»? Людмила Саенкова: Молодых авторов румынского, казахского, узбекского, грузинского кино, Апичатпонга Вирасетакуна, Брийянте Мендосу, Лав Диаса, целое поколение российских авторов — Василия Сигарева, Бориса Хлебникова, Юрия Быкова, Михаила Сегала, Бакура Бакурадзе. Всех не перечислишь… Сергей Катьер: Я, например, до сих пор вспоминаю Дину Корзун и Чулпан Хаматову. «Страна глухих» Валерия Тодоровского — тот фильм, в котором они открылись для массового зрителя и кинематографистов и как пара, и как замечательные артистки. Открытием для меня стал и Леонид Мозговой, любимый актер Сокурова, который играл в его фильмах и Гитлера, и Ленина. Удивительно интеллигентный человек, но какая магия перевоплощения в нем происходит! Его открыл Сокуров, но поскольку фильмы впервые были показаны у нас, наш зритель познакомился с этим актером именно на «Лістападзе». — Назовете главные фильма «Лістапада» для вас? Людмила Саенкова: «Сьераневада», «Дурак», «За холмами», «Ида». — Если сравнивать с тем, что было 10−15 лет назад, сейчас «Лістапад» находится на подъеме или, наоборот, существует в компромиссной ситуации? Людмила Саенкова: У всего есть начало, подъем, расцвет и угасание. Хочется верить, что угасание еще не грозит. Но «Лістапад» всегда старался выжить и жить дальше. Каждый год он радует новыми фильмами, многие из которых входят в золотой фонд мирового кино. Это дается немалыми усилиями. Важно ценить то, что имеем: новое качественное кино, знаменитых авторов. Ведь это же то, что повлияло и на нашу национальную киносреду, которая тоже начинает пульсировать и которая обязательно станет животворной, интересной и для других в этом мире. Александр Ефремов: У меня ощущение, что сейчас фестиваль стал гораздо камернее в гостевом смысле, и у него появилась претензия на некую элитарность: здесь много кино для критиков и гораздо меньше кино для зрителей. Я смотрел большое количество картин, где речь шла о немых, больных, не очень здоровых. В определенное время я решил, что это основное направление, которым интересуется фестиваль «Лістапад». Мне бы хотелось, чтобы было больше кино разнообразного, не только фильмы о том, как тяжело жить на белом свете. Да, жизнь требует мужества, но в ней существуют какие-то перспективы для человеческого духа, мне хотелось бы, чтобы картин подобного рода было больше. Я с огромным удовольствие пошел на открытие нынешнего фестиваля — фильм «Холодная война» — и был чрезвычайно очарован этой картиной. К сожалению, в низовую культуру, к которой сегодня обращается большинство производителей кино, совершенно не включены такие параметры, как «историзм», «патриотизм», «этика», «нравственность». Поэтому мы и имеем огромное количество картин, от которых может стать дурно. Строить и созидать гораздо сложнее, чем разрушать. Проще рассказать плохое — и тогда ты выглядишь многозначительным и удивительно мудрым. Человек, который говорит о добре, справедливости, гораздо менее защищен, чем циничный разрушитель. Если уж говорить о празднике на «Лістападзе», его можно сделать чуть-чуть другим. Чтобы в нем было больше цветов и улыбок. Сергей Катьер: Я думаю, что фестиваль набирает обороты, это видно по его программам, гостям и потрясающей географии. Он обрел мощную международную популярность и авторитет. Но мне кажется, что нынешний фестиваль больше ориентируется на любителя кино, не на обывателя. Читайте такжеЧтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
AFISHA.TUT.BY встретилась с людьми, которые каждый ноябрь все 25 лет подряд смотрели фестивальное кино и наверняка знают, чем жил и живет "Лістапад". Ностальгировать... |
|