Главная
Гороскопы
Вячеслав Костиков, автор еженедельника «АиФ»:
И главная из них – сбережение народа. Эту задачу Александр Исаевич формулировал как национальную идею России. Задача не нова. О сбережении народа говорил ещё Михаил Ломоносов и вслед за ним почти все лучшие умы России. Но никто до Солженицына не ставил этот вопрос так остро и так последовательно.
Для Солженицына это не было случайностью. Он прошёл через все перипетии и трагедии ХХ в. Его отношение к народу и боль за его судьбу во многом предопределила его крестьянская родословная. Но это же стало и отправной точкой для многих его иллюзий и заблуждений: его «почвенничество», «славянофильство», переоценка роли общинного и коллективного в судьбе России.
Серьёзным уроком для будущего писателя стала бедность. Семья родителей была разорена в результате революции 1917 г. и последовавшей за ней Гражданской войны. Эта война в понимании писателя – величайшая и ещё не изжитая трагедия народа. Он неизменно предупреждал об опасностях политического нетерпения, натравливания одних слоёв общества на другие, стремления изменить всё и сразу. Сохранность государства наряду со сбережением народа была краеугольным камнем его убеждений. В. Путин, вспоминая о своих встречах с писателем, говорил о том, насколько его «поражало то, что Солженицын был органичный и убеждённый государственник». 
Не диссидент
В либеральных кругах принято причислять Александра Исаевича к диссидентам. Основания для этого есть: он был одним из самых гонимых в СССР правдоискателей. Власть его ненавидела, но, учитывая его мировой престиж, побаивалась прибегать к крайним мерам. Впрочем, по ряду свидетельств, его всё-таки пытались отравить. Сам Александр Исаевич, кстати, возражал, когда его против воли причисляли к диссидентам. Он воевал не с государством, а с искривлением русских основ государства, против диктатуры и насилия, против искажения истории и примитивизации патриотизма.
Диссидентом Солженицына сделало само государство. Изначально он не был противником советской власти. Когда пришло время, вступил в комсомол. Почувствовав тягу к писательскому труду, он незадолго до войны даже подумывал о том, чтобы написать хороший и правильный роман о революции 1917 г. Роман не был написан, и мы никогда не узнаем о том, какими в нём оказались бы образы Ленина, Сталина, Троцкого и Дзержинского.
Открытие ГУЛАГа
Отношение к советской действительности перевернула Великая Отечественная. Солдатская правда войны в отличие от генеральской правды резко поменяла его отношение и к Сталину, и к сталинским порядкам. По неосторожности он поведал о своих сомнениях в письмах другу и, естественно, попал на карандаш вездесущим органам, в частности Смершу, военной контрразведке, и оказался вначале в тюрьме на Лубянке, а затем по приговору Особого совещания – в лагерях с приговором «вечная ссылка».
Почти на 10 лет ГУЛАГ стал судьбой писателя. Именно здесь Солженицын осознал, что в реальности представляла собой страна, «идущая к победе коммунизма», – огромную копию ГУЛАГа. Понял, что миллионы жителей этой страны, как и герой его рассказа «Один день Ивана Денисовича», существовали фактически на правах крепостных. Этот рассказ, опубликованный в «Новом мире» с разрешения Н. Хрущёва в ноябре 1962 г., стал откровением для всей страны. Это была первая (задолго до Горбачёва) попытка введения гласности сверху. 
Пробуждение
Попытка Солженицына сказать народу правду о том, в какой стране он живёт, встретила яростное сопротивление власти. «Милости» Хрущёва к писателю хватило всего на год – начиная с 1963 г. его фактически прекратили печатать. При Брежневе ситуация стала ещё хуже, архив писателя был конфискован. Опальному автору ещё было позволено выступать – перед ограниченной аудиторией, прежде всего в научных кругах, где теплились остатки свободомыслия. Там, в научных институтах, автор читал отрывки из «Ракового корпуса», «В круге первом». А тем временем тайно работал над главным трудом своей жизни – «Архипелагом ГУЛАГ». Понимая, что на родине его опубликовать невозможно (один из экземпляров рукописи уже арестовал КГБ), Александр Исаевич дал согласие на его публикацию в Париже. Это вызвало взрыв негодования в ЦК КПСС. Ситуацию усугубило «Письмо вождям Советского Союза», в котором автор открыто заявлял о своём неприятии коммунистической идеологии и предупреждал о тупиковом пути, по которому шёл СССР. Рубикон был пройден. В СССР началась жестокая травля писателя. В феврале 1974 г. он был обвинён в измене, лишён гражданства и выслан за границу.
Другая жизнь
Отношение к писателю стало меняться лишь при М. Горбачёве. С началом перестройки и гласности, с открытием архивов всё яснее становилось, насколько прав был писатель, отвергая коммунизм как путь развития России. Опубликованные в 1989 г. в «Новом мире» главы «Архипелага ГУЛАГ» стали для нарождающейся демократической общественности СССР серьёзным подспорьем для критики советской системы. В 1990 г. Солженицын был восстановлен в гражданстве, но лишь через 4 года, уже при Б. Ельцине, вернулся из США на родину. Прилетев в Магадан, он проехал до Москвы через всю страну.
Началась другая жизнь. Власти новой, демократической России явно благоволили ему. Для писателя были открыты двери издательств, трибуны для выступлений, телеэкраны. Будучи пресс-секретарём Ельцина, я видел, как президент робел перед встречей с «этой глыбой». «О чём я буду говорить с ним?» – тревожился Борис Николаевич.
Однако для Солженицына погружение в новую для него, переформатированную командой Гайдара страну оказалось непростым. Когда он жил за границей, то воспринимался диссидентствующей Россией как гонимый, почти как пророк. Его сравнивали с Радищевым, Герценом, Чернышевским. Вспоминали знаменитую статью Л. Н. Толстого «Не могу молчать». Однако, когда по возвращении домой он стал превозносить ценности деревенского мира, крестьянской общины и особого русского пути, у многих почитателей Солженицына это вызвало недоумение. А его регулярные выступления по ОРТ с назидательными проповедями по поводу обустройства России многих просто раздражали. После 12 серий их прекратили. Но заслуги писателя никто не отменял. 
* * *
Полемика вокруг наследия Александра Исаевича продолжается. Поскольку продолжается поиск – пока безуспешный – путей развития России и сбережения народа. Сегодня книги писателя можно купить в любом магазине. О нём сняты фильмы, его произведения вошли в школьные программы по литературе и истории. А бывшая Большая Коммунистическая улица в Москве переименована в улицу Солженицына, что символично. В дни 100-летнего юбилея о нём обязательно вспомнит президент Путин. Будут памятные вечера и памятные концерты. И, как бы сегодня ни относились к его идеям насчёт будущего страны, несомненно то, что своим честным пером, своим подвижничеством в поисках правды он заслужил самое почётное место в истории России.
Очевидно, что в такой огромной и сложной стране, как наша, не может существовать одной правды. И хорошо, что у нас есть правда Солженицына. Актуальным остаётся и его главный, унаследованный от Л. Н. Толстого призыв – жить не по лжи.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции