100 лет Солженицыну. "Можно ужасно относиться к СССР и быть патриотом"

Об американском периоде жизни писателя и значении его наследия Русская служба Би-би-си говорила с тремя американскими экспертами в творчестве Солженицына: с Марго Колфилд, директором Кавендишского исторического общества и автором книги "Солженицын: писатель, который изменил историю", Александром Строкановым, директором Института русского языка, истории и культуры Северного Вермонтского университета, и с Ричардом Темпестом, профессором факультета славянских языков и литературы Университета Иллинойса. 

Жизнь Александра Солженицына оказалась связана практически со всеми поворотными событиями в истории России. Он родился в год начала Гражданской войны, никогда не видел погибшего еще до его рождения отца, пережил с матерью коллективизацию, во время Великой Отечественной войны долго добивался, чтобы его послали на фронт и, наконец, ушел воевать в 1943 году.

В феврале 1945 года его, командующего подразделением артиллерийской разведки, арестовали прямо в штабе на линии фронта, отправили в Москву на Лубянку и вскоре приговорили к восьми годам лагерей - по обвинению в шпионаже и антисоветской деятельности. Выйдя на свободу (и попутно сумев вылечиться от рака), Солженицын добился реабилитации и в начале 60-х даже был обласкан властями: с разрешения Хрущева в "Новом мире" был опубликован "Один день Ивана Денисовича", который тут же сделал писателя знаменитым.

Однако первый "роман" с властью оказался для Солженицына коротким. Вскоре его перестали печатать, и его произведения выходили только в самиздате. В 1970 году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе. В 1974 году, после того, как "Архипелаг ГУЛАГ" был издан на Западе, Солженицына арестовали и выслали из страны. Следующие 20 лет он провел в основном в Соединенных Штатах, в штате Вермонт.

Решение семьи Солженицыных поселиться в этом отдаленном уголке Америке было отнюдь не случайным, объясняет Марго Колфилд.

"Они с самого начала понимали, что Цюрих им не подойдет. Солженицыну, чтобы писать, нужна была тишина и уединенность, и ему казалось, что в Цюрихе этого не будет. Сначала он думал перебраться в Канаду, но там он просто не нашел того, что нужно. Тогда он предпринял поездку по Соединенным Штатам и был очень приятно удивлен здешним ритмом жизни и энергией людей. У нас есть выражение здесь, в Вермонте: "Жизнь на обочине обочины обочины обочины..." Другими словами, если вы ищите уединения, найти его не проблема. И оно рядом с "цивилизацией", так что если вам надо, то вы можете иметь и то, и другое одновременно. Солженицын этим и пользовался. Он создал для себя убежище в царстве тишины, место, где он мог писать", - рассказывает Колфилд.

У Солженицыных в Вермонте росли трое сыновей, которые ходили в местную школу в Кавендише. Но интегрироваться в американскую жизнь самому Александру Солженицыну было непросто.

Журналисты повсюду охотились за Солженицыным, но местные жители прекрасно понимали и уважали желание писателя вести уединенный образ жизни, вспоминает Колфилд.

"Как только он поселился здесь, тут же возвел вокруг своего имения высокий забор, и местным это очень не понравилось. Тут такое не принято. Но Солженицын пришел на городское собрание и объяснил, почему он это сделал. И извинился. Он сказал: "Я знаю, что охотники раньше спокойно ездили по этой земле на снегоходах, а теперь им мешает забор. Я прошу прощения, но мне пришлось пережить много такого, что теперь вынуждает меня поступить именно так. Надеюсь, вы поймете меня". И все сказали: "А, ну ладно. Мы понимаем. Все в порядке", - говорит она.

"Я видела несколько интервью с Солженицыным после его возвращения в Россию. И он всегда повторял, что это был один из самых счастливых периодов в его жизни. Конечно, он скучал по родине. Но я также думаю, что он многое здесь узнал. Он увидел народную демократию в действии. Он видел, как мы не ждем, что правительство скажет нам, что и как делать. Это ему очень нравилось", - рассказывает Колфилд.

В 1978 году Солженицын выступил в Гарвардском университете с вызвавшей массу споров речью под названием "Расколотый мир". В ней он называет Запад "слабым и трусливым" - за это его потом в равной степени критиковали и хвалили.

"Великая Гарвардская речь многих шокировала, - вспоминает Александр Строканов. - Западное и даже в большей степени американское общество привыкло, что его хвалят. А когда гладят против шерсти, это не нравится. Шок от речи был огромным. Как так, мы его приютили, спасли, а он еще смеет нас критиковать! Но в этом весь Солженицын, в этом смысл его фразы "жить не по лжи". Он, живя в Штатах, продолжал говорить правду. Многие с ним согласились, а многие посчитали, что "этот русский" не имеет право критиковать Америку. Это привлекло к Солженицыну большое внимание. Почти в каждом крупном университете читались курсы, связанные с его работой", - напоминает Строканов.

 CAVENDISH HISTORICAL SOCIETY

По мнению Ричарда Темпеста, любовь к России была для писателя главной движущей силой.

"То, за что он ценил среди прочего Россию - это ее духовность, то, как люди в России переносили страдания. В его глазах эти люди достигли понимания истины, чувства этики - чего, по его мнению, либо совсем не было в потребительском обществе Запада, либо было отодвинуто на второй план стремлением к счастью. Он всегда был благодарен Западу, западным СМИ, включая Би-би-си, за оказанную ему поддержку во времена, когда его преследовали в Советском Союзе. Но он также всегда чувствовал свою обязанность как русского писателя говорить правду. И в знаменитой Гарвардской речи он главным образом говорил о том, что Россия - не Советский Союз, а именно Россия - и Запад представляют собой разные цивилизации", - считает Темпест.

Профессор Темпест напоминает, что именно Солженицыну мы обязаны современным пониманием слова "ГУЛАГ".

"Словом "ГУЛАГ" изначально называлась система репрессивных лагерей и тюрем, которые были созданы в Советском Союзе в 1918 году и просуществовали четыре десятилетия. Солженицын дал нам это слово в новом значении: оно символизирует не просто советский репрессивный аппарат, но угнетение любого рода, особенно преследование по политическим и идеологическим мотивам. Это был бюрократический акроним, который не был широко известен, он был почти секретным при сталинском режиме. Солженицын же извлек его из архива и наполнил его новым и более общим смыслом, превратил его в символ репрессий, ужасных методов расправы над людьми со стороны идеологического режима", - говорит Темпест.

Колфилд считает одной из наиболее известных фразу из нобелевской речи Солженицына: "Одно слово правды весь мир перетянет".

"Солженицына с его "одним словом правды" теперь цитируют в твитах, и люди используют слово "ГУЛАГ" как часть своей повседневной лексики. Большинство людей даже не ассоциируют это слово с Солженицыным, если только они на самом деле не читали его произведений. Когда сказанное или написанное вами становится настолько обыденным, что люди перестают помнить ваше авторство, это означает, что вы действительно достигли определенного статуса", - заключает Колфилд.

В Вермонте Кавендишское историческое общество учредило проект по изучению наследия Солженицына, который предоставляет публичный доступ к архивным материалам писателя.

"Проект называется "Я писал, и я ждал": когда Солженицына спросили, как он провел свое время в Кавендише, он ответил этими словами, - рассказывает Колфилд. - Значительная часть проекта - архивная работа, сбор информации, материалов, рассказов, так что отныне люди будут иметь представление о том, как и чем он жил в этот период своей жизни. Мы также опубликовали биографию Солженицына для детей, потому что мы столкнулись с тем, что школьникам приходится специально объяснять, как могло, например, получится так, что Солженицына арестовали прямо на линии фронта, незадолго до окончания войны".

"Солженицын всегда верил, что вернется в Россию. Здесь он написал "Красное колесо". Он не собирался кататься на лыжах или что-то в этом роде - ради чего люди обычно едут в Вермонт. Он на самом деле все время писал. И вот что он написал. И он ждал. Потому что он по-настоящему верил, что Россия снова будет свободной и он сможет вернуться домой", - говорит директор Кавендишского исторического общества.

И после 20 лет изгнания Александр Солженицын наконец вернулся в Россию - в 1994 году, через три года после распада Советского Союза. Его возвращение стало событием для всей России, но также вызвало и споры, говорит Строканов.

"Он все делал, так чтобы "ух!", "по-русски". Обычно люди, которые возвращаются в Россию, садятся в самолет в Нью-Йорке и летят в Москву - с запада на восток. Он сделал все наоборот, прилетел во Владивосток и начал движение с востока на запад. Он пересек всю страну, встречался с людьми на станциях. Он встречался с Россией, возвращался в нее. Это было событие. Я думаю, что ельцинская администрация кусала локти, потому что не они его встречали первыми, а простые русские люди. А потом Солженицын приехал в Москву и отказался от ордена, которым его наградили. И это тоже было шоком - в том числе на Западе. Люди не понимали, как он мог отказать от награды демократической власти новой России", - рассказывает Строканов.

Темпест и Строканов подчеркивают, что отношение к Солженицыну в России по сей день не однозначное.

"В России Солженицына по-прежнему воспринимают скорее через призму политической дискуссии, - считает Темпест. - Оценки, которые сегодня дают ему в России, я бы назвал очень эмоциональными и даже предвзятыми. Советские ревизионисты, неосталинисты, люди, которые считают, что Солженицын уничтожил или способствовал уничтожению образа жизни и политической системы, которая была совершенно прекрасна, - они нападают на него и считают его предателем. С другой стороны, миллионы людей по-прежнему читают его как писателя, который в своих произведениях отразил определенные политические и социальные исторические события".

"В России отношение к нему до сих пор противоречивое, - согласен Строканов. - Оно всегда таким было и, наверное, еще долго будет. Хотя, думаю, со временем противоречивость будет ослабевать, и общее признание к нему придет. Но это займет одно-два поколения. Почему? Разница между советским и русским человеком очень велика, на Западе это не все понимают".

"Солженицын - прекрасный пример того, как можно ненавидеть коммунизм, ужасно относиться к СССР, но в то же время любить Россию, быть русским патриотом. Те, кто положительно относится к коммунизму, не могут принять его, потому что Солженицын - антисоветский писатель. Пожалуй, самый заметный и сильный среди всех антикоммунистических писателей. Живущие ностальгией по советскому прошлому воспринимают его сложно. Но те, кто не связывают Россию и СССР в целое, кто критически или объективно относятся к коммунизму, они понимают ценность Солженицына. И, думаю, что его ценность только растет", - считает Строканов.

На Западе, по мнению Темпеста, Солженицын вызывает намного меньше споров.

"На Западе его всегда считали последним в ряду великих русских писателей, патриархов литературы, таких как Толстой, Достоевский, Пастернак. Это те, кто писал все эти замечательные романы, в которых повествование о жизни удивительных персонажей имеет историческое и философское измерение, - говорит он. - Я думаю, что с Солженицыным все будет так же. В некотором смысле, я думаю, в XXI веке он стал еще более актуален - потому что его описание жизни при тоталитарном режиме и особенно того, как тоталитаризм влияет на восприятие людей и их ум, на то, как они видят реальность, - все это по-прежнему продолжается по всему миру".

Однако на Западе, как и в России, Солженицына подвергли критике за его похвалы президенту России Владимиру Путину, признает Темпест.

"Мне кажется, что всю свою жизнь - а он прожил долгую жизнь - он хотел, чтобы Россия была могущественной и процветающей страной. И он видел в Путине фигуру, которая могла бы этого достичь. Эти две знаменитые встречи, которые были показаны по российскому телевидению, обсуждались и осуждались критиками как Путина, так и Солженицына", - говорит Темпест.

"Но хочу напомнить, что в России есть традиция, что великие писатели становятся неформальными советниками правителей, проводниками в лабиринте истории. Так произошло с первым великим русским писателем Николаем Карамзиным, который выступал в качестве советника царя Александра I. Или Александр Пушкин, национальный поэт России, имел подобные беседы с Николаем I. Насколько эффективны такие советники в плане изменения политики, могут ли они сделать правителя мудрее и добрее, - это дискуссионный вопрос", - уточняет профессор Темпест.