Главная
Гороскопы
10 лет у нас с Филиппом Киркоровым длилась холодная война. Не поняли друг друга много лет назад. Но любая война заканчивается миром. Было бы несправедливо не заметить десятки миллионов просмотров его клипов, массу премий, которые он получал в течение года за песни, клипы и просто как лучший артист. Завершая год, Киркоров поставит жирную точку в «Олимпийском» 25 декабря премьерой шоу «Я+Я», по сути, завершая славную историю этого зала, который закрывается с нового года. Еще одной жирной точкой можно считать и эту беседу.
Владимир Полупанов, «АиФ»: Филипп, кто сегодня артист №1 в России?
Филипп Киркоров: С чего это вдруг такой вопрос первому артисту страны? Я тебе ответил? (смеётся). Мне кажется, за эти три десятка лет, что я на сцене, я заслужил право называться первым.
Вообще, сколько людей, столько вкусов и мнений. Для кого-то я первый и единственный (думаю, ты и сам знаешь, что такие есть). Кто-то терпеть меня не может, никогда в жизни не слушал, и для них я самый отстойный артист. Но одно знаю точно — равнодушных нет. А уж первый или последний — время всё расставит на свои места.
Но как показывает жизнь, ничто не вечно. Казалось бы, Любовь Орлова — кумир миллионов советских людей, символ нескольких поколений. Лет 10 назад после моего концерта в Ялте приходим в гостиницу, включаем телевизор, начинается советский фильм «Цирк». Я говорю участникам своего шоу: «Ребята, сейчас будет фильм с Любовью Орловой, давайте смотреть». И самый звёздный солист балета (не буду называть его имя, он уже исправился), спрашивает: «Орлова?! Из „Блестящих“ что ли?» Для меня Любовь Орлова — это блистательная актриса, целая Вселенная. А для «поколения next» Орлова — солистка из «Блестящих». Я задаю танцору (ему тогда было 25 лет) второй вопрос: «А имя Фаины Раневской тебе что-нибудь говорит?» «Это писательница?» — задумался он.
Сейчас они уже у меня образованные — прочли Станиславского «Моя жизнь в искусстве», знают, кто такая Раневская и Орлова. Посмотрели уже не только французские комедии «Фантомас разбушевался» и «Жандарм женится» с Луи де Фюнесом, но и фильмы Пазолини, Феллини и других великих мастеров. Но я понимаю, что за пределами моего коллектива есть другая жизнь. И для многих Любовь Орлова — это ещё хорошо, если солистка из «Блестящих».
Мне кажется, за эти три десятка лет, что я на сцене, я заслужил право называться первым.
— Ты никогда не отличался скромностью...
— «Скромность — прямая дорога к безвестности», — сказал Чарли Чаплин. Профессия у меня совсем нескромная.
— Назвав своё шоу «Я+Я», ты превзошёл сам себя.
— Возможно, это и выглядит нескромно. Но если бы не было людей, которые приходят на мои концерты, не было бы и меня. Каждый человек — это отдельное Я. Отсюда «+Я». Во-вторых, два Я, одно из которых перевернуто, визуально красиво смотрятся. В-третьих, это совершенно новое шоу, которое не входило в мои планы. Мы планировали шоу «Я» катать ещё года три. Но вся эта песенная трилогия «Цвет настроения синий», «Ибица» и «Цвет настроения чёрный», без которой сегодня уже сложно представить мой концерт, сильно изменила концепцию и настроение шоу «Я». Мы начали вносить изменения и поняли, что менять надо почти всё. В результате остался лишь фундамент, заложенный в сценографию Франко Драгоне. По сути, у нас родилось совершенно новое шоу, премьера которого состоится 25 декабря в «Олимпийском». В следующем году мы начнём гастрольный тур с этой программой с Дальнего Востока.
— Это правда, что шоу обошлось тебе в 6,5 млн евро?
— Правда. Тех же экранов, которые заказал Драгоне, не было в России. И мы их купили за 1,5 млн евро за границей. Сейчас я понимаю, что можно было взять их в аренду у нас в стране. И по большому счёту, публика не заметила бы разницу. Но я до такой степени дотошный, что если режиссёр сказал, что ему нужны именно такие экраны, мы их ему достали. Когда ставили мюзикл «Чикаго», бродвейские продюсеры сказали: желательно, чтобы фотографии для буклетов делал американский фотограф. Тогда это стоило 100 тысяч долларов. А могли бы сделать фотосессию для буклета усилиями наших фотографов, которые ничем не хуже американских. Как я потом узнавал, в других странах обходились местными профессионалами.
Я же перфекционист. Поэтому иду на все условия, порой самые абсурдные, даже сейчас в это кризисное время, когда деньги достаются очень тяжело. Просить я не умею. Потому платил из своего кармана.
— Окупились затраты?
— Мы и начали новое шоу, потому что закрыли все расходы, связанные с предыдущим. Это инвестиции в самого себя. Может быть, если бы я не делал таких вложений, у меня и не было такого имени и такой позиции, которую я завоевал в шоу-бизнесе. Это дорогое удовольствие, к сожалению. Но оно оправдывается. Конечно, мне есть куда потратить 6,5 млн евро. Особенно при наличии детей. Я мог бы уже и дом загородный достроить. Ландшафт там так и не сделан. Все же когда видят Киркорова, то заряжают сразу миллион долларов. У меня сегодня нет свободного миллиона на ландшафт. Но на шоу есть. Немногие артисты так вкладываются в себя. Хотя, знаю, Гриша Лепс вложил в домашнюю студию миллионы долларов.
— Я был у него на студии. Богато!
— Но он теперь сам чертыхается: «На фига мне такая?» Её надо всё время обновлять. А это бесконечные вложения. Так что у каждого из нас свой масштаб «стихийного бедствия» при очень нестабильной ситуации в стране. Слава богу, я не завишу от корпоративной деятельности. Потому что мой основной доход — кассовые концерты. Люди, видя мои афиши в городах, прекрасно понимают, что их ждёт высококачественное шоу. Минимум 3 часа.
А есть артисты, доходы которых складываются только от работы на корпоративах, количество которых сегодня катастрофически упало. Денег у людей стало меньше в разы. И существует президентский указ проводить праздники на свои, а не на бюджетные деньги. А как стали гулять на свои, решили: зачем нам артисты, мы лучше под караоке споём.
У меня сегодня нет свободного миллиона на ландшафт. Но на шоу есть. Немногие артисты так вкладываются в себя.
— Тебе хватает денег?
— Мне нужно 10-15 концертов в месяц, чтобы обеспечить себя и свой коллектив, который у меня очень большой — 70 человек. На то, чем живу и на что трачу, мне хватает. Не задумываясь, трачу на одежду и путешествия. С трудом отвоёвываю себе месяц каникул в январе. Раньше отдыхал и в июне. Но теперь, как торжественно сообщил мой директор Геннадий Рыбак, июнь тоже замечательный месяц для работы. Поэтому и июнь у меня забрали. Остался январь и 2 недели в мае, когда я езжу на «Евровидение». Я называю этот конкурс «казино». Проводя там время, я избавляюсь от стрессов и забываю, что я артист Филипп Киркоров. Там я продюсер, который играет в лотерею.
— У тебя уже есть на примете артист, с которым ты готов отправиться на «Евровидение-2019» в Израиль?
— Есть идея и кандидатура. Но надо, чтобы они совпали с идеей и кандидатом канала «Россия 1», который будет в следующем году транслировать конкурс. Обсуждаются разные претенденты. Если видение канала совпадёт с моим, и если мне поступит предложение возглавить креативную команду, я его с удовольствием приму. Много лет назад я поклялся взять «Евровидение» измором и привезти его в Россию — неважно, в качестве кого: артиста, продюсера, композитора. Главное, чтобы победа ковалась под моим руководством. Уверен, рано или поздно это случится, как и всё в моей жизни.
— Если от твоих услуг канал «Россия 1» откажется, поедешь на конкурс от другой страны?
— Или воздержусь от участия в этом году, или приму предложение от другой, но дружественной нам страны, как в прошлом году от Молдовы. Молдавский президент Додон в прекрасных отношениях с Путиным. У него правильная политика и взгляд на наши взаимоотношения. Я посчитал, что моё участие в конкурсе от Молдовы сблизит наши страны в это непростое политическое время. Но у меня нет задачи во что бы то ни стало участвовать в «Евровидении». Даже если никого не будет, просто поеду в Израиль на полуфинал и финал в качестве гостя.
— Чем тебя привлекает «Евровидение», которое часто ругают? И есть за что.
— И меня ругают.
— Время от времени там участвуют исполнители с интересными номерами. Но в массе своей это скучное зрелище.
— Сам формат конкурса уникален. Это как олимпийские музыкальные игры. Не все же страны блистательно играют в футбол или проявляют себя в художественной гимнастике, как ученицы Ирины Винер. Есть страны, которые плохо это делают, но всё равно участвуют. Там побеждает сильнейший.
— Не всегда сильнейший. В 2017 году лучший номер и песня были у Сергея Лазарева.
— Да, тогда у нас украли победу — профессиональное жюри поставило нули.
— Это же было необъективно, чистая политика.
— Да. Но за Джамалу тогда голосовало и большинство телезрителей. Значит, в её песне что-то было. Мне её песня показалась надуманной. А многие мои друзья-иностранцы говорили, что им понравилась всё: концепция, исполнительница, песня. Значит, она действительно лучшая.
Я говорю о том, что прекрасна сама идея конкурса — в один вечер выступают артисты из разных стран. И вот начинается голосование! Азарт! Страсть!
— А если убрать элемент голосования, «Евровидение» будет скучнейшим конкурсом.
— Конечно, всё сразу умрет. Это всё интересно, пока есть элемент состязательности. Я бы всё-таки чуть-чуть поменял правила. Не уравнивал бы голоса жюри и телезрителей. Сложно проконтролировать 5 членов жюри, сидящих в одной комнате. Их всегда можно ангажировать. И мы знаем не понаслышке, как это делается. Я бы 70% отдал голосам телезрителей, а 30% оставил за жюри. Но 50 на 50 — это несправедливо.
— 25 лет назад, когда я только начинал работать в «АиФ», главный редактор Владислав Старков не принял моё интервью с Ириной Аллегровой. Оно ему показалось излишне комплиментарным. «Она тебе что, заплатила? — кричал на меня он. — Ты должен чехвостить попсу». Старков требовал критических и острых материалов о популярной музыке.
— Что же он Аллу Пугачёву никогда не чехвостил и не критиковал?
— Ну, ты же знаешь, что он дружил с Пугачёвой.
— Должно же быть уважение к выслуге лет, в конце концов. Критиковать ради того, чтобы просто критиковать — это глупость. Это точно так же, как эпатаж ради эпатажа. Можно задавать острые вопросы. Их можно задать хамски, можно язвительно, как это делает Юрий Дудь...
— Я удивлён, что он до сих пор не позвал тебя на интервью.
— Мне передавали, что он ждет меня для разоблачительной беседы. Зачем так узколобо мыслить? Есть же масса тем, на которые можно поговорить с актёром, режиссером. Яд можно направить и на благие цели. Он может и лечить, как мы знаем из медицинской практики. Но когда ты просто хочешь ужалить, ради того, чтобы продемонстрировать, какой ты смелый — задал гадкий вопрос Киркорову — это мелко.
— Но ты ведь сам любишь эпатировать.
— В музыке — да.
— Поговорим про «Ибицу»?
— Или про «Цвет настроения синий». Это тоже эпатаж. Можно так эпатировать. А можно показать пятую точку. О! Артист N показал голую задницу. Артистка Х оголила грудь! Или ругнулась со сцены. Это тоже эпатаж. Но сиюминутный. Меня сиюминутная история никогда не интересовала. Я не ставил себе задачу просто эпатировать, а всегда хотел сделать что-то яркое, из ряда вон выходящее. Иногда это было удачным, иногда неинтересным. Бывало, что мои самоирония и юмор не были поняты, как в случае с «Ибицей». Но мы с Колей быстренько придумали ход и сняли извинение, которое по просмотрам переплюнуло даже саму «Ибицу».
Некоторые телевизионные начальники в резких выражениях выразили крайнее недоумение по поводу клипа «Ибица». На что я сказал: «Кто не ошибается, тот не идёт вперёд». 
— То есть ты признаёшь, что вы с Колей перегнули палку?
— Кто-то воспринимает это, как творческий провал. Я нет. Если бы не было «Ибицы», не появился бы следом дуэт «Цвет настроения чёрный» с Егором Кридом. Именно «Ибица» породила этот тандем.
— А ещё в этом клипе снялся Тимати, с которым вы когда-то были врагами.
— Мы и с тобой были врагами. Важно вовремя осознать, что гораздо лучше находить общий язык, нежели становится в позу. У меня есть своя позиция, то есть взгляд на многие вещи. Но поза ни к чему хорошему не ведёт.
— Для тебя имеет значение положительная или отрицательная реакция на то, что ты делаешь?
— Я всегда всё анализирую. Мне было интересно, почему у клипа «Цвет настроения синий» миллион лайков и 200 тысяч дислайков? А у «Ибицы», наоборот, дислайков больше, чем лайков? Но я никогда не вчитываюсь в анонимные комментарии.
— Настроение портится?
— Оно у меня уже давно не портится ни от статей, ни от комментариев. Они же все одинаковые. Чего на них реагировать? Когда мне говорят что-то в глаза — это одна история. А когда пишут анонимно какую-то гадость, чего на это реагировать? Мне интересно анализировать в целом: почему большинство не поняло наш с Колей юмор? Мы же никого не оскорбили в «Ибице»? Сами изваляли себя в грязи и над этим посмеялись. Я утянул себя в корсет и над этим тоже посмеялся. Мы поиздевались над собой. Почему это так обидело общество? Почему нас все дружно осудили? Мне интересно твоё мнение.
— Мне клип в целом показался не смешным, а пошлым. Я посмотрел его один раз. И захотел забыть. Можно было сделать всё без мата и нечистот. Если и иронизировать, то как-то тоньше.
— А «Ленинград» без мата можно воспринимать?
— Нет. Но ты себя со Шнуром не сравнивай. Что идёт Шнуру, не идёт Киркорову.
— В клипе «Цвет настроения синий» тоже есть мат. Почему этот клип не осудили?
— Потому что там грянь пошлости не перейдена. Извини, дерьмо, которое летает по экрану, никогда не будет вызывать положительные чувства.
— Дерьмо — к деньгам (смеётся). У Баскова после этого клипа просто море работы.
— А у тебя?
— И у меня всё в порядке. Могу судить об этом по количеству зрителей в зале. Я не завишу от того, есть ли у меня новый хит. Я уже сам по себе хит. Вот на этот хит по имени Киркоров зрители и ходят. Конечно, хорошо, когда в конце программы я на бис пою 3 новые шлягера подряд. Концерт заканчивается на эмоциональной ноте, и все уходят в эйфории после песни «Цвет настроения синий». Но когда не было этой песни, уходили в эйфории после «Я за тебя умру» или «Атлантида».
— Несмотря на количество просмотров клипа (52 млн), согласись, что «Цвет настроения синий» не великая песня?
— За 30 лет на сцене я исполнил массу замечательных серьёзных песен («Жестокая любовь», «Ты, ты, ты», «Немного жаль», «Снег» и т.д.). И имею право немного пошалить? Если бы у меня не было других песен, то, конечно, можно было бы предъявить мен претензию, что я рассадник легкомысленных произведений. Хотя «Цвет настроения синий» далеко не посредственная песня. Если она пользуется таким спросом, значит, это, как минимум, качественно, как максимум, талантливо. Про «Ламбаду» и «Комарово» тоже можно было бы сказать, что это легкомысленные, не великие песни. Но под одну танцевал весь мир, под другую одна шестая часть суши. Великие песни — это те, которые олицетворяют время, ассоциируются с ним. Sex Bomb Тома Джонса — великая?
— Скорее, нет. Для меня My Way Фрэнка Синатры — великая песня.
— А я говорю про песню Тома Джонса Sex Bomb, которая стала убойным хитом в 1999 году, когда ему было 59 лет. До сих пор она звучит актуально. Под неё хочется танцевать? Она рождает положительные эмоции? Значит, это великая песня. Песня Believe в исполнении Шер — великая?
— Но «Цвет настроения синий» — далеко не Sex Bomb и не Believe. Вот если бы твои дети спросили тебя: «Папа, о чём песня «Цвет настроения синий», что бы ты им ответил?
— Хороший вопрос! (задумывается). Ты знаешь, а именно дети и сподвигли меня записать её. Мне присылают много песен, которые я слушаю с телефона, когда нахожусь в дороге. Прошлой осенью в Болгарии мы ехали в машине с Мартином. И я включил «Цвет настроения синий». Послушал. Ну, миленькая. Ничем не запомнилась. Слушаю следующую. Проходит минута. Мартин меня просит: «Папа, а можно ещё раз про синий цвет послушать». Ну, давай. Всю дорогу мы слушали на «репите» эту песню. Но я всё равно не отреагировал на неё должным образом. Проходит время, Мартин снова меня просит поставить. Тогда я понял, что это неслучайно. Звоню директору и говорю: «Я не сразу отреагировал на „синюю песню“. Позвони автору. Давай, может быть, на всякий случай приобретём». Он перезванивает и говорит, что автор песни (украинец Антон Пустовой. — Ред.) уже продал её другому исполнителю (который сейчас, думаю, волосы на себе рвёт от досады). Мне же нельзя говорить: «Нет». Мы перекупили эту песню, заплатив в 2 или в 3 раза больше. И когда очередное утро началось с просьбы Мартина «Папа, поставь мне синий», — я понял, что в этом детском независимом восприятии есть зерно.
Увы, сегодня большой дефицит хороших песен. Шер в этом году выпустила альбом Dancing Queen, перепев песни группы «АББА». И в декабре отправляется в большой тур по всему миру с этой программой. И ни одна сволочь не говорит, что она королева ремейков. Там это почему-то никого не смущает. Почему-то это всех волнует только в нашей стране. Почему Киркоров перепел то или это? Почему там это можно, а здесь нельзя? Встречный вопрос.
— Сегодня можно всё. Как там в последней книге Пелевина: «Сами знаете, какая сейчас культурная ситуация — постмодернизм. Первоисточник не всегда понятен».
— Почему это нельзя было уразуметь в конце 90-х, когда я был одним из первых, кто это понял? Понравилась песня — я дал ей новую жизнь на русском языке. Через меня узнали о Таркане, когда я перепел его «Шикадам», о Дане Интернейшнл, когда я спел «Вива ла Дива». «Я за тебя умру» — тоже прекрасная песня получилась, хоть и ремейк. Что плохого в том, что новое поколение узнало замечательные иностранные песни, перепетые на русском языке? Думаешь, Шер записала песни «АББА» от хорошей жизни? Просто такого уровня сегодняшних песен нет.