«Вы хотите сказать, что ваш чертов 46-й - это предел?». Мнение о том, как трудно жить со своим телом

Источник материала:

При страстном желании похудеть (или набрать вес) за скобками остается тот стресс, который переживает человек, меняясь внешне. Особенно если изменения существенные. Об этом — в колонке Ольги Примаченко.

Об авторе: Ольга Примаченко — ведущая передачи «Психология навынос» и автор блога об интуитивном питании.

Для меня таким стрессом в свое время стал растущий беременный живот, когда пришлось постоянно подстраиваться под изменяющиеся габариты. Иногда я неверно рассчитывала расстояния и задевала животом людей и вещи — мозгу нужно было время, чтобы сориентироваться в новых обстоятельствах и привыкнуть, что там, где раньше тела не было, — теперь тело есть.

Примерно таким же удивлением сопровождается серьезное похудение, когда человек открывает для себя ранее недоступные физические ощущения — например, сидеть нога на ногу. Тот, для кого это так же естественно, как дышать, вообще не поймет, в чем прикол. А тот, для кого сесть так — это веха, еще целый день будет ходить под впечатлением от этой своей новой суперспособности. А потом привыкать к тому, что теперь он быстрее и чаще мерзнет, да и сидеть на твердой поверхности уже дискомфортнее — болит копчик.

Плюс или минус два размера одежды — и поход в магазин становится тотально новым опытом, когда количество вешалок со шмотьем, которые ты тащишь в примерочную либо несказанно увеличивается, либо сужается до одной-двух, вызывая при этом совершенно разные чувства — восторг, восхищение, печаль, досаду, недоумение, злость.

Я хорошо помню горечь обиды, когда вечернее платье, которое мне очень понравилось, производитель — к слову, отечественный — ограничил максимальным размером 46. Оно налезало, но объективно было мало. За обидой я ощутила злость: в смысле?! Вы хотите сказать, что ваш чертов 46-й — это предел, а остальные пошли вон, вас для наших платьев не существует?

До серьезных перемен с весом можно даже не подозревать, насколько вы в действительности к ним не готовы. Кажется, будто «новое тело» = «новая жизнь», и к новой «мне» приложатся новые качества, которых раньше недоставало. Если перемена с телом была резкой, а не постепенной и позволяющей к ней психологически адаптироваться, сюрпризом становится то, что новое тело никак не повлияло на прежнюю вас и не принесло ни смелости, ни уверенности в себе, ни (ожидаемой) сексуальной раскрепощенности.

Вы тот же человек, только в другом теле. Более того: привлечение к себе внимания (когда на вас смотрят, ваше тело исследуют) — может с непривычки сильно пугать. И тогда — бочком, бочком по стеночке и назад, обратно в норку, передумать, отказаться от новой телесной идентичности, испугаться, расстроиться, вернуться в заедание, в «закутывание» себя в лишний вес, только бы перестали смотреть, только бы снова стать невидимой.

Это время самосаботажа — и саботажа со стороны других из-за риска потери иллюзии стабильности. Не только вы не знаете, что с собой новой делать — но и те, кто рядом с вами волнуется, а чем перемены в вас обернутся для них.

33-летняя читательница Ольга рассказывает: «Пару лет назад на фоне жутчайшего стресса я за две недели похудела с 48 до 44 размера — я просто забывала есть. Я впервые почувствовала, как это: быть худой — и утолила свою детскую боль, когда в 7 классе мне поставили диагноз „ожирение“ (я была 48 размера). Будучи толще, я чувствовала море сил, могла горы свернуть, а похудев, ощутила себя нежной и воздушной — мне уже больше не хотелось подвигов и геройства, я хотела помощи и заботы. Безусловно, такое резкое похудение плюс общее тревожное состояние сказались на лице — проступили морщины, появились круги под глазами, да и в целом я отгребла проблем со здоровьем.

Пришлось сменить гардероб и привыкать к новому телу: раньше я по-другому складывала руки, иначе ходила (шире расставляя ноги, чтобы бедра не натирали). Я вдруг узнала, что это такое — когда тебя сдувает порывом сильного ветра. На фейсбуке в комментариях под фотографиями тут же начали спрашивать, что случилось, нет ли у меня депрессии или онкологии: „Ты стала такой тоненькой!“ Я отвечала, что все в порядке, просто теперь я такая. Я себе нравилась. Если бы это было не на фоне волнений, моральной истощенности и отражавшейся на лице усталости, я бы вообще порхала, как бабочка. Какой урок я из этого опыта вынесла: когда болит душа, не нужно мстить телу, поскольку оно запустит процессы, которые ты не сможешь контролировать. Нельзя входить в процесс обретения „тела мечты“, если ты в душевном раздрае — ни к чему хорошему это не приведет. Более того: стройное тело в результате постепенных и медленных изменений ценится больше, чем давшееся вот так, как мне — через сильный стресс. К тому же я вижу, что сейчас постепенно возвращаюсь к 46−48 — видимо, моему телу в этом весе комфортнее и так лучше для моего здоровья (делаю этот вывод, поскольку вес увеличился даже несмотря на то, что я начала бегать и не переедаю).

В этом разрезе для меня показателен опыт моей мамы, которая, когда я была в 10 классе, а ей было чуть за сорок, сознательно и планомерно похудела с 52 до 46 размера из-за жесткого предписания врача — начались серьезные проблемы с сердцем.

Психологически для меня, ребенка, такое изменение стало шоком: когда ты всю жизнь знаешь маму большим, добрым и в буквальном смысле мягким человеком, очень сложно адаптироваться, что теперь в ее тело невозможно „зарыться“ и „укутаться“, уткнуться носом в теплую подмышку. Помню, чуть позже мама приехала ко мне сюда, в Минск, в отпуск (она живет на Кавказе), я бежала ей навстречу, широко расставив руки, а когда обняла, поняла, что в эти руки могут поместиться уже три мои мамы. Именно тогда я впервые почувствовала, какая она маленькая, хрупкая и беззащитная — совершенно другая мама, к которой нужно привыкать. И я это ощущаю до сих пор — теперь уже я больше, сильнее и выше ее.

Что касается реакции окружающих, то никто из близких не упрашивал ее съесть больше и не причитал, как она похудела и „на кого стала похожа“ — когда похудение обусловлено необходимостью сохранения здоровья (а маме объективно становилось лучше — исчезла одышка, она стала веселее и подвижнее), ни у кого не возникало желания вернуть ее в прежнее состояние. Даже в гостях у родственников мы замечали, что со столов уходили многослойные салаты, появлялись паровые блюда, а на десерт вместо тортов предлагались фрукты.

Похудев, мама начала носить платья с поясками, стала смелее в прическах и помадах, а главное — перестала все взваливать на себя. Несмотря на то, что, когда что-то случалось, подруги говорили ей: „Галюся, соберись, ты же такая волевая, тебе удалось взять себя в руки и похудеть, ты и сейчас справишься!“ — мама уже не рвалась тушить горящие избы и останавливать на скаку коня. Ей, скорее, хотелось на ручки — и папа от этого балдел.

Мама сохраняет здоровые пищевые привычки по сей день, хотя и поправляется в силу возраста — но гораздо меньше, чем могла бы, если бы ничего не изменила».

Очень здорово о психологической адаптации к новому весу и образу тела пишет в своей книге «Вкусный кусочек счастья» Энди Митчелл, похудевшая со 122 до 60 кг:

«Без зеркала, когда я не видела своих форм, я по-прежнему считала себя толстой. Разум и глаза противоречили друг другу. Какая-то часть меня относилась к вниманию, которое мне теперь доставалось, с презрением. Видите меня, а? Я теперь красивая, а? Принимая поздравления и похвалы, я вместе с тем понимала, что в определенном смысле раньше — всю жизнь — я была неправильной. Я, конечно, и сама так считала, но, тем не менее, мне было обидно, что размер моего тела коррелировал с моим достоинством как человека. Похвалы лишь подтверждали то, что худоба делала меня лучше. И поскольку худоба все-таки до сих пор отчасти казалась мне чуждой и неестественной, похвалы меня лишь пугали. „Я не готова к этому, — думала я. — Я не стала лучше просто потому, что у меня другое тело. Я даже не знаю, как в этом теле остаться. Что, если я не смогу? Если наберу весь вес обратно?“ В каком-то смысле все это казалось ловушкой».

Принятие своего нового образа — дело не одной минуты. Как мы видим, за эйфорией может прийти навязчивый страх вернуться в прежние размеры — либо, наоборот, ужас, что вы больше никогда в них не вернетесь. «Новое тело» требует огромной работы с головой, с обнаружением и проговариванием своих страхов, выявления ошибочных и вредных схем мышления — чтобы не начать вновь заедать эмоции и обращаться к еде за утешением и поддержкой (либо как к средству наказать себя).

Важно помнить об этом, когда цифры на весах покажут новый вес. И быть готовыми не убегать от своих чувств по этому поводу.

Теги: Минск