Ученый-социолог: белорусы глубоко осознают себя как отдельную нацию

 Обо всем этом корреспондент агентства «Минск-Новости» побеседовала с директором Института социологии НАН Беларуси кандидатом социологических наук Геннадием Коршуновым.

Социология кажется наукой, которая беспристрастно совершает своеобразные замеры настроений и ожиданий граждан, выясняет их отношение к тому или иному явлению. Можно ли говорить о ее прикладном значении?

— Мы изучаем происходящие в социуме явления и процессы, пытаемся выявить причины изменений, которые влияют на качество жизни отдельного человека и общества в целом. На основе наших исследований строятся прогнозы и разрабатываются рекомендации по решению многих проблем. Потенциальные возможности социологии для улучшения жизни населения исключительно велики.

— Одна из основных задач — изучать изменения, порожденные взрывным развитием информационно-коммуникативных технологий. Такова тенденция всей мировой социологии. Мы вступили в эпоху, когда технические новинки радикально меняют уклад жизни несколько раз в течение одного поколения. Смартфоны настолько вошли в нашу повседневность, что мы начинаем нервничать, если забываем их дома. Нас способно выбить из колеи отсутствие Интернета. Это новые зависимости. Вместе с тем благодаря прогрессу в современном мире спокойнее за родственников, детей, которые уезжают учиться и работать в другие страны, на другие континенты: гораздо проще общаться с ними, помогать им советами и деньгами. Ученые утверждают: недалек тот час, когда мы сможем беседовать со всеми иностранцами без переводчиков посредством специальных устройств, как это показано в фантастических фильмах.

На наших глазах постоянно возникают какие-то новые социальные и культурные феномены, меняются мировоззрение, система планирования и многое другое. И если мы не будем это изучать, моделировать возможные последствия, то можем оказаться не готовы к каким-то социально значимым явлениям. Социология способна предвидеть риски и стимулировать общество к созданию подушек безопасности.

— Отмирание некоторых профессий неизбежно. Приведу примеры из зарубежного опыта. В Америке сегодня стремительно развиваются беспилотные (прежде всего автомобильные) системы управления. Это перспективно, поскольку дешево и безопасно. Однако в США сектор грузоперевозок для многих регионов системообразующий. И понятно, что вытеснение водителей с рынка труда чревато неизбежными социальными и экономическими последствиями. На Филиппинах в международных колл-центрах транснациональных корпораций сотрудников заменили автоответчики, и сразу резко возросла безработица. Мировой опыт социологических исследований говорит о необходимости совершенствования системы переквалификации, дистанционного, профессионально-технического, непрерывного образования. Для белорусов это тоже весьма актуально.

— Пока можно сделать только один безоговорочный вывод. Белорусы глубоко осознают себя как отдельную нацию с древней историей и самостоятельным государством. Восприятие себя как младших братьев россиян или поляков — чуждый, навязанный извне стереотип. Мы готовы к партнерским отношениям с другими народами на взаимовыгодных равноправных условиях.

Безусловное преимущество белорусов в том, что они нацелены не на разделение, а на сотрудничество, совместное созидание. Для нас главное, чтобы человек работал и жил с соседями в мире, и не принципиально, молится он в храме, совершает намаз или проповедует атеизм.

На протяжении почти 20 лет проводим еще и мониторинг социально-экономической и социально-политической ситуации в стране. Задача коллектива на следующий год — комплексно осмыслить социокультурные и социоэкономические события двух последних десятилетий.

— Во второй половине XX века наука во всем мире стала коммерциализироваться и превращаться в бизнес. Вклад в фундаментальные исследования существенно уменьшился. От ученых требуют быстрого результата. Все это крайне негативно сказывается на науке как сфере продуцирования нового знания, потому что опыт показывает: из 100 заявленных исследований только 10 дают результат. Из этих 10 актуальную выгоду приносит только одно. Но если не финансировать все 100, то и одного прорыва, способного окупить все затраты, не будет. Очень утилитарный подход к работе ученых оборачивается тем, что серьезных открытий не происходит. Все, что сегодня определяет переход к новому технологическому укладу (ядерная энергетика, покорение космоса, информационно-коммуникативные технологии), — это, по сути, результат фундаментальных исследований середины ХХ века. Варианты и возможности их использования уже почти исчерпаны. А чего-то принципиально нового, сопоставимого по масштабу не видно. Если не поддерживать фундаментальную науку — этот стратегический сектор общества, через 20–50 лет мы рискуем оказаться в тупике.

— Это не фатальное обстоятельство. Конечно, хочется, чтобы базовое финансирование было лучше. Однако сегодня и в науке есть возможности дополнительно зарабатывать, если только хорошо поискать. Это грантовая система, исследовательские договоры с коммерческими организациями, органами госуправления, международными организациями.

В идеале наряду с учеными, продуцирующими знания, должны появиться коллеги-менеджеры, которые управляют рабочей группой и продают результат совместного труда.

— Для меня смысл жизни в триаде: любовь, семья и работа. Семья — центр моего мира, ради нее хочется трудиться, творить, развиваться.

— Название «драконовед» не более чем маркетинговый ход. Кто такие драконы, знает каждый. А мое хобби — изучение фольклора, легенд, мифологии. Я защищал диссертацию на тему «Место и роль социальной мифологии в структуре массового сознания». Потом меня заинтересовало, чем наш фольклор отличается от мифов и легенд соседей, чем мы выделяемся на общемировом фоне. Мне кажется, я нашел ответ. Белорусская мифология очень живая, наш фольклор очень человекоразмерный. Поэтому и сегодня очень многие белорусы верят не только в Бога, но и в банника, домового, лешего. Интересно, что основа всех этих образов — вера в существование душ предков. Поэтому много и традиций, связанных с почитанием душ умерши, таких как Дзяды и Радуница. В том числе поэтому, на мой взгляд, идентификация белорусов идет через связь с землей, на которой мы рождаемся, на которой работаем и в которой будем похоронены.