История: 1863 год в Пружанском уезде: зимний этап восстания

Источник материала:

Боевые действия в Пружанском уезде начались 30 января 1863 года, когда близ усадьбы Королёв Мост состоялось сражение между прорвавшимся сюда из Брестского уезда повстанческим отрядом Романа Рогинского и правительственными войсками. Колонну последних в составе трёх рот Ревельского, пяти рот Псковского пехотных полков и 85 казаков Донского полка при четырёх орудиях лично возглавлял командующий Брестским отрядом генерал-майор граф Иван Ностиц, преследовавший Рогинского буквально по пятам. Бой, выдавшийся кровопролитным и тяжёлым, закончился для повстанцев трагично. Погибло 17, попало в плен 20 повстанцев, был потерян весь обоз. Только чудом Рогинскому удалось вырваться с остатками отряда и укрыться в лесу на берегу реки Лесной. Позднее граф Ностиц в своих мемуарах оценил свои потери в 13 раненых нижних чинов.

Поздним вечером 31 января поредевший, но ещё достаточно сильный отряд Рогинского соединился с небольшим формированием бывшего чиновника акцизного ведомства Бельского уезда Станислава Сангина, и вошёл в местечко Шерешево в надежде пополнить запасы продовольствия. Вот как этот процесс описывал гродненский губернатор Иван Галлер в докладе генерал-губернатору В.И. Назимову в Вильно: «31 минувшего января в сумерки прибыли в м. Шерешево мятежники в числе 200 человек, вооружённые двуствольными охотничьими ружьями, пистолетами, кинжалами и другим оружием, из числа их 8 с шумом вбежали в квартиру станового пристава, арестовав его, поставили у дома караул, остальные же расположились у местного римско-католического костёла. Во время бытности в квартире пристава один мятежник именовал себя начальником, отдавал приказания, покупал в местечке полушубки, сапоги, бельё и разные припасы, за которыми расплачивался с продавцами наличными деньгами.

В Шерешевском сельском правлении мятежники разбили сундук с деньгами и взяли 93 руб., а в 3 часа пополудни отправились, забрав с собою 15 одноконных и пароконных подвод, направляя свой путь к уездному гор. Пружанам».

Как известно, этим «начальником» был Роман Рогинский, который позднее вспоминал, что при занятии им Шерешево «все местечко сбежалось нас накормить, а евреи доставили остальное. Когда же я заявил, что плачу за все, дали нам то, в чем больше всего ощущалась надобность: пороху, патронов и множество пистонов для ружей».

генерал-майор граф И.Г. Ностиц

После удачного пополнения припасами объединённый отряд Рогинского и Сангина двинулся на Пружаны, которые и были захвачены 1 февраля. Из Шерешево Рогинский двигался просёлочными дорогами, через имение помещика Шемета. Как затем выяснило следствие, помещик поручил провести отряд Рогинского своему родственнику, некому Керножицкому. В самом же Шерешево местный становой пристав «не принял никаких мер к предупреждению городских властей о приближении мятежников, вследствие чего со стороны тамошней инвалидной команды не было принято никаких мер к отражению злоумышленников». На действиях повстанцев в Пружанах подробно останавливаться не будем, тем более, что сам процесс захвата города и последующие «оргвыводы» уже были описаны в другой статье, см. http://virtualbrest.by/news41299.php.

Роман Рогинский в своих воспоминаниях захвату Пружан уделил несколько строчек: «Входим в спавшее ещё местечко и прямо к казармам. Я – на первой повозке. На карауле – солдат. Надо, чтобы он не поднял тревоги. Соскочил я с повозки, и через минуту солдата как не бывало. Мой кинжал его успокоил. Врываемся в коридор казармы. Там лежат полусонные солдаты. Выстрелы. Все сдаются. Нам выносят на возы всё оружие и амуницию... их было вдвое более нас, а стоят как бараны». Здесь же между Рогинским и Сангиным возникла перепалка по вопросу дальнейших действий.

Роман Рогинский

Рогинский, на правах опытного командира и повстанческого начальника, решил двигаться дальше вглубь территории Гродненской губернии и на Полесье с надеждой поднять местное население на вооружённую борьбу. Сангин же считал, что здешний край ещё недостаточно «созрел» для восстания и продвигаться далее по незнакомой, а иногда и враждебно настроенной местности – авантюра чистой воды. Забегая вперёд, отметим, что мнение Станислава Сангина оказалось верным, и местное население полесской глубинки, в большинстве своём, не поддержало Рогинского.

Но и повстанцев Сангина ожидала неудача. После ссоры с Рогинским, Станислав Сангин увёл свой отряд из Пружан и направился в сторону Царства Польского. 3 февраля повстанцы попали в засаду около фермы Речица Пружанского уезда, организованную подполковником Вимбергом и были разгромлены. Погибло 11 человек (в том числе и сам Сангин), 16 попало в плен, несколько человек утонуло, сумело спастись лишь 8 бойцов. Трофеи составили 25 ружей, 16 кос, 35 патронташей, 3 тесака, повстанческие документы и литература. Потери правительственных сил составили 2 нижних чина убитыми (Козьма Гордеев и Ананий Фомин) и трое ранеными.

усадьба Линово

Впрочем, к данным по потерям с обеих сторон следует относиться с максимальной осторожностью. И русское командование и повстанцы всячески завышали чужие потери, занижая при этом свои. И зачастую эти непроверенные данные попадали и в официальную литературу. Так, сборник материалов Муравьевского музея (1915 г.) в сведениях о том сражении приводит уже просто фантастические цифры о 83 убитых, 34 раненых и 14 взятых в плен повстанцах Сангина. В действительности же, его отряд не превышал 40 человек.

В Пружанах Рогинский силой захватил в свой отряд местных дворян братьев Франца и Александра Польховских, а также брестского дворянина Малевского и направился на отдых в имение Линово помещика Богуслава Трембицкого, расположенное на границе Пружанского и Кобринского уездов. Не доходя несколько вёрст до Линово, братьям Польховским и Малевскому удалось бежать, которые сразу же направились к властям. Помещик Трембицкий оказал радушный приём утомлённым повстанцам Рогинского, накрыв стол на 120 человек. После отдыха и ночлега в имении Трембицкого Роман Рогинский вошёл на территорию Кобринского уезда, этим зимний этап восстания на Пружанщине был завершён.

Шерешево

После ухода Рогинского Пружанский уезд погрузился в привычную для этой глубинки дремоту. И только оставленные Рогинским эмиссары в самом уездном городке «не покладая рук» готовили местную организацию, порядком разгромленную и зачищенную, к новому этапу восстания – весной 1863 года.