Российский налоговый маневр перестроит белорусскую нефтепереработку

Нонсенс: сегодня Беларусь, загружая свои НПЗ только импортной нефтью (вся добываемая в стране нефть в объеме 1,65 млн. тонн экспортируется в Германию), является одной из крупнейших в Европе стран-экспортеров нефтепродуктов. И это при том, что оба белорусских НПЗ расположены далеко от портов – то есть с точки зрения логистических затрат такой экспорт не может быть эффективным.

В 2018 году Беларусь поставила на экспорт 11,93 млн. тонн нефтепродуктов — минус 3,1% к уровню 2017 года. Правда, при этом валютную выручку страна увеличила на 22,3% в сравнении с 2017 годом — до 6,49 млрд. долларов (помогла конъюнктура, модернизация НПЗ, а также политика реализации топлива на близлежащих рынках).

Следует отметить, что минувший год для Беларуси не самый показательный в плане объема экспорта нефтепродуктов.

Снижение белорусского экспорта нефтепродуктов в стране наблюдается с 2017 года, что обусловлено несколькими причинами. Это, прежде всего, снижение загрузки НПЗ с 24 млн. тонн до 18 млн. тонн — с учетом договоренностей с РФ о перетаможке еще 6 млн. тонн нефти (из предусмотренных совместным с Россией балансом в объеме 24 млн. тонн). Кроме того, на объемах белорусского экспорта сказывается установленное РФ с ноября 2018 года квотирование поставок российских нефтепродуктов в Беларусь, вследствие чего реэкспорт российских нефтепродуктов через территорию страны практически прекратился.

Зато до этих ограничений Беларусь поставляла на экспорт гораздо более внушительный объем нефтепродуктов — например, в 2015 году он составил 16,794 млн. тонн. Что для страны-импортера нефти в принципе является парадоксом.

В последние годы производство нефтепродуктов в Беларуси превышает их внутреннее потребление примерно в два раза, а раньше, до перетаможки нефти, превышение составляло чуть ли не три раза. Такая пропорция противоречит сложившейся мировой практике для нефтеперерабатывающей отрасли любой страны, НПЗ которой работают на импортном сырье. Как правило, такие заводы не могут зарабатывать на экспорте нефтепродуктов, поэтому они ориентированы на производство для внутреннего рынка.

В мире основными экспортерами нефтепродуктов являются страны, обладающие богатой ресурсной базой, а также имеющие выход к морю и доступ к высокомаржинальным рынкам. Это, прежде всего, страны, Ближнего Востока, Северной Америки, Индия. А страны, не имеющие своей ресурсной базы и выхода к морю, нефтепродукты практически не экспортируют или же продают их на внешних рынках совсем в небольших объемах, – и только при выгодном логистическом плече реализации.

Если же НПЗ расположены в 500-600 км от моря, то для них экспортировать нефтепродукты через порты экономического смысла нет. С учетом логистических издержек на транспортировку получается слишком дорого и неэффективно. К примеру, в общем объеме производства нефтепродуктов польских НПЗ экспорт составляет немногим более 10%, чуть больше — у американских НПЗ, у немецких НПЗ – менее 10%.

Мировая практика свидетельствует, что НПЗ, которые покупают нефть по мировой цене, прежде всего зарабатывают на продаже нефтепродуктов на внутреннем рынке той страны, где они расположены. Почему же в Беларуси иначе? На протяжении многих лет белорусские НПЗ зарабатывали и продолжают зарабатывать основную прибыль на экспортных рынках. Работать прибыльно на экспортных рынках белорусским НПЗ помогала таможенная субсидия — разница между экспортными пошлинами на нефть и нефтепродукты. Она позволяла и пока еще позволяет отечественным нефтепереработчикам нивелировать логистические издержки при поставке нефтепродуктов на экспорт, в том числе через порты.

Однако из-за налогового маневра в нефтяной отрасли России пошлины на нефть и нефтепродукты снижаются и скоро обнулятся. В течение 2019-2024 годов с завершением налогового маневра эта таможенная субсидия исчезнет, а цена российской нефти к 2024 году достигнет мирового уровня (сейчас она составляет около 80% от мировой цены).

Смогут ли белорусские НПЗ через три года переработать 24 млн. тонн нефти в год (именно на этот объем «заточены» их модернизированные мощности) и эффективно экспортировать 16-17 млн. тонн нефтепродуктов? Хватит ли свободной емкости близлежащих рынков, чтобы обеспечить эффективность такого объема экспорта? Не факт.

Определять эффективность работы нефтеперерабатывающей отрасли Беларуси после завершения налогового маневра будут несколько ключевых условий. Это — налоговая политика в отрасли, цена энергоресурсов и цена продажи нефтепродуктов на внутреннем рынке. В условиях мировых цен на нефть сохранить прежний баланс между интересами бюджета, НПЗ и внутренними потребителями автомобильного топлива и продукции нефтепереработки будет непросто. На кого будет переложено основное бремя мировой цены на нефть: на бюджет, на НПЗ, на потребителя? Это – вопросы, на которые пока нет ответа.

Можно лишь предположить, что новый вызов добавит головной боли правительству, которому придется искать этот баланс. Вероятно, потребители тоже должны готовится к новым ценам на моторное топливо. Мировые цены на нефть вряд ли позволят регулятору довольствоваться копеечной политикой повышения цен на моторное топливо, которая сейчас не компенсирует белорусским импортерам их затрат на покупку российского сырья.

Налоговый маневр обнажит не только проблемы ценообразования на топливном рынке Беларуси, но и обострит конкуренцию белорусских и российских экспортеров нефтепродуктов на ключевых экспортных рынках. Неслучайно Александр Лукашенко обратил на это внимание в ходе состоявшегося 7 июня совещания на «Нафтане» по перспективам развития белорусского нефтеперерабатывающего комплекса.

«Получить сегодня светлых нефтепродуктов можно сколько угодно. Вопрос в том, где будем продавать их, потребит ли это все рынок», — отметил А. Лукашенко.

Новая ситуация уже заставила белорусских нефтепереработчиков задуматься о дальнейшей перспективе НПЗ.

Ранее на «Нафтане» после завершения модернизации в 2019 году собирались построить вторую установку замедленного коксования, а также вторую установку гидроочистки и еще один гидрокрекинг, чтобы увеличить производства дизельного топлива. Однако изучив ситуацию в России, руководство завода изменило эти планы. Оно пришло к выводу, что дальнейшее развитие по топливному варианту, как предполагалось прежде, для «Нафтану» не приемлемо. Прежде всего, потому, что белорусский НПЗ не сможет конкурировать на своих основных экспортных рынках — Украины, стран Балтии, Польши – с российскими компаниями.

«Покупая в России нефть, мы конкурируем с ней на рынках, а они у нас общие. Все не так просто. У них маневра больше — они могут своим нефтеперерабатывающим предприятиям подешевле нефть закачать и получить большую прибыль, цену сбросить — то, чего мы не можем», — отметил А. Лукашенко в ходе совещания на «Нафтане» 7 июня.

Вот почему для «Нафтана», который сейчас работает в технологической связке с «Полимиром» выбрана дальнейшая модель развития в качестве нефтехимического комплекса. То есть, помимо топливной составляющей, «Нафтан» в перспективе должен ориентироваться на развитие выпуска нефтехимической продукции.

Сейчас «Нафтан» разрабатывает стратегию дальнейшего развития до 2030 года в сотрудничестве с международной консалтинговой компанией «Эрнст энд Янг» . Изучаются результаты маркетинговых исследований рынка нефтепродуктов и нефтехимической продукции, а также тенденции его развития до 2030 года. Подробный доклад на эту тему готовят аналитики компании «Эрнст энд Янг»,. На основании этих результатов, а также имеющихся данных инжиниринговых компаний и рейтинговых аналитических агентств Platt’s, Argus, EPC специалистам предстоит определить пути дальнейшего развития предприятия.

Принять решение по стратегии дальнейшего развития «Нафтан» должен уже в этом году, чтобы уже теперь выстраивать конкретные планы по модернизации и подбирать технологии под новые продукты. Проработкой стратегии дальнейшего развития сейчас также занимается и Мозырский НПЗ. Здесь наиболее приемлемой видят стратегию, ориентированную на выпуск качественного моторного топлива.

Не имея выхода к морю, Беларусь, тем не менее, территориально близка к емкому и высокомаржинальному европейскому рынку, на которые может не только поставлять свою продукцию, но и получать промежуточное сырье для дальнейшей переработки на заводах. Это – неплохой шанс для дальнейшего развития модернизированных белорусских НПЗ.

Однако реализация новых инвестиционных стратегий развития НПЗ потребует больших финансовых вложений. И вряд ли эти деньги теперь можно будет быстро заработать на внешних рынках.

Строя перспективные планы развития отечественной нефтепереработки, Минск, тем не менее, не сбрасывает со счетов возможность договориться с Россией о компенсации потерь от налогового маневра. Министр экономики Беларуси Дмитрий Крутой в ходе Петербургского международного экономического форума 8 июня сообщил журналистам, что обсудить этот вопрос предполагается в рамках переговоров в Россией по интеграции в энергетике.

«Он есть в энергетическом пакете, конечно. Но он проходит именно в контексте формирования единых рынков газа, нефти и нефтепродуктов, и рынка электроэнергии. Три сегмента энергетического рынка, и только в комплексе будет рассматриваться вопрос в том числе и компенсации за налоговый маневр. Для Беларуси эта тема, вы сами понимаете, очень интересна, является одной из приоритетных. Российские коллеги нас слышат, и я думаю, что в рамках общей программы мы найдем решение», — отметил Д. Крутой.

В свою очередь первый вице-премьер — министр финансов РФ Антон Силуанов в этот же день завил журналистам что компенсация Беларуси из-за налогового маневра в российской нефтяной отрасли возможна только после того, как стороны согласуют общий подход по интеграции.

«Наша позиция, которую мы высказали Беларуси: нам необходимо принимать комплексные решения, которые бы касались видения нашей дальнейшей интеграции в части Союзного договора. И, соответственно, тогда мы будем понимать орбиту наших финансовых взаимоотношений», — подчеркнул А. Силуанов.

По его словам, надо перестать «просто так выхватывать какие-то позиции — компенсация налогового маневра, кредит или еще что-то — все это нужно смотреть в комплексе в части того, как мы будем двигаться по интеграции в части тех мероприятий, которые содержатся в Союзном договоре, которые мы сегодня пытаемся обновить, осовременить».

До этого момента ожидать решения по каким-либо компенсациям было бы неправильно, продолжил он. «То есть нужно такое общее решение и по объемам финансовых взаимоотношений, и по объему институциональных наших взаимоотношений», — пояснил Силуанов.

Отвечая на вопрос, на что должна пойти белорусская сторона, чтобы получить компенсацию, он подчеркнул: «Мы не ставим каких-то условий или там предложений, на что должны пойти наши коллеги. Мы говорим о том, что должен быть общий согласованный подход по движению в части интеграции»,