От выгорания к заработку любимым делом. Как белоруска переехала во Францию и стала зарабатывать писательством
16.06.2019 09:05
—
Разное
|
В 2014 году TUT.BY уже В сентябре этого года в крупнейшем российском издательстве АСТ планируется выход книги Екатерины Оаро под рабочим названием «Держись и пиши. Бесстрашная книга о создании текстов». Мы поговорили с Екатериной о профессиональном выгорании, решимости уходить в свободное плавание, о том, как зарабатывать уроками литературного мастерства и заключить контракт с одним из самых крупных издательств. — Екатерина, как долго вы живете во Франции? — Уже шесть лет. — Расскажите кратко, как там оказались. — А можно дать ссылку на О не своём месте и выгорании— Где вы успели поработать до того, как решились работать на себя? Что это был за момент, когда поняли: теперь я готова увольняться и зарабатывать любимым делом? — Не было одного момента, когда я это поняла. Всю жизнь я старалась заниматься тем, что нравится, и самым страшным для меня было восемь или больше часов в день делать нечто, что противоречит моим взглядам, ценностям или в чем мой потенциал не реализуется. Все мои работы до Франции были любимыми. Я начинала как журналист в разных редакциях, потом работала на Европейском радио (и это вошло в мою книгу), преподавала писательское мастерство, вела литературные студии, работала в журналах. Но мы переехали во Францию, и там, ясное дело, никому не был нужен человек, создающий тексты на русском. Я хотела быть хорошей женой, не сидеть на шее у мужа — и пошла на ту работу, которую смогла найти. Так я попала в Booking.com — место, о котором сразу было понятно, что это не мое. — В чем заключалась работа? — Я работала в колл-центре, была тем человеком, которому звонили или писали люди, когда у них возникали проблемы. То есть я работала с жалобами — на русском и английском. Каждый день я отвечала на семьдесят звонков, и 80% из них были агрессивными. Работникам колл-центров достаются проклятия, крики, мат, манипуляции всех мастей. Ведь многим клиентам кажется, что в их проблеме виноват тот, с кем они говорят. Но все же первый год я работала с интересом: училась разрешать конфликты, здорово подтянула английский. К тому же в офисе работали люди со всего мира, чаще всего с отличным образованием — и это было как учиться на антрополога (Улыбается.) Но второй год оказался тяжелым. Я думала, что пора увольняться, но трусила. Помню, как я, сидя на больничном, делала свой сайт. Но в то время он еще не приносил дохода и было неясно, принесет ли. Для меня не было очевидно, что преподавать онлайн возможно, что это будет востребовано, что я могу. К тому же у меня банально не было времени. Работа в колл-центре — это ненормированный график: бывает, заканчиваешь в одиннадцать вечера, бывает, начинаешь в восемь утра. Часто работаешь по выходным. Только ночью мы не работали, в этом плане мы были защищены французским законодательством. При таком графике через два года у многих начинается депривация сна, депрессия. И сложно что-то создать, когда нет четкой структуры рабочего времени, когда одну неделю работаешь по одному графику, а вторую по совершенно другому. Как уже сказала, мне помог больничный. (Смеется.) И, к моему удивлению, первый клиент пришел почти моментально. Но это был небольшой заработок, за неделю в колл-центре я зарабатывала намного больше. Тогда у меня не было таких форматов работы, как сейчас, я предлагала только письменные рецензии. Я тратила 8 часов на одну рецензию за 50 евро, которые сейчас зарабатываю за 1 час консультации. Я не знала, как продвигать сайт, что такое SEO и как оно работает. Презирала маркетинг. (Смеется.) Я постоянно думала, что нужно увольняться, но не решалась. Люди часто долго об этом думают, но ничего не делают. — И как приняли это решение? — Я выгорела. Сначала мне поставили диагноз «выгорание» (прямо так и написали по-английски: burnout), потом — депрессия, связанная с работой. К тому моменту я плакала на работе, плакала дома. Мне дали больничный — к счастью, во Франции дают больничный по причине депрессии. Доктор назначил мне антидепрессант — и я очень испугалась. А еще он сказал, что мне нужно солнце и что он выпишет мне его. И выписал витамин D в ампулах. — Хватит жить не свою жизнь, — сказал мне терапевт. — Выкарабкивайтесь, а то вас засосет. И не отказывайтесь от антидепрессанта: он поможет вам стабилизировать состояние. Берите сейчас всю поддержку, которую можете взять. Чтобы поменять свою жизнь. Так я поехала к морю с «Прозаком» в руках. Я испугалась, и это послужило сильнейшим ускорителем. Я не хотела обратно в этот ад, нужно было как-то оттуда выпрыгивать. Я уволилась. Меня очень поддержало пособие по безработице: во Франции оно отличное. За время, пока я его получала (2 года), я освоила инструменты SMM, прошла кучу курсов, разобралась с вордпрессом и SEO и так далее. И ровно через два года, когда пособие закончилось, у меня получилось заработать своим делом ту же зарплату, что была в офисе. Это был праздник! И я почувствовала себя увереннее. Теперь я могла заниматься преподаванием писательского мастерства из любой точки мира, в которой есть интернет. — Раз мы затронули тему выгорания, в чем еще оно проявлялось? — Помню, как в тот период доктор спросил, есть ли у меня суицидальные мысли. Я не ожидала такого вопроса, не успела «сгруппироваться» и кивнула. К примеру, когда я переходила дорогу и видела машину, мне казалось, что было бы легче, если бы сейчас все и закончилось. Тогда мой терапевт назначил мне таблетки, сказав: — Занимайтесь тем, чем реально хотите, пишите свою книгу, может, она станет популярной во Франции. Вы думаете, я стал доктором, потому что хотел денег? Нет, я доктор потому, что обожаю медицину. И вы делайте то, что любите. Я не могла тогда писать книгу, было слишком много тревоги, но сайт и преподавание были со мной. «Боишься и делаешь»: как продолжать, несмотря на сомнения— Сайт, SEO-оптимизация — вы все это сами изучали или пошли на какие-то курсы, чтобы понять, как все это работает, наладить систему? — Я смотрела все, что есть бесплатного на эту тему, оплачивала курсы и конференции про SEO, которые были по карману. Потом сделала очень важный ход: обратилась за аудитом блога. Тогда мне казалось это такой огромной тратой! Но она окупилась многократно. После я полгода внедряла все, что мне посоветовали: а было там около пятидесяти пунктов. Это было лучшее, на что я потратила деньги — именно эта трата в итоге меня вытянула. А вообще, я до сих пор учусь: каждый месяц оплачиваю участие в сообществе для творческих предпринимателей, езжу на международные конференции по сторителлингу, покупаю курсы на английском и русском и еще многое. — А как вы рассчитывали цену за свои услуги? Как понять, сколько ты стоишь? — Есть много экспертов, которые об этом расскажут лучше меня. Из того, что вначале не очевидно: что в консультации нужно включать расходы на сайт, к примеру. Ведь даже рассылка, начиная с 2000 подписчиков, становится платной для ее автора. Курсы, которые я покупаю, конференции, в которых участвую, стоят денег. К примеру, я каждый год езжу на конференцию по сторителлингу в Бухарест. Это и билеты на самолет, и проживание. Повышая свое мастерство, я становлюсь более дорогим специалистом, и мой доход должен покрывать эти рабочие расходы. Это не говоря уже о том, что я 10 лет училась в вузах: 5 лет на журфаке, 5 — в Литинституте, прошла множество курсов, платных и бесплатных, на разных языках, езжу на воркшопы в Париж. В расчете конечной цены на свои услуги я использую воркбук, который опять же купила у специалиста, туда я внесла бюджет на год, который мне нужен, чтобы жить во Франции. Там же находятся цели и результаты года, все цифры. В самом воркбуке есть формула, которая помогает рассчитывать цену на услуги. Потому что одно дело личная консультация, и совсем другое — вебинар. На вебинар я могу поставить цену меньше, потому что это групповое мероприятие. — А все же были страхи и сомнения, прежде чем вы начали делать ставку на свои курсы? — Да у меня всю жизнь страхи и сомнения. Но это же не повод не делать то, что кажется самым важным в жизни? Страх переезжал со мной в Москву, когда поступала в Литинститут. У меня есть Наверное, поэтому в конце концов все забыли о том, как все начиналось, и поверили в меня. Страх проявлялся и тогда, когда я занижала цену на свои услуги или пряталась на сайте, стесняясь написать страницу о себе так, как она выглядит сейчас. Я думаю, что в таких вещах нужно идти против страха, как против течения. Боишься и делаешь. А потом получаешь подтверждение, что ты на верном пути. Я помню, как год назад ко мне на консультацию записалась певица Алена Свиридова. Она просто нашла мой сайт через поисковик, прочла блог, написала мне на почту и в инстаграм. Она тогда работала над книгой «Счастье без правил», и ей нужно было получить обратную связь. Я думала о том, что человек такого уровня достатка мог выбрать кого угодно, хоть Тони Роббинса, а выбрал меня! Сейчас, после нескольких клиентов такого уровня, это кажется нормальным, но тогда это было подтверждением, что все получится. Страх появляется каждый раз, когда я делаю что-то новое. Вот я заключила контракт на книгу с издательством АСТ. Первые две недели я дрожала от страха и училась делать маникюр по роликам на ютьюбе — лишь бы не писать. Это моя первая нон-фикшн-книга — и степень неизвестности и неопределенности зашкаливает. Но я знаю, что мне, чтобы перейти такую пустыню, нужно две недели. После начинается нормальная — и даже радостная — творческая работа. И в следующий раз будет не страшно. Пока не решишь делать что-то новое. (Смеется.) «В человеке всю жизнь может сидеть книга»— Любого ли человека можно научить писать? — Писать прилично, хорошо — да. Писать гениальные литературные произведения — нет. Здесь как с пением: если у тебя есть голос, ты можешь овладеть им как инструментом, попадать в ноты, слышать тональность и петь. Но это не значит, что ты будешь петь в Ла Скала. Под гитару — точно сможешь, и это будет красиво. Так же и с писательством: владеть языком, строить речь, выражать свою мысль точно, грамотно и даже оригинально — можно научить. Если мы говорим о высокой литературе, то, конечно, здесь нужно больше: крупица таланта и очень много труда и практики. — Какие самые вредные, распространенные предрассудки у людей, которые к вам обращаются? Что в основном мешает начать писать? — Об этом и будет моя книга: в ней будут развенчиваться 30 мифов, с которыми сталкивается молодой писатель. Я думаю, что основной — это ожидание, что текст должен получиться хорошим сразу, с первой попытки. Что классики садились — и писали на чистовик. Я постоянно слышу от клиентов: «В моей голове все так красиво, но я сажусь писать — и получается ужасно». И они чувствуют себя бесталанными и ничтожными. А то, что классики переписывали каждую страницу по десять-пятнадцать раз, не берется во внимание. Эта установка, что раз у меня не получилось с первой или со второй попытки, значит, я не буду этим заниматься или со мной что-то не так, очень мешает. Другая вредная установка: писательству нельзя научиться. Что классики нигде не учились. Это, конечно, не так. Ну и третья беда: нет времени писать. Как будто для того, чтобы писать, нужно вообще перестать жить. Но ведь можно, например, писать в транспорте, в телефоне, на обеде — где угодно. И за этим «у меня нет времени писать» часто стоит либо «я не умею организовать себе время» либо «мне страшно, поэтому я выбираю что-то другое». Мне эта история тоже знакома. Я периодически пью кофе с печеньем, чтобы не писать, мол, мне же нужно позволить себе отдых! За этим отсутствием времени обычно скрывается много чего интересного, неприятного, но если с этим разобраться, то времени освобождается вагон. — Что движет людьми, которые приходят учиться писать художественные произведения, почему они хотят писать? — Некоторые люди хотят чем-то поделиться. Некоторые хотят оставить след после себя. У других есть история, которая хочет быть рассказанной, хочет, чтобы ее не замалчивали. Это особенно касается разных травматичных историй. У меня были клиенты у которых, к примеру, рак. Были те, кто подвергся изнасилованию. Часто люди хотят писать не потому, что есть какие-то рациональные причины, а потому, что всю жизнь в них сидит книга. К примеру, одному клиенту 40 лет, и он говорит, что понимает, что всю жизнь хотел писать книгу, и вот ему уже 40, он ничего не умеет в писательстве, потому что никогда этому не учился, и вот теперь уже точно пора, время пришло. (Улыбается.) Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
Мы поговорили с Екатериной о профессиональном выгорании, решимости уходить в свободное плавание, о том, как зарабатывать уроками литературного мастерства и... |
|