«Афише» 15 лет. Рассказываем, как минчане развлекались, что ели и где тусовались в начале нулевых

Где мы тусовались?

— В целом начало духтысячных и 2004 в целом можно определить как время большого развития танцевального движения в Минске. Вечеринки перебрались из душных подвалов в клубы и на другие площадки. С 2001 года мы начали проводить фестиваль «Космос наш», который первый раз прошел на заводе Вавилова, а затем мы переехали на знаменитый «Остров любви» на Минском море.

В целом вечеринок было много, качестивенных привозов тоже. Это время появления первого настоящего клуба — «28», и затем его реинкорнация в проекте «Ремикс 82» который как раз мы осуществили. Это было время клубов «Медисон», «Блиндаж», «Шайба» («Вестворлд клаб»), «Реактор», «Бронкс», «Белая вежа».

«Белая вежа» стояла особняком, так как если в остальных клубах с большего были попсовые тусовки, то в «Белой веже» мы устроили полный анерграунд — реальное техно в сочетании с казино — это был смелый ход, но он сработал, от посетителей ломился и танцпол и казино. Наверное, потому что мы делали пати не так часто, по знаковым датам: День космонавтики, День ветеранов клубной жизни, Хеллоун, Новый год и т.д. Аудитория как раз к этому времени уже выкристолизовалась: не было ребят в трениках и с борсетками, это была супер модная минская тусовка золотой молодежи.

«Бронкс» и «Белая вежа» конкурировали между собо в плане организации вечеринок, потому что концепт немного отличался: мы (в «Веже» — прим.авт.) все же делали андерграунд техно, а в «Бронксе» были чуть более спокойные ритмы.

Как ни странно, оба этих помещения мы держали на примете еще с 90-х, оба были заброшены. Помню, мы умудрились даже провести одну вечеринку в закрытой на то время «Белой веже» именно поэтому как только там открылось казино, мы были снова «дома».

Где мы ели?

— Это было наше время! Время, когда мы, ранние белорусские рестораторы, голодные и бесстрашные, уже вырвали у рынка зубами и локтями свой первый капитал, сформированный из прибыли кафе-киосков, павильонов, всевозможной выездной торговли, — и начали строить свои маленькие ресторанные империи. Росла покупательская способность, формировалась культура «ужина вне дома», зарождался «состоятельный средний класс», и главное, — мы росли как бизнесмены: осознавали необходимость учиться, стремиться создавать нечто не просто прибыльное, но еще и красивое, не одному, но в профессиональной команде.

Зимой 2004 года, ночью, я подъехал к популярному клубу PallMall (на тот момент я сдавал его в аренду, поскольку интерес к проекту, как таковому, сам потерял, а за аренду платили хорошие деньги). Я увидел, в каком состоянии находятся люди, что они делают, во что превратилось в общем неплохое место для отдыха. Рано утром я приехал на работу — и закрыл этот проект. Через полгода на этом месте мы с моей сестрой Натальей откроем «МонКафе», которое в последствие станет настоящей городской легендой, местом куда приезжали звезды мирового масштаба, где состоялись профессионалы, которые сейчас в 2019-м открывают уже свои, лучшие заведения в городе.

И вместе с тем, вынужден признать, что мы, на то время небольшая, но довольно близкая друг к другу группа минских рестораторов, упустили возможность создать полноценный профессиональный союз, который мог бы обеспечить колоссальный скачок для отрасли гостеприимства. Это было действительно золотое время.

Если говорить о том, куда все ходили, следует разделять «модные» и «популярные» заведения. К модным в 2004-м, пожалуй, можно отнести: «X-ray», «Безе», «The Black Door» и «Sporting Club». К популярным, например: «Maxshow», «Double Coffee», «Вернисаж», «Очаг», и совсем студенческий «Сказочный Замок». Среди постоянной аудитории можно выделить начинающих бизнесменов, ну, а на танцы ходили сплошь красивые девушки.

Самыми популярными позициями в меню были капрезе, карпаччо, ну и конечно суши из «Территории».

Где и какое кино мы смотрели?

— 2004-й был неплохим и для кино в Минске, и для меня лично. В конце 2003-го я открыл свой авторский блог «КиноЧТИВО» на сайте «Kinopark.by» и стал ходить в кино уже с профессиональной целью. Смотрел я его тогда в офисе городского кинопроката на Красноармейской — за несколько дней до премьеры, обычно во вторник, среду, фильмы показывали в специальном маленьком кинозале комиссии Госрегистра (той самой, которая присваивает фильмам возрастные ограничения, пресловутые «звездочки») и я тихонько ходил на эти показы, а потом строчил свою колонку, которую выкладывали в сеть как раз в четверг.

Никакими частными кинотеатрами в Минске тогда не пахло. Городской Кинопрокат по-прежнему был монополистом, но во главе его стоял, без преувеличения, гениальный руководитель — Василий Петрович Коктыш. Ему удавалось привозить в Минск как большинство самых важных премьер мирового кино, включая «Властелина колец», новые «Звездные войны», «Гарри Поттера», так и самые важные новинки фестивального кино, которые выходили на пространстве бывшего СССР количеством менее 10 копий. Это я к тому, если кто-то из читателей не знает: до 2010 года все фильмы в Минске показывались с 35-миллиметровой кинопленки. Фильмы привозили в тяжелых металлических коробках-яуфах и за хорошим кино стояла очередь из кинотеатров. Василий Петрович умел договориться с дистрибьютерами, и минчане могли смотреть фильмы как минимум одновременно с москвичами и петербуржцами, а иногда и опережая их. И, что немаловажно, Коктыш держал в минских кинотеатрах демократичные цены в полтора-два доллара за билет, меньших цен не было в кинотеатрах по всему СНГ.

Самые кассовые фильмы 2004 года в Минске:

1. «Гарри Поттер и узник Азкабана»

2. «Человек-Паук 2»

3. «Шрэк 2»

4. «Троя»

5. «В поисках Немо»

Именнно при Коктыше в Минске появился такая форма показов фестивального кино как «КиноФормат 4×4». Раз в месяц, в последний уик-энд, четыре дня в четырех минских кинотеатрах, «Победе», «Мире», «Центральном» и «Авроре» по очереди показывали четыре фестивальных или арт-хаусных, как тогда уже говорили, фильма. Фильмы показывали отличные! Вот афиша только одного, февральского «КиноФормата»: «Труппа» Роберта Олтмена, «Сумрачный самурай» Ёдзи Ямады, «Страх и трепет» Алена Корно по роману Амели Нотомб, «Круглосуточные тусовщики» Майкла Уинтерботтома. Шел в «Формате» и скандальный на тот момент «Олдбой» Пак Чхан Ука, и «Слон» Гаса Ван Сента, и «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура, и «Дурное воспитание» Педро Альмадовара. И много еще какой годноты, за возможность увидеть которую с пленки на большом экране мы должны быть благодарны именно «КиноФормату».

Некоторые фильмы «КиноФормата 4×4» приходили в Минск не то что без дубляжа, даже без субтитров на русском языке. В таких случаях на каждом сеансе в будке киномеханика помещали специального человека, который озвучивал фильм, читая реплики персонажей с монтажных листов. На одном из «Форматов» в кинотеатре «Мир» таким образом решил подзаработать и я. Озвучивал героев фильма Сёхея Имамуры «Теплая вода под красным мостом», целый день, три сеанса. Читать реплики было легко — присланные из Москвы распечатки были снабжены посекундным таймкодом. Первый, дневной, сеанс был тренировочным — публики в зале почти не было. На сеанс в семь вечера пришло ползала, на последний — в 22.00 — тоже собрались зрители, только специфические: звенели бутылками и даже дымили сигаретами. Когда в луче проектора живописно заколыхался сигаретный дым и его стало засасывать ко мне в открытую форточку будки, я не выдержал и сказал в микрофон: «Если вы не прекратите курить в зале, я перестану переводить!» На задних рядах засмеялись, но дым исчез.

Кстати, начиная со второго-третьего «Киноформата» специальный чтец озвучивал текст, даже если на копии были субтитры — значительная часть публики не хотела читать с экрана. Могу сказать, что эта проблема в Минске осталась, большинство зрителей предпочитает смотреть дублированные фильмы. Хорошо, что сейчас есть возможность параллельно показывать и вариант с оригинальным звуком.

В 2004 большинство центральных кинотеатров уже обзавелись «долби"-звуком, но современных мягких сидений с подлокотниками для поп-корна еще не было. Кинопрокат предлагал промежуточный вариант — советские фанерные сиденья с кожзамом обтягивали поролоном и мягкой тканью, похожей на бархат.

„Лістапад“ в 2004 году уже был Минским Международным фестивалем, но еще не был тем „Лістападам“, которым он станет в 2010 году с приходом новой команды. Фестивальные показы проходили в огромном холодном ангаре „Октября“, в программе были в основном российские фильмы.

Из больших премьер 2004-го больше всего запомнилось, конечно, завершение трилогии Питера Джексона по Толкиену. Залы, разумеется, были забиты битком — фанаты Толкиена судорожно внимали и озадаченно хмыкали — дикого восторга фильм тогда не вызывал. Хорошо помню пресс-показ „Мечтателей“ Бернардо Бертолуччи в „Центральном“ — для тех, вроде бы, недавних времен эротические сцены из этого фильма казались верхом раскрепощения в кино. Забавно, но знаю нескольких минчан, которые серьезно заинтересовались киноискусством именно после просмотра „Мечтателей“.

Кстати, никаких претензий со стороны Госрегистра фильм Бертолуччи не вызвал. Скандал произошел с фильмом Фернанду Мейреллиша „Город Бога“. Я посмотрел его вместе с комиссией, пришел в восторг (лучший фильм в карьере Мейриллеша, да и в принципе, очень хорошее кино), но вечером узнал, что фильм под предлогом избыточного насилия в кадре сняли с проката в Минске! Я тут же накатал колонку на „Кинопарк“ „Город Бога“ объявлен вне закона» и разразился небольшой скандал. Фильм, к сожалению, в прокат не вернули, но с тех пор в особо спорных случаях помимо комиссии фильм показывали киноведам и кинокритикам и случаи отзыва фильма из репертуара стали единичными.

Вспоминаю и тематические ретроспективы фильмов в кинотеатре «Победа», подготовленные совместно с посольствами разных стран, со знаменитым характерным конферансом Максима Жбанкова перед началом. Но в 2004 году таких ретроспектив было уже гораздо меньше чем в конце 1990-х, 2000 и 2001. Хотя если говорить о самом продвинутом кинотеатре, то «Победа», безусловно, была тогда на первом месте. Возглавляла ее тогда Светлана Савчик, которая теперь заместитель директора кинотеатра «Пионер».

Из 2004-го больше всего, почему-то, запомнилась премьера второй части «Убить Билла» — лето, жара, меч Умы Турман на огромном экране «Москвы» и ощущение невероятного зрительского счастья.

Удачного русскоязычного кино в 2004-м практически не было — триумф «Девятой роты» случится только в следующем году. С кино белорусским тоже все не слава богу — «Анастасия Слуцкая» вызвала некоторый интерес, но за год до этого, в 2003-м. Белорусскому кино в 2004 году исполнилось целых 80 лет, но главное его событие состоялось не в Минске, а в Роттердаме и Москве, на тамошних знаменитых международных кинофестивалях. Там был показан наконец-то доснятый фильм моего приятеля Андрея Кудиненко «Оккупация. Мистерии» по сценарию Александра Качана. В Минске фильм удалось показать только через шесть лет, в начале 2010-го. Кому этот фильм мешал на большом экране в 2004-м, сейчас уже не так важно.

Кто приезжал к нам на концерты?

— В начале нулевых еще не было «Минск-Арены», а Корж даже не мечтал, что когда-нибудь замахнется на стадион «Динамо». Самой крупной концертной площадкой был Дворец спорта, российская эстрада активно бронировала свеженький Дворец Республики и концертный зал «Минск».

К слову о последней, в 2004-м году главной усладой меломанского уха действительно была российская попса. Среди крупных концертов года — ни одного гостя из зарубежья, даже страны-соседки. «Ночные снайперы», хедлайнеры (кажется, тогда даже не было такого слова) «Фабрики звезд 4», Алла Пугачева, команда КВН «Утомленные солнцем», Ефим Шифрин, Михаил Задорнов, Александр Песков, «Новые русские бабки» и Hi-Fi. Словом, вы все понимаете.

Первый крупный привозной концерт случился в нулевые в 2007-м году, когда в столичном Дворце спорта выступил канадец Брайан Адамс. А уже в январе 2010-го года открылась «Минск-Арена» и концертная жизнь Минска стала поинтереснее.

А чем удивляли театры?

— 2004 год. У Купалаўскім тэатры граўся спектакль «Эрык 14» паводле п’есы Стрындберга. Сцэнограф Герлаван зрабіў на сцэне агромны басейн, і гэта само па сабе было неверагодна прыгожа: на столі блікавалі адбіткі хваляў, што боўталі сваімі батфортамі персанажы, сцэна ўзнімалася і ўзнікалі магутныя вадаспады, а натуральны дождж, які праліўся пасярэдзіне спектакля і дакапываў да самага ягонага канца. Але найбольш уражвала карцінка на самым пачатку: роўнядзь вады не варухнецца, на ёй непарушна стаяць караблікі, над вадой пачынае ўзнімацца дымка туману. Што тычыцца ўсяго спектакля, то зроблены ён быў такім чынам, што дыялог другасных персанажаў засланяў галоўную інтрыгу. Гэта нескладана, калі на другім плане ў нас такія цудоўныя артысты Генадзь Гарбук і Вячаслаў Паўлюць, але галоўныя ролі выконвалі Алег Гарбуз і Святлана Анікей, таму пытанні застаюцца…

На малой сцэне Купалаўскага граўся спектакль «Балада пра каханне». Малады аптымістычны спектакль гралі Хітрык і Падаляка. Пачынаўся ён з механічнай працы, калі з тэатральных зэдлікаў выбудоўвалася на падлозе свастыка, і пакрысе, пасля пабегу мы назіралі, як паступова з жывёльнага ўзроўня, на які спусцілі Івана і Джулію лагерная знясільваючая праца, адтойвалі чалавечыя пачуцці, здольнасць да спачування, сімпатыі, дабрыні і кахання. Хітрык ідзе ў мяккім тэатральным свеце, быццам у лесе па камлі дрэва і з легкадумнасцю прамаўляе: «Джулія э бэлла!» Вакол фашысты, гэты флірт не да часу і месца, але ў гэтым сцвярджалася нешта сапраўды чалавечае, важнае… Сцэна смерці Івана была зроблена так, што на сцэну выпрыгвала сотня пластыкавых яек ад кіндэр-сюрпрызаў, і гэта было недарэчы. Але дагэтуль спектакль успамінаецца з нейкай цёплай радасцю.

На фестывалі «Панарама» ў 2004 годзе адбыўся купалаўскі дэбют драматурга Паўла Пражко. Аднім з самых цікавых праектаў фестывалю быў «Тэатр-Online», калі пастановачныя каманды збіраліся за тыдзень да паказу і рабілі караценькія эскізы. Аляксандр Малчанаў, Святлана Зелянкоўская, Алег Гарбуз сыгралі ва ўрыўку «Падары мне квіток», рэжысёркай была Моніка Дабраўлянска. Па сённяшніх мерках, гэта зорны склад, і ў тым урыўку сапраўды ўсе раскрыліся найлепшым чынам.

Таксама на фестывалі быў паказаны спектакль «Рамэа і Джульета» Оскара Каршуноваса. На сцэне стаялі дзве кухні, а Мантэккі і Капулецці былі нібыта дзвюма канкуруючымі італьянскімі сямейнымі піцэрыямі. Дагэтуль помніцца, што перад пачаткам спектакля ўсе сем'і шыхтаваліся на пярэднім плане, — на вайне, як на вайне. У гэтых шэрагах цяжка было вызначыць, хто там Мантэккі, хто Капулецці, дзе там Рамэа, дзе Джульетта… Што той салдат, што гэты.

І тэатральны цуд, напэўна, быў менавіта ў тым, што настолькі эмацыйна і пранікнёна Самаулітэ і Іванаўскас гралі Джульету і Рамэа, як яны цягнуліся адзін да аднаго ў сцэне на балконе, як галасіла Джульета па мёртвым Рамэа, гэта ўрэзалася ў памяць назаўжды, гэтыя героі зрабіліся роднымі і блізкімі.

Каця Агароднікава паставіла ў тым годзе спектакль «Дванаццатая ноч». І гэта быў прарыў. Артысты дагэтуль з настальгіяй пераглядаюць тыя відэа, якія захаваліся. Адкрыты тэатральны прыём: выходзіў артыст, казаў: Я — Міхаіл Есьман, у спектаклі буду граць шута і на розных музычных інструментах. Падзагаловак спектакля быў правакацыйны: «Мужчынскі тэатр Каці Агароднікавай», мелася на ўвазе, што як у часы Шэкспіра, усе жаночыя ролі выконвалі таксама мужчыны. Але Аляксандр Казэла, які граў Олівію, графіню, у якую ўсе закаханыя, рабіў выкананне такім тонка камічным, што ніякіх дадатковых пытанняў не ўзнікала. Гэта быў адзін з самых папулярных спектакляў у гісторыі СХТ.