Вы слышали что-нибудь о сниффинге? Из-за нового опасного увлечения погиб подросток

«По телу сразу побежал жар, и прям сильно жарко стало. А потом, я даже не знаю, как объяснить. Как будто в мультике. Ощущение, что момент из жизни перед глазами всплыл и ты в нем оказался. А затем наступила темнота…» – так описывает свое состояние на интернет-форуме один из юных снифферов, пишет sb.by

Сама по себе жидкость для заправки зажигалок (обычно это бутан, изобутан и пропан в разных пропорциях) не является токсичной. Но при вдыхании ее пары вытесняют кислород, из-за чего появляются слабость, головокружения, покалывания в руках и ногах. А если «повезет», то даже галлюцинации или, как их называют подростки, «мультики». Ради них обычно все и затевается – чтобы потом обменяться впечатлениями, кому что привиделось.

Если кислородное голодание было особенно сильным (на языке медицинских терминов это называется острой гипоксией), наступает смерть. Так было в марте прошлого года, когда в одной из минских больниц скончался 17-летний подросток, восстанавливает хронику событий официальный представитель Следственного комитета Юлия Гончарова:

– Причиной стало отравление парами сжиженного бытового газа. Когда опрашивали знакомых пострадавшего, выяснилось, что незадолго до гибели он обсуждал с ними, где лучше покупать баллоны для заправки зажигалок.

Ещё один трагический случай – совсем свежий. В Новополоцке в конце июня выпал из окна 16-летний парень. Как впоследствии выяснилось, в квартире находились трое подростков. Один из них принес с собой баллон с газом – для сниффинга. В какой-то момент он остался в комнате один. Вскоре его приятели услышали громкий хлопок и, войдя внутрь, увидели через раскрытое окно, что их знакомый лежит на тротуаре. Сейчас по этому делу проходит доследственная проверка: ожидаются результаты судебно-медицинской экспертизы.

Доказать факт сниффинга порой бывает непросто даже профессионалам, обращает внимание Юлия Гончарова:

– В отличие от клея или бензина, здесь мы имеем дело с летучим веществом, которое не оставляет следов и запаха. Даже врачи порой не могут диагностировать, что ребенок потерял сознание из-за того, что надышался газом.

Не так важно, что именно вдыхает подросток: клей, бензин или пары газа – исход всегда одинаков, уверена заведующая подростковым отделением Минского городского клинического наркологического диспансера Людмила Шпаковская:

– Токсикомания очень быстро «съедает» мозг. Из-за массовой гибели нейронов резко ухудшается память, падает интеллект и, как следствие, успеваемость. Причем всё происходит очень быстро: уже за полгода школьник может деградировать до неузнаваемости. Еще недавно он бойко отвечал у доски – а сегодня не может вспомнить, какой день недели следует за пятницей.

За 20 лет работы в наркологическом диспансере Людмила Аликовна вы­явила несколько закономерностей:

– Во-первых, подростки, пробующие вдыхать пары летучих растворителей, газа, крайне редко делают это в одиночку. Почти всегда увлечение – групповое. Поэтому особенно важно, рядом с кем находится ребенок, пока родители на работе.

– Самый уязвимый возраст для развития зависимости – 10–12 и 16–17 лет. С детьми работать легче. Как правило, у них нет глубинных мотивов – они нюхают клей или газ из любопытства, за компанию. В этом случае реабилитация почти всегда проходит успешно. С подростками гораздо сложнее: обычно зависимость – это только ширма, за которой скрываются серьезные проблемы. Однажды тинейджеры привели ко мне на прием одноклассника и с порога предупредили: «Только не сообщайте родителям! Они его убьют!» Оказалось, что мама и папа парня в разводе, каждый занят устройством своей личной жизни, а до подростка никому дела нет. С токсикоманией мы справились, но вскоре встретились в диспансере снова – парень перешел на крепкий алкоголь…

– Мой совет – показать школьника специалистам ближайшего наркологического диспансера. Причем не обязательно сразу идти к наркологу – можно записаться на прием к психологу. А то порой бывает, что родители приводят чадо на прием к частному психологу, а он их успокаивает: «Это проявления переходного возраста. Терпите, пройдет». Нам с коллегами, как специалистами, которые годами работают с подростками, употребляющими психоактивные вещества, легче определить, что это – возрастные изменения характера или зависимость. Чем раньше обнаружить проблему, тем больше шансов достичь ремиссии. Полного выздоровления от токсикомании, как известно, не бывает.

Директор реабилитационного центра «Феникс» Александр Придверов тоже хорошо знает психологию токсикоманов:

– За четыре годы работы центра у нас проходили реабилитацию пять таких пациентов. Самому молодому было 18: парень рос в полной благополучной семье, учился в строительном колледже. Самому возрастному – 42. Он «сидел» на растворителе – вдыхал его пары.

Почему мода на токсикоманию никак не сойдет на нет? Все дело – в шаговой доступности токсических веществ, рассуждает Александр:

– Тот же баллон для заправки зажигалок или суперклей без проблем можно найти в любом магазине. Но даже если убрать продукцию с прилавков, проблемы этим не решишь. Наоборот: запреты порой только подогревают интерес. Поэтому беспроигрышный вариант – воспитывать подростка так, чтобы он умел фильтровать посту­пающие ему предложения и в случае чего мог твердо ответить: «Нет!»

красный нос (раздражение верхних дыхательных путей – косвенный признак увлечения сниффингом);

воспаленный контур губ;

кашель;

охрипший голос.