В суде по делу о резонансном ДТП на МКАД допросили важного свидетеля - водителя тихохода

Источник материала:

В суде Заводского района столицы продолжается рассмотрение уголовного дела по ДТП на МКАД, в котором погибли три человека. Сегодня был допрошен один из самых важных свидетелей — водитель погрузчика. Именно в этот тихоход врезалась фура обвиняемого. И именно его показания вызвали больше всего вопросов у защитника обвиняемого.

Авария, унесшая жизни сразу трех человек, произошла 1 февраля прошлого года. На МКАД, в районе 10-й больницы, в первой полосе фура врезалась в погрузчик-тихоход. От удара погрузчик отбросило на разделительное ограждение, машина пробила его и вылетела на встречку. Там погрузчик столкнулся с Mazda, а она еще с двумя авто: Opel и Citroen. На месте ДТП погибли 54-летний водитель Mazda и его 52-летняя жена, 26-летний пассажир легковушки в тяжелом состоянии был доставлен в больницу, где позже умер. Также в аварии пострадали водители Opel и Citroen. С травмами различной степени тяжести их госпитализировали.

«Не хотела идти на суд, не хотела видеть причастных к смерти моего сына»

Напомним, на первом заседании дали показания обвиняемый — водитель тягача, 47-летний Сергей, четверо потерпевших и один свидетель. Гражданским ответчиком по делу выступает директор ООО «ФрендшипГрупп» — предприятия, на котором работал обвиняемый.

Сергею было предъявлено обвинение по ч.3 ст. 317 УК Беларуси (нарушение ПДД повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц), ему грозит наказание в виде лишения свободы на срок до семи лет. Свою вину он не признал и заявил, что нарушил только дистанцию до едущего впереди погрузчика. Обвиняемый предполагает, что водитель тихохода мог осознанно поехать на встречку, «может, уходил от столкновения — видел, что сзади фура подъезжает…».

В среду утром заседание продолжилось. Гражданским истцом по делу была признана Валентина — мать погибшего Ильи, пассажира Mazda. Женщина заявила иск к ООО и обвиняемому о материальном возмещении морального вреда в размере 50 тысяч рублей. Как и всем потерпевшим, предъявившим денежные иски, ей надо было его обосновать: рассказать, что она чувствовала и какие именно страдания она испытала.

— Сегодня 167 дней со дня гибели моего сына. Каждое утро я просыпаюсь и думаю, а вдруг это все сон, неправда… Потом вижу портрет Ильи и понимаю — правда… Всегда я говорю ему: «Доброе утро, сынок. Расскажи мне, как живешь там, где ты сейчас». А вечером я желаю ему доброй ночи и очень его прошу — приснись! Но он не приходит ко мне во сне, наверное из-за того, что я не сплю и все время плачу… Самые счастливые дни для нас с мужем — суббота и воскресенье: мы берем большие букеты живых цветов и едем к сыну на кладбище, — мать погибшего говорит медленно. — Я не хотела идти на этот суд, не хотела видеть людей, которые причастны к смерти моего сына. Я считаю их убийцами.

После того, как суд выслушал Валентину, она покинула зал заседаний. Дальше ее интересы будет представлять невестка, вдова Ильи — Кристина.

«Ехал медленно, фуру не видел…»

Сегодня же в суд был вызван 29-летний Андрей, водитель погрузчика. Это его машину толкнул тягач, после чего погрузчик пробил ограждение и выехал на встречку. Свидетель пришел в зал с Василием Пашковским — одним из самых известных белорусских адвокатов, которые занимаются уголовными делами по ДТП.

Андрей — ипэшник, он, как и обвиняемый, занимался грузоперевозками. У парня были самосвалы, в 2017-м году он купил еще погрузчик, работал на них сам. В правах у него открыты все водительские категории, также Андрей имел право управлять погрузчиком.

— 31 января, накануне аварии, я не работал, занимался своими делами. Примерно с 17.00 до 20.00 я спал. А около 23.00 мне позвонил знакомый и попросил помочь: на АЗС погрузить снег в машины, — вспоминает свидетель. — Перед выездом я осмотрел погрузчик, он был в исправном состоянии: тормозная система, рулевое, световые приборы, оранжевый маячок — все работало.

Кстати, погрузчик Андрея также, как и фура обвинямего, был без техосмотра, а предрейсовый медосмотр и техосмотр он не проходил. Управлять погрузчиком просто: в нем две педали — тормоз и газ, сцепления нет, а справа органы управления ковшом. Как объяснил водитель, чтобы погрузчик ехал, надо нажимать на педаль газа, если этого не делать, то погрузчик будет катиться с замедлением, сколько — неизвестно.

Примерно с полуночи и до утра парень работал, делая 30−40-минутные перерывы на отдых. Закончил грузить снег ближе к 7.00, потом выехал со стороны улицы Промышленной на МКАД и поехал по первой полосе в сторону Чижовки — надо было поставить погрузчик на стоянку. Ковш во время движения был в нижнем положении и сложен на погрузчик.

Парень говорит, что дорога перед ним хорошо просматривалась «на метров 200−300», в погрузчике были включены габариты, фары ближнего света и проблесковый маячок. Сам он был пристегнут двухточечным ремнем безопасности. От управления его ничего не отвлекало, по телефону он не разговаривал.

— Спидометра в погрузчике нет. Но я визуально определил, что ехал 35 км/ч — это была четвертая повышенная передача, при ней максимальная скорость не больше 40 км/ч. Машины ехали не плотно, обгоняли меня слева. Впереди помех не было.

На погрузчике были установлены зеркала заднего вида, но приближающуюся к нему сзади фуру водитель не видел.

— Я тогда не собирался никаких маневров делать, не нажимал на тормоз (напомним, по показаниям обвиняемого, перед столкновением погрузчик затормозил. — Прим. AUTO.TUT.BY). Почувствовал резкий удар в заднюю часть машины, еще как будто был сильный хлопок.

«Когда очнулся, машина была на встречке, рядом мельтешили люди»

Свидетель утверждает, что после этого он ничего не помнил. Очнулся через некоторое время в кабине погрузчика — он был на встречке, стоял передом к обочине поперк дороги между первой и второй полосами. Перед ним стояла разбитая машина, правее и чуть сзади — еще одна. Рядом «мельтешили люди».

— Я не понимал, где нахожусь, сильно кружилась голова, она была вся в крови. Вышел из кабины, кто-то спросил, как я себя чувствую, сказали, что вызвали скорую.

Сам Андрей в оперативные службы не звонил — «сознание было затуманено», но нашел в себе силы дозвониться до своей супруги, матери, тети и двух знакомых.

— По месту ДТП я не ходил, ничего не осматривал. Видел стоящую фуру на той стороне дороги. Кто-то из ГАИ и медиков спрашивал, что случилось, я им говорил, что ехал в своем ряду на внутреннем кольце, почувствовал сильный удар в заднюю часть погрузчика. Может, я и не говорил, что фура меня ударила, а может, и предполагал, не знаю…

После аварии Андрея доставили в областную больницу и наложили швы. Следователь хотел допросить водителя сразу, но из-за плохого самочувствия допрос отложили. Из больницы парень поехал домой. Подробностей ДТП, по его словам, он не знал, «но слышал от кого-то из врачей, что есть летальные исходы».

На следующий день Андрей обратился в поликлинику по месту жительства с жалобами на плохое самочувствие. Медики выдали ему направление на госпитализацию в областную больницу, но он решил лечь в больницу скорой медпомощи, мол, он себя плохо чувствовал, «а БСМП была ближе к дому». Там он провел шесть дней, во время которых его «тошнило и рвало, все это видели врачи».

«Может, погрузчик перепрыгнул…»

Показания свидетеля, особенно последняя их часть, вызвала много вопросов у защитника обвиняемого. Свидетель рассказал, что на следующий день после аварии он общался с адвокатом, а уже после этого обратился к врачам. По словам Андрея, связи между беседой с адвокатом и обращению к медикам нет.

— После аварии в службу «102» поступил звонок, медики сообщали, что в погрузчик врезалась фура. Как вы это объясните? — уточняет защитник.

— Возможно, я это говорил. Наверное, потому, что фура стояла в той полосе, где раньше ехал я.

Свидетель рассказал, что сзади на погрузчике после наезда фуры появились сколы и царапины на бампере и крышке капота, габаритные огни при этом остались целыми. Также разбито заднее стекло и поломана спинка сиденья.

— Как же так получается, что металлические детали поцарапаны, а пластиковые габариты не разбились? — интересуется адвокат.

— До ДТП таких повреждений на погрузчике не было, а габариты утоплены немного, может, поэтому и не повредились, — объясняет Андрей.

— Почему погрузчик повернул влево, а потом переехал барьерное ограждение, а не снес его? — не перестает задавать вопросы защитник обвиняемого.

Андрей говорит, что этот момент не помнит, но предположил: все дело в «шарнирном сочленении погрузчика и повороте рамы». А потом сказал, что это могло произойти от удара фурой — «он был сильный», а «может, был прыжок».

— Прыжок погрузчика? — не сдержала улыбку адвокат обвиняемого.

Тем не менее, свидетель не исключает, но и не подтверждает, что находясь без сознания, мог нажимать на педаль газа, а руль мог выкрутиться.

— В медицинской документации не написано, что вы теряли сознание во время ДТП, хотя вы утверждаете, что говорили об этом врачам. Написано, что сознание после аварии у вас было ясное. Нет записей о том, что в больнице у вас была рвота.

— Не знаю, почему они не записали…

Допрос водителя погрузчика продолжался около двух часов. Обычно, после этого свидетелей отпускают из зала суда, но в этом случае все стороны процесса посчитали необходимым дальнейшее присутствие Андрея на заседаниях.

На следующем заседании суд допросит оставшихся свидетелей и изучит письменные материалы дела.