Национальная идея сформирована. Можно исполнять «Оду к радости»?

Заметьте, не о повышении производительности труда, не о росте доходов населения, а о государственной идеологии, пишет sn-plus.com

Что же заставило бывшего инструктора политотдела воинской части Западного пограничного округа (одна из биографических вех А. Лукашенко до его президентства) засомневаться в первичности материи и вторичности сознания? Ответ на этот вопрос не является тайной: «Идеология для государства — то же самое, что иммунная система для живого организма. Если иммунитет ослабевает, любая, даже самая незначительная, инфекция становится смертельной».

Ну как тут не вспомнить принца Гамлета с его знаменитым «быть или не быть». Вопрос сформулирован. Но для адекватного ответа требовалась личность шекспировского масштаба, не меньше. К сожалению, с ее поиском возникли проблемы, что и было зафиксировано 16 лет спустя во время «Большого разговора»: «Мы до сих пор не смогли четко сформулировать национальную идею. Вот такую идею, которая бы захватила весь народ. Все, что мне предлагали (патриотизм, суверенитет, независимость в качестве национальной идеи), что-то избито, что-то не подходит нам, не ложится на сердце и душу, как в народе говорят».

А без национальной идеи о какой государственной идеологии речь! Все, что удалось осуществить на практике, — это выстроить идеологическую вертикаль, еще один орган по контролю за благонадежностью граждан. Одним органом больше, одним меньше…

Но иммунная система общества не может располагаться вне общества. Она должна быть имманентна ей (лат. immanens — пребывающий внутри).

Упорство и труд все перетрут, а кто ищет — тот всегда найдет… 8 июля личность шекспировского масштаба явила себя в лице доктора философских наук Льва Криштаповича, опубликовавшего на сайте imhoclub.by статью «Союзное государство — будущее Беларуси и России».

Не стану томить читателей: «Национальной идеей нашего народа является идея строительства Союзного государства, говоря народным языком, «Беларусь — вместе с Россией!».

Лев Криштапович — автор серьезный. Ужимки и прыжки в стиле крыловской мартышки ему не противопоставишь. Доктор философских наук мыслит цивилизационными категориями. Приведу характерный образец такого мышления: «Необходимо признать Беларусь составной частью общерусской цивилизации. В свое время Александр Лукашенко в афористической форме совершенно правильно подчеркивал, что «белорус — это русский со знаком качества».

Возразить тут нечего, особенно по поводу знака качества. Но право на комментарий никто еще не отменял, поэтому осмелюсь помочь читателям не только «ясно представлять смысл постсоветской истории», но и досоветский этап ее развития.

В XVI веке в Европе стартовали два параллельных процесса: экспансия русских в Сибирь и европейцев — в Америку. Первые сибирские города возникли одновременно с первыми городами в Новой Англии: Тобольск (1578), Томск (1604) и Красноярск (1628), Джеймстаун (1607), Нью-Йорк (1624).

«Это может показаться нереальным, — пишет экономист Владислав Иноземцев, — но с момента захвата русскими Астрахани до достижения ими Камчатки и Берингова пролива прошло всего 140 лет (1556—1697 годы). <…> Американские колонисты добрались из Новой Англии до берегов Тихого океана более чем за 230 лет».

Однако количественные показатели не должны заслонять показатели качественные. Европейские колонисты не только приносили с собой прежние практики, но и активно осваивали новые, что позволило сформировать общество, способное к самостоятельному развитию. В итоге вчерашний Дикий Запад подарил миру Голливуд, Кремниевую долину и Стэфордский университет, в то время как население российского Дальнего Востока борется за выживание и активно пакует чемоданы.

C первой половины XIX века Европа приступила к освоению «мирового Юга», но не усилиями колонистов, а путем создания колониальных администраций под охраной армий и флотов. Российская империя повторила западноевропейский опыт. Она так же и в те же сроки занялась освоением территорий на Юге, на которых «дорогие россияне» не могли составлять большинства населения (Кавказ, Средняя Азия).

Союз нерушимый республик свободных унаследовал территории, присоединенные к Москве в результате двух волн колонизации: народной — на Востоке, государственной — на Юге.

В 60-е годы XX века европейские державы были вынуждены отказаться от своих заморских территорий. С отставанием на три десятилетия история повторилась. Но если лучшие умы прогрессивного человечества гибель мировой колониальной системы приветствовали, то распад СССР они восприняли как геополитическую катастрофу, несмотря на единую природу явлений.

В частности, независимые государства, образовавшиеся в результате катастрофы, наш уважаемый профессор воспринимает не иначе как «своеобразные удельные княжества, оказавшиеся под внешним управлением со стороны Запада». Оригинально, согласитесь. Великобритания отказалась от управления Индией, чтобы удовлетворить свои колониальные амбиции за счет управления Литвой, Латвией и Эстонией.

Но не все так безнадежно. Выход из геополитической катастрофы имеется. С формальной точки зрения для этого многого не требуется. Во-первых, отказаться от удельной государственности. Во-вторых, признать общность национальных интересов для всех постсоветских образований. «Отсюда и идея интеграции постсоветского пространства как необходимого условия освобождения от западного внешнего управления и восстановления подлинной самостоятельности, настоящей, а не бумажной государственности», — убеждает читателей автор публикации о национальной идее.

Он также предлагает отличать интеграционную государственность от государственности дезинтеграционной. Первая — реальная. Вторая — удельная, мнимая.

Но если это так, то почему же тогда стала возможна геополитическая катастрофа? Или я что-то неправильно понимаю, но более тесной интеграции, чем в СССР, и представить себе невозможно. Что же тогда всем вместе и каждому народу в отдельности помешало успешно реализовать национальные интересы?

Свой вариант ответа на этот вопрос автор статьи «Союзное государство — будущее Беларуси и России» не сообщил, чем заставил усомниться в успешном завершении поиска национальной идеи.