«В нашей системе спортсмен всем обязан и должен». Саша Герасименя - о 20 годах в плавании

Источник материала:

Александра Герасименя завершила спортивную карьеру, оставшись единственной пловчихой, завоевавшей для независимой Беларуси олимпийские награды. Незадолго до заявления спортсменки, отдавшей любимому виду почти 20 лет, президент страны Александр Лукашенко заявил, что белорусы «разучились плавать». В интервью журналисту SPORT.TUT.BY Юрию Михалевичу Герасименя рассказала о недостатках системы подготовки в спорте и как она может в нее встроиться, какое дело с ее участием в 2003-м стоило бы рассмотреть в суде и как оказавшаяся под капельницей малютка-дочь заставила ее пересмотреть планы на будущее.

«Я не хотела бы, чтобы моя дочь занималась спортом»

— Саша, получилось ли уйти из спорта здоровой?

— Издержки есть, но, как видишь, жива. Профессиональные болячки — бурситы. Это когда при движении ты можешь ощущать боль в плечевом поясе. Снимается воспаление снижением нагрузки, тейпами, лечением магнитами. Я хоть и не занимаюсь больше плаванием, таскать ребенка на руках или просто поднять руку, когда играю с Соней, бывает некомфортно.

Для спортсмена боль — это норма. Мышечную боль приходится преодолевать каждый день. Тоже элемент тренировки. Нужно терпеть, переждать, перебороть.

— В одном из российских юмористических сериалов прозвучала мысль: «Кино — это жизнь. Жизнь — это боль. Значит, кино — это боль».

— Примерно то же самое можно сказать и о спорте. Спорт — это боль, а как иначе? Но ты понимаешь, ради чего.

— За что ты благодарна плаванию?

— Ой, я надеюсь, что в этом списке точка еще не поставлена! Спортивная карьера — очень интересный этап моей жизни. Плавание дало мне все, что я имею, и сделало меня тем, кто я есть. Я много путешествовала, знакомилась с другими культурами и людьми. Научилась не теряться в трудных ситуациях и «режимить». Где бы я ни оказалась, сумею адаптироваться.

— Муж?

— Мужа, естественно, встретила благодаря плаванию.

— Пока ты не рассекретила роман с пловцом Женей Цуркиным, казалось, что твоим молодым человеком может быть журналист Сергей Щурко. Ты часто появлялась в его компании.

— С Серегой мы знакомы, наверное, уже 16−17 лет. Когда я стала показывать себя на мировых аренах, он проявил журналистский интерес ко мне. Помню, мы делали фотосессию в свадебном платье, где я была еще шпендиком, а Серега руководил процессом — откуда-то из хвойных кустарников. С тех пор мы общаемся как друзья. Сергей — прекрасный организатор. Он инициировал социальные акции, а я с удовольствием принимала в них участие.

Женя… Как-то мы вспоминали, с чего началась наша история. Женя настаивает, что было так: он только-только влился в национальную команду — наверное, в 2011 году. Сидел на бортике в бассейне в ожидании других членов команды. Я пришла, села рядом: «Ну привет! Давай знакомиться». Мы перекинулись парой фраз. В команде периодически появлялись новенькие, и я со всеми была приветлива. На тот момент я оказала Жене знак внимания как к спортсмену, на этом — все.

 

 

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Публикация от Geraleksashka (@aleksandraherasimenia) 18 Сен 2017 в 6:08 PDT

Не назову тот момент, когда я посмотрела на Женю как на мужчину. Мы постоянно были вместе — на сборах, соревнованиях, командных мероприятиях — и, разумеется, сближались. Помимо прочего, пловцы — красавцы, это трудно не заметить! При этом моим приоритетом долгое время оставалось завоевание олимпийского золота. Тренировалась по индивидуальной программе, иногда, как перед Олимпиадой 2016 года, уезжала на сборы в США одна.

В конце 2014 года мы с Женей решили попробовать. Было много эмоций: то встречаемся, потом — нет. Пару лет ушло на метания. Ближе к Рио-2016 определились. Евгений не дождался Олимпиады и сделал предложение раньше. Это случилось в Словении. После двух с половиной месяцев разлуки Женя понял, что жить без меня сложно.

— Ты рассказывала, что по приезду в Словению с порога получила предложение руки и сердца.

— Ага! «Подожди, — говорю ему, — дай хоть тебя обнять!» А он: «Стой!» Встал на одно колено, достал кольцо. Я не знала, что сказать. Повисла пауза. Потом Женя вспомнил слова. Забавно и трогательно вышло! В личном плане все стало понятно, хотя Женя и раньше меня дергал: «Ну что, пойдешь за меня!» Я не говорила «да», ждала предложения.

— В течение более чем десяти лет ты считалась одной из самых завидных невест в Беларуси. Часто тебя спрашивали, каким должен быть твой избранник. Чем же покорил твое сердце Женя?

— Когда тебе 20 лет, ты рисуешь в голове образ принца — практически идеального человека, которого не существует в природе. Потом выбираешь спутника жизни не по его достоинствам, а по тем недостаткам, с которыми можешь смириться.

Мне нужен был смелый человек, надежный и с котором у нас есть взаимопонимание. А то что Женя горячий и отчаянный, нельзя назвать плохими качествами. Он мужчина молодой, так что это нормально! Да и успокаивается потихоньку. Мне лично нужно больше времени, чтобы принять важное решение. Так что в этом смысле мы уравновешиваем друг друга.

— Обсуждаете ли вы с Женей плавание?

— Смотря что!

— Например, его подготовку. В 2014-м Женя стал чемпионом Европы на «длинной воде», но с тех пор пробуксовывает.

— Стараюсь несильно лезть в его дела. Если мне задают вопрос, с удовольствием делюсь мыслями. Знаешь, связка тренер — спортсмен настолько важна, что кто-то третий — лишний с точки зрения этики. Можно навредить. До старта точно никогда не лезу с советами, а после мы можем поговорить о том, что пошло не так.

— Каким Женя возвращается с работы?

— Как он может быть доволен, если не выполнил того, что так хотел сделать? Но на эту тему ему лучше говорить с тренером.

Женя очень редко бывает дома. Когда это случается, он старается взять заботу о ребенке на себя и вместе с тем разгрузить меня, дать возможность перевести дух и заняться своими делами. И когда Соня с папой, я отдыхаю.

— Приведи другой пример заботы Жени о тебе.

— Он следит за обслуживанием моей машины: помоет, подкачает колеса и так далее. Ему в радость, и меня разгружает. Когда я была свободна, занималась этим сама. Знала, как менять свечи, как залить масло в двигатель и как заменить колесо.

— Ты меняла колесо?

— Приходилось! Однажды у меня посреди дороги лопнула покрышка. Остановилась рядом с остановкой. Ко мне подошел мужчина и говорит: «Ну что, дорогая, берешь ключик, откручиваешь гайки…» Фигушки он мне помог! Но своих сил хватило. Ногой помогала.

 

 

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Публикация от Geraleksashka (@aleksandraherasimenia) 14 Фев 2019 в 9:13 PST

— Твои родители из спортсменов, ты и Женя — спортсмены. Соня тоже будет чемпионкой?

— Я не хотела бы, чтобы моя дочь занималась спортом. Представляю, как сложно было моим родителям отпустить меня из дома в 12−13 лет. На сборах и соревнованиях в этом возрасте я проводила больше времени, чем с родителями. В 14 лет стала зарабатывать деньги, то есть получила финансовую независимость. Родители приняли мой выбор, но разлука тяготила их. Им хотелось участвовать в моей жизни, а, получилось, будто они стояли в сторонке. Мне стоять в стороне крайне сложно.

«Так как меня не спрашивают, просто надеюсь, что бассейн в Минске построят по всем необходимым параметрам»

— При каком руководителе федерации плавания или министре спорта прошли твои лучшие годы в спорте?

— Не знаю, стоит ли мне давать тут оценки, с кем было лучше. Мы, спортсмены, — просто пешки. Помню, что хорошими получались приемы у Александра Григорова (министр спорта с 6 июля 2005 года по 26 июня 2009 года. — Прим.TUT.BY). Мы могли обратиться к нему напрямую. Он всегда был готов выслушать и помочь с решением волнующих вопросов. Потом руководители менялись, менялись. Уже как-то неудобно становилось обращаться за помощью.

— Почему? Потому что плавание не находилось в центре внимания?

— А так было всегда.

— Не считаешь ли ты, что тебя недолюбили в отличие от Домрачевой и Азаренко? Около десяти лет Даше давали прямые эфиры на ТВ с этапов Кубка мира и чемпионатов мира, а Азаренко получила трансляции с турниров WTA в начале 2010-х.

— А вместо первенства мира по плаванию у нас показывали, не знаю, матч чемпионата Беларуси по футболу! О чем можно говорить?

— Получается, ты свои секунды в прайм-тайм получала только во время Олимпийских игр.

— Выходит, что так. В последние годы, слава Богу, у нас стали показывать и чемпионаты мира по плаванию. Любители плавания приободрились, а, возможно, и пополнили ряды профессионалов. Точно так же, уверена, многие не знали бы, что такое теннис, не будь его в эфирной сетке. Ты можешь сколько угодно рассказывать, какой прекрасный твой любимый вид спорта и сколько там классных героев, но без трансляций расширить аудиторию сложно.

— В одном из старых интервью «Прессболу» ты признавалась, что друзья советовали сменить гражданство.

— Не помню уже. Да, система подготовки имеет у нас свою специфику, в которой спортсмен всем обязан и должен. Тебе необходимо работать как машина — без остановок, пока не сломаешься. Про «техобслуживание» у нас забывают. Приходилось адаптироваться, где-то насильно заставлять себя… При том, что у меня были хорошие предложения уехать за границу и выступать за команды других стран.

— У Дарьи Домрачевой, пока она представляла Россию, имелся вариант с Францией.

— У меня было два предложения — от России и Турции. Большой соблазн! Дали время подумать, но я не планировала никуда уезжать. Я патриот своей страны. Здесь родилась, хотела и хочу сделать что-то для Беларуси, поэтому сказала «нет».

— Ты перестала выступать, и после недавнего ЧМ Александр Лукашенко сказал, что белорусы «разучились плавать». Как ты отреагировала?

— Честно, я не видела этого заявления. И не могу сказать, что команда выступила провально. Кто-то проплыл близко к своим лучшим результатам, кто-то их улучшил. Если несколько лет назад ребята финишировали в четвертом и пятом десятках, то теперь подтянулись, выступают в полуфиналах и финалах.

Да, нет медали. Обидно. При этом когда мы говорим о спринте, это всегда лотерея. Даже если ты хорошо готов, всякое может случиться. Со стартовым отрезком гонки могут возникнуть сложности, как и с касанием бортика. Можно просто перегореть.

Не каждый тысячный на планете способен претендовать на медаль мирового уровня, только считанные люди. Не факт, что они живут в Беларуси. И тем не менее нам удается подготовить спортсменов топ-уровня. Финал чемпионата мира — это, честно, очень здорово!

— Велотрек в Минске появился, когда завершила карьеру Наталья Цилинская. Конькобежный стадион — после ухода из спорта Анжелики Котюги, Дворец по художественной гимнастике — когда мы перестали брать медали на Олимпийских играх. Проведение этапа Кубка мира по биатлону мы заслужили, когда ушла Домрачева. То же происходит в плавании: китайцы скоро построят нам бассейн. Получается, что спортобъекты у нас, скорее, памятники, нежели кузницы кадров.

— Никогда не поздно строить спортсооружения. Пусть для нового поколения они будут стимулом для развития и опорой. Конечно, я была бы рада, проводись у нас в стране этап Кубка мира по плаванию, однако нет бассейна международного уровня. Он нужен.

Я с удовольствием поучаствовала бы в процессе проектирования такого бассейна в Минске, но, так как меня не спрашивают, просто надеюсь, что его построят по всем необходимым параметрам. Важны и глубина бассейна, и длина, и это, разумеется, не 50 м с учетом выступающих вперед бортиков.

— Хватает ли в принципе в Минске бассейнов?

— Нет, и это проблема была всегда актуальной для города. Количество бассейнов увеличивается, но не в той степени, с какой растет численность населения Минска. В регионах не везде есть бассейны. Печально, но что поделать?

— Бассейн или ледовый дворец — что, по-твоему, в большей степени отвечает задаче оздоровления населения?

— Надо отталкиваться от пропускной способности того или иного спортивного объекта. Я так полагаю, нет большой проблемы пойти покататься на коньках?

— Занимающимся хоккеем детям не хватает льда.

— Прийти поплавать в бассейн тоже тяжело. Все занято.

— Часто ли ты проводила тренировки во время массового плавания?

— Конечно! Бывало и такое, когда купальщики заходили на наши дорожки и говорили: «Я заплатил, и мне все равно, кто вы и чем тут занимаетесь». Приходилось надевать большие лопатки и ласты, чтобы пускать волну в бассейне и отгонять от своей дорожки грубиянов. Столкновние — это же опасно! Это то же самое, что поставить в поток водителя-новичка: или его сшибут, или он сам куда-нибудь врежется.

— А представь, если бы хоккеисты «Динамо» делили лед с теми, кто пришел на массовое катание!

— Ага, и в том, и в другом случае тебе могут зарядить и в глаз, и в живот.

— Ты уже намекнула, что после Олимпийских игр 2020 в Токио будешь готова принять на себя ответственность за плавание как управленец. Кто является для тебя примером такого пути после завершения спортивной карьеры?

— Наташка Цилинская (глава Белорусской федерации велоспорта. — Прим.TUT.BY). Мне кажется, что она на своем месте. Крепкая! Знает, чего хочет. Люба Черкашина как только завершила карьеру, тоже не растерялась (стала тренером сборной и председателем комиссии по делам спортсменов Международной федерации гимнастики. — Прим.TUT.BY).

— Думаешь, трудно быть управленцем в нашем спорте без админресурса? Есть ли необходимость становиться депутатом, как Вадим Девятовский?

— Что значит «становиться»? Еще не факт, что меня выбрали бы! Я считаю, что у меня достаточно опыта и знаний, которые применяю в работе своего плавательного клуба. А необходим ли админресурс, пока не знаю.

— Какими были бы твои первые три шага в роли руководителя федерации плавания?

— Серьезный вопрос. Нужно смотреть на организацию дел в федерации изнутри, а я все эти годы была спортсменом. Если рассуждать как спортсмен, то, прежде всего, необходимо определиться с четкими правилами, кто, куда и как отбирается. Иногда тренеры и пловцы не знают, что необходимо для отбора на чемпионат Европы и другие турниры.

Еще нужно обратить внимание на молодежь и найти наших маленьких звездочек. Уверена, что они есть. И их не одна и не две, а больше. Следует понимать, что для них сделать, чтобы они могли развиваться.

— Два года назад ты сокрушалась: «О каких результатах можно говорить, если дети не могут повысить темп, не говоря уже о мощности?»

— Все так. Чтобы поднять уровень плавания в целом, нужно начать с подготовки тренеров. Понятно, что молодой специалист может многого не знать в силу небольшого опыта. Так что нужно проводить семинары и мастер-классы.

— Что скажешь про тренера Ольгу Ясенович? Она подготовила нашу восходящую звезду Настю Шкурдай.

— Было время, когда мы с Олей тренировались параллельно, соревновались друг с другом. Как тренер Оля одна из тех, кто ищет, пробует, узнает, а Настя — из ее первого набора.

Нехватка опыта — это не всегда плохо. Это значит, что тренер не имеет одного единственнго алгоритма, который использует при подготовке всех пловцов. Ведь если не получилось, то это необязательно из-за спортсмена. Может, дело в методике? Все люди разные. Нельзя обязать делать всех одно и то же, чтобы ковать чемпионов на потоке. Нужно подстраиваться. Кто-то из тренеров из-за опыта и возраста не готов проявить гибкость. В этом смысле молодым тренерам проще.

— Пару лет назад Настя Шкурдай обогнала тебя на дистанции.

— Да, было дело.

— И что ты почувствовала?

— Незадолго до старта отдыхала и всего месяц находилась в тренировочном режиме. Рада за Настю. Наверняка бороться со мной было хорошей мотивацией для нее. А мои чувства поражением юниорке нисколько не были задеты. Если бы я показала свой лучший результат, а Настя все равно обогнала бы меня, то, наверное, я бы задумалась: «Ух, что-то у меня не идет!» А так я была спокойна.

— Следишь за успехами Насти?

— Стараюсь следить за выступлениями всех наших спортсменов, но не скажу, что у меня это хорошо получается. А за Настей следить легко. Она во всех новостных лентах после своих выступлений.

«Каждый второй пловец „дружит“ с сальбутамолом. Это как бы запрещенный препарат»

— Вопрос с подтекстом. Расскажи, как тебя спасал Анатолий Тозик.

— Хороший вопрос. Когда председателем федерации плавания стал Тозик, он хотя бы вникал в суть происходящего в нашем спорте. Привлекал спонсоров и специалистов, пытался вывести плавания на новый уровень.

— Бывший главный тренер команды считал, что тебя надо именно спасать из-за влияния на тебя биоэнергетика Сергея Касьяненко.

— Думаю, эту тему не стоит затрагивать. Серьезно. Не надо.

— Специалист похожего амплуа как Касьяненко был и в сборной Беларуси по футболу времен Эдуарда Малофеева. Знаешь ли ты о других примерах?

— Слышала и не раз, как в спорте прибегали к помощи подобных специалистов. Только обычно это никто не озвучивает.

— Ты имеешь в виду белорусский спорт?

— И его тоже.

— Почему люди боятся этой темы?

— Когда ты чего-то не понимаешь, это пугает. Если бы в древние времена кто-то сказал, что можно будет взять кусок пластика и поговорить с человеком на другом конце планеты, его приняли бы за сумасшедшего. Закидали бы камнями. А, может, утопили бы. Придет время, и биоэнергетика станет общедоступна.

— Когда про Касьяненко в твоей жизни узнали массы, ты чувствовала, что тебя готовы сжечь на костре?

— Было дело. По-моему, спичку с огнем держали наготове…

— Может, Касьяненко говорил, что подготовка к Токио-2020 для тебя обернулась бы потерей времени?

— Нет, ты что? Что касается спорта, Касьяненко мне никаких советов не давал. О технических моментах я всегда говорила только с тренером.

— Правильно ли я понимаю, то вопросы про Касьяненко, передачу тебе земли в Веснинке, а также «может ли встроиться в систему госуправления человек, который называет „Погоню“ актуальным символом», вызывает, на твой взгляд, максимальный хейт в твой адрес?

— Да, хватает надуманных причин высказать недовольство. Люди почему-то считают, что мне все приносят на блюдечке. Что и квартиру мне подарили, и машину. Ага, я прямо купаюсь в роскоши! Нет, на квартиру и машину заработала сама. Никогда за свою карьеру ничего не просила, кроме случая с землей. И в итоге президент сделал мне подарок.

— Реально ли нашим пловцам выиграть медаль в Токио?

— У Ильи Шимановича может получиться.

— На ЧМ-2019 Илья показал второе время на стадии квалификации на дистанции 100 м брассом, а в финал не пробился.

— Думаю, Илья вместе со своим тренером проанализируют, в чем причина, чтобы к Олимпиаде подойти с решением для этой ситуации.

— То есть Шиманович — претендент на медаль в Токио-2020?

— У него есть шансы, что показывают результаты в течение сезона: он регулярно входит в тройку лучших. Но, конечно, в олимпийском сезоне будет много переменных. Не знаешь, кто и как проявит себя. Лучше спросить у тренера Ильи или у него самого.

Да и у Насти Шкурдай есть шансы на медаль. У нее еще целый год впереди, чтобы потратить его с пользой. Она находится в прекрасном возрасте для великих свершений.

— А ведь ты рассчитывала выиграть свою первую медаль на восемь лет раньше, чем это случилось — в 2012 году. Всему виной — дисквалификация: в 2003-м, когда тебе было 17 лет, в твоем организме нашли норандростерон.

— Не могу сказать, что на Играх 2004 года в Афинах я непременно выиграла бы медаль, но была готова к этому. Результаты шли вверх. Я была конкурентноспособна и с медалями взрослых первенств Европы. За год могла еще прибавить и без груза ответственности за результат, так как была молодой и безшабашной, выстрелить.

— По твоей версиии, тебя вывели из игры, подставив с норандростероном. Как у тебя с тех пор с доверием к людям?

— Да, подставили. В 2003 году я была лидером нашей сборной по плаванию. Кому-то это не нравилось.

— Кому-то в команде?

— Со стороны Беларуси — это точно. Кто мог меня заметить на мировой арене, пока я не успела раскрыться там?

— Кто-то из тренеров?

— Да, ведь отношения между пловцами были хорошие. Ребята болели друг за друга, искренне переживали.

— Кто-то из тренеров переживал, что ты можешь тянуть на себя значительную часть финансирования?

— И внимания. Ведь если говорить о намеренном употреблении запрещенных веществ, то это делается по какой-то схеме, а не так: выпил жмень таблеток, и все. Найденное количество норандростерона у меня в организме никак не отвечало задаче показать высокий результат. Скорее, наоборот.

— То есть такую дозу мог принять только самоубийца или неуч?

— Да. Или тот, кто очень хотел моей дисквалификации. Эта история заставила быстро повзрослеть. Мои розовые очки разбились вдребезги. Да, жизнь успешного спортсмена на поверку не всегда оказывается красивой! После 2003 года внимательно отношусь к тому, что я ем и пью. Какое-то время вообще с рук ничего не брала. Потом посчитала, что это фобия. Люди к тебе, вроде, с душой, а ты им — нет! Это ненормально.

Когда я вернулась в спорт спустя два года дисквалификации, нужно было доставать себя из психологической ямы и поправлять пошатнувшееся здоровье.

— Как ты реагируешь, когда узнаешь об очередном допинговом скандале?

— Сложно сказать что-то конкретное. Взять мою ситуацию. Ну ведь никому ничего не докажешь! Нашли в организме спортсмена допинг, значит, виновен. Отношение соответствующее.

С другой стороны, каждый второй пловец «дружит» с сальбутамолом. Это как бы запрещенный препарат, однако им пользуются по рецепту врачей. Нечестно. Спорт сегодня немного не тот, что бы раньше.

Отголоски того спорта я, к счастью, застала. В начале 2000-х у Беларуси была классная женская эстафета, способная сражаться на мировых аренах за медали, — с Еленой Попченко и Анной Щербо в составе. Так, в 2002-м мы выиграли себеро чемпионата Европы на «короткой воде». Присутствие рядом таких мастеров вдохновляло. На том же старте, но уже в 2012 году мы снова стали третьими. Десять лет прошло! Дождалась, что называется, момента, когда мы снова завоюем командную медаль.

Возвращаясь к теме дисквалификации, скажу так: слишком много допинговых скандалов, много заявлений ВАДА. Не понимаешь, чему верить. Мне сложно понять, где правда, а где ложь. Спорт из состязания спортивного все больше становится ареной для решений политических вопросов. Это не есть хорошо.

— В 2019-м в Беларуси введена уголовная ответственность за использование допинга для спортсменов и за склонение к применению запращенных веществ для тренеров. Веришь ли ты в то, что дело о допинге рассмотрят в белорусском суде? В России допинг прописали в УК в 2016-м, но судов пока не было.

— Наверное, уголовная ответственность кого-то остановит.

— То есть такая правовая норма — пугало?

— Что-то типа того.

— А ты бы хотела, чтобы в 2003-м делом о норандростероне в твоем организме занялось следствие?

— Конечно! То бишь если бы мы смогли в суде доказать, что моей вины в этом нет, то я могла бы рассчитывать на реабилитацию: на снятие дисквалификации и восстановление имиджа. Хотелось бы смыть с себя позор, что ли, которого я не заслуживала. Пришлось добиваться этого через победы во второй части карьеры — после дисквалификации.

— Слышала ли ты о том, что Алексей Гришин продал свои олимпийские медали?

— Только краем уха. Подробностей не знаю.

— А ты смогла бы продать два серебра Игр 2012 года в Лондоне и бронзу Рио-2016?

— Сама медаль не столь ценна как металл. Всего лишь покрыта серебром… Для меня бОльшую ценность представлют воспоминания о событиях, приведших к завоеванию наград. Так что — да, смогла бы!

 — По какому поводу?

— Надеюсь, в продаже медалей не будет необходимости. И, если кому-то нужно будет помочь деньгами, я смогу их заработать для него.

«Что Соню привело под капельницу, так никто мне и не сказал»

— Домрачева и Азаренко смогли совмещать материнство со спортивной карьерой. Почему ты — нет?

— Я человек, который привык полностью брать ответственность на себя. Мой ребенок — моя забота. Передавая его кому-то, беспокоюсь и чувствую тревогу. Потому что я такая! Понимаю, что мое отсутствие сказывается негативно на дочери. Знаю, что я нужна Соне больше, чем мне — спорт, вот и все.

— Ты ведь наверняка рассматривала варианты своей подготовки к Играм 2020 года в Токио. Как они выглядели? Тебе снова потребовалось бы уезжать на сборы в США, как перед Рио-2016?

— Для того чтобы претендовать на медаль в Токио-2020, точно следовало бы ехать в США. Может, не на два с половиной месяца, как тогда, и тем не менее. Вряд ли мы бы поехали, потому что одна с Софьей я бы там не справилась. То есть следовало бы взять с собой кого-то еще. Кого? Мама у меня еще работает.

 

 

 

 

 

Посмотреть эту публикацию в Instagram

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Публикация от Geraleksashka (@aleksandraherasimenia) 4 Июл 2019 в 8:49 PDT

— Как скоро после родов ты вернулась к тренировкам?

— Около двух месяцев после родов не тренировалась. Потом сказала тренеру Елене Климовой, что готова. Елена Владимировна с задором потерла ручки! Первая тренировка стала шоком для всех. Пресса у меня не было вообще. Не могла сделать элементарного. Но, конечно, со временем вошла в режим. Тренер говорила: «Да вроде ты та же!»

Следующей задачей было выйти на максимальные нагрузки. Я же приходила в бассейн без нормального сна ночью и днем, так что мне было не до тренировок. Опрометчиво в таких условиях требовать от организма рекордов.

— Спустя несколько месяцев после родов ты испугала своих подписчиков в Instagram сообщением, что вы с Соней легли в больницу. Кому из вас ставили капельницу?

— Софии. Ожидая появления на свет ребеночка, ты думаешь, что все будет хорошо. А когда оно идет не так, как ты спланировал… Я хотела тренироваться, а малышка мне не позволяла. Я нервничала, Соня это чувствовала и тоже переживала, переживала я. Замнутый круг.

Что Соню привело под капельницу, так никто мне и не сказал. Возможно, причина в моих гормональных изменениях после родов. Диета? Я планировала придерживаться ее первый месяц после родов и потихоньку разнообразить питание. А потом что-то произошло. Слишком острой вышла реакция ребенка. Соня была в пятнах, как леопард! То была не аллергия, иначе от укола или капель ее бы через пару дней как рукой сняло, но нет. Острая форма. Ничего не оставалось, кроме как ехать в больницу.

Там и поняла, что дело в моих переживаниях из-за спорта. Стала успокаиваться. Чуть-чуть расслабилась. Будь как будет, решила. Ребенок ни при чем, он не должен страдать. Было непросто перестроиться, потому что я привыкла контролировать положение, а тут — не могла.

— В мае я спрашивал у Ильи Шимановича, тренируешься ли ты со сборной. Он сказал, что нет.

— Я попросила организовать для меня доступ в бассейн в Уручье, где живу. Когда-то просила о переносе занятия. Убегала с тренировок пораньше, потому что нужно было быть с малышкой. Вот я ухожу из дома, не вижу ребенка три часа и уже скучаю. Наяриваю со звонками, спрашиваю, все ли в порядке с Соней. Чувствую, что мне нужно вернуться, обменяться с ней энергией. К лету поняла, что в таком режиме было невозможно выйти на медальный результат.

— Ты завершила карьеру. Будут ли тебе выплачивать зарплату и президентскую стипендию до истечения четырехлетнего олимпийского цикла как призеру Игр в Рио?

— Нет, конечно. Все!

— При том что ты могла иметь ее еще год, просто оставаясь в спорте?!

— Да, но я не хотела вводить людей в заблуждение. Зачем обманывать ожидания? Вот я сказала о завершении карьеры и выдохнула. От меня больше не требуют результата. Я могу вернуться в бассейн и в удовольствие плавать без чувства, что кого-то подвожу.

— Правда, что Елена Климова стала крестной мамой для Сони?

— Мы с Еленой Владимировной идем столько лет по жизни, что в этом нет ничего удивительного. Могу сказать, что она неплохо воспитала меня и как спортсмена, и как человека. Она может научить Соню не только плаванию, но и упорству, поиску мотивации для достижения цели. Елена Владимировна заходит в нам к гости, играет с малышкой. Помогает, когда нужна помощь.

Кстати, мы с Соней уже плавали в бассейне вместе. В том самом бассейне, где я начинала свой путь — при СДЮШОР «Старт». Выбор на этот бассейн пал не специально, просто так вышло. Соне надоело бегать по дну ванны, так что в бассейне, где нужно держаться на воде, она получила новые эмоции. Я была счастлива видеть улыбку и восторг дочери!

— Кого бы ты влючила в топ-3 самых влиятельных спортсменок Беларуси за 10 лет?

— Дашу — несомненно. Вику, в принципе, тоже. Хотя Вика чаще проводит время не в Беларуси.

— А что насчет тебя?

— Думаю, что в десятку таких спортсменов я вхожу! Может быть, и в тройку. Не мне судить. Но я согласна, что последние 10 лет в белорусском спорте — эпоха девчонок. Сейчас власть, как мне кажется, меняется. Появляются новые имена. Увидим, как ребята проявят себя.

— Среди вариантов на будущее у тебя есть не связанный с жизнью с Беларуси?

— Пока нет. Имеются предпосылки реализовать все то, что я хочу сделать, на родине. А если вдруг я все же уеду, то не насовсем.

Теги: Минск