Китайская экспансия по белорусским правилам

Еще в середине 2000-х, когда отношения Минска с Москвой стали ежегодно искрить спорами о нефти и газе, в Беларуси задумались о диверсификации внешней политики и экономике. Тогда и начался расцвет белорусско-китайской дружбы. Китай виделся Минску комфортным партнером: страна с большой и быстро растущей экономикой, которая, в отличие от России, не посягает на белорусский суверенитет, и, в отличие от Запада, не требует демократических реформ.

В 2005 году Беларусь провозгласила стратегический характер отношений с Китаем. Пекин трепетно относится к таким формулировкам и повысил статус отношений с Минском до «стратегического партнерства» лишь через восемь лет. Этот символический момент показателен – Беларусь еще не раз покажет, что хочет от этих отношений больше, чем Китай готов давать. Однако встречи и саммиты на высшем уровне с тех пор стали регулярными. Всего Лукашенко был в Китае 12 раз.

Китайские инвестиции в Беларуси решили привлекать всерьез. Для этого под Минском создали совместный индустриальный парк (его позже назовут «Великий камень») с льготным налоговым режимом.

Но первое время прямых инвестиций почти не было, Китай ограничивался связанными кредитами, которые нужно тратить на китайских подрядчиков, их же технологии и рабочую силу. Сегодня Беларусь должна Китаю суммарно $3,3 млрд, это почти 20% внешнего долга страны.

Параллельно Минск всеми силами посылал Пекину сигналы о том, что хочет дружить. МИД Беларуси регулярно выпускал заявления о том, что признает Гонконг или Тайвань китайскими провинциями. Лукашенко почти всегда лично встречался с китайскими чиновниками и крупными бизнесменами, приезжавшими в страну. Под гостиницу «Пекин» отдали один из самых живописных участков в центре Минска. На табло в минском аэропорту, кроме английского и русского, появился перевод на китайский.

В последние годы все больше экспертов заговорили о том, что уровень риторики и деклараций в отношениях Беларуси и Китая обгоняет реальный прогресс, особенно в экономике.

Товарооборот между двумя странами более или менее стабильно рос последние 15 лет, и к 2018 году достиг $3,7 млрд. Но это было достигнуто ценой огромного отрицательного сальдо для Беларуси. Больше $3,2 млрд из объема торговли за прошлый год – это китайский импорт. И это притом что Минску удалось в прошлом году увеличить экспорт почти на 30% за счет новых позиций – в первую очередь поставок молока.

При этом диверсификация не особо удалась. Доля Китая во внешней торговле Беларуси по-прежнему в 10 раз меньше доли России (4,9% и 49% соответственно). А если говорить только о белорусском экспорте, то на Китай и вовсе приходится всего 2%.

Ряд громких проектов обернулись не менее громкими скандалами, которые подчеркнули, что белорусские власти не собираются закрывать глаза на поверхностное отношение китайских подрядчиков к экологии и стандартам работы

То же касается и китайских инвестиций. Несмотря на особое внимание на высшем уровне, льготы в «Великом камне» и довольно заметный рост прямых инвестиций в 2018 году (почти до $190 млн), они все равно составляют меньше 10% от общего объема прямых иностранных вложений в белорусскую экономику.

Ряд громких проектов в последние годы обернулись не менее громкими скандалами, которые подчеркнули, что белорусские власти не собираются закрывать глаза на поверхностное отношение китайских подрядчиков к экологии и стандартам работы.

В 2012 году корпорация «Сюань Юань» начала строить завод по производству картона недалеко от города Добруш. В 2015-м взбунтовались китайские рабочие завода – они пошли пешком в соседний областной центр Гомель, требуя выплаты зарплат за три месяца. Затем затянулись сроки сдачи объекта. В итоге белорусские власти расторгли договор с подрядчиком, завод так и остался недостроен.

Еще более скандальная ситуация случилась с заводом по производству целлюлозы в Светлогорске, под строительство которого Китай выделил кредит в $770 млн. Сроки его запуска тоже постоянно сдвигались, но проблемы были не только в этом. Сначала китайские подрядчики заложили бракованный кабель, потом вонь с предприятия возмутила местных жителей, которые вышли протестовать. Совсем недавно в одном из цехов обвалилась крыша.

В этой истории белорусские власти долго тянули и продолжали работать с китайским подрядчиком CAMCE. Но после того, как на предприятии, по некоторым данным, обнаружили устройство, которое могло использоваться для дистанционных диверсий, в 2019 году контракт разорвали.

Китайский генподрядчик за средства китайского же кредита строил и нашумевший аккумуляторный завод под Брестом. Местные жители и активисты больше года протестовали против запуска этого предприятия, опасаясь выбросов свинца. В итоге власти стали на сторону недовольных, заводу не дали запуститься из-за несоблюдения экологических норм, а против его собственников завели уголовные дела.

Разумеется, эти кейсы – не показатель всего сотрудничества Беларуси и Китая. Но по ним видно, что за валовыми цифрами китайских кредитов и инвестиций иногда скрывается больше головной боли, чем Минску хотелось бы.

Несмотря на отдельные неудачи, Беларусь не прекращает попыток завлечь китайских партнеров. Госбанки льготными кредитами поддержали покупку населением белорусско-китайских автомобилей Geely. Завод по их изготовлению находится в Минской области, и в мае 2019 года он наконец-то отчитался о первой прибыли после нескольких лет невыполнения плана по продажам и критики из уст Лукашенко.

Отдельные достижения есть не только в промышленности. В 2018 году страны ввели безвизовый режим для туристических поездок. В итоге за год число китайских туристов в Беларуси выросло на 20%.

С недавних пор историей успеха стало оборонное сотрудничество. Не получив от России современные «Искандеры», Беларусь в 2015 году разработала свою систему залпового огня «Полонез» вместе с Китаем. С тех пор Лукашенко с особой гордостью подчеркивает, что в таком деликатном вопросе смог обойтись без Москвы. Военная дружба продолжилась даже не символическом уровне – китайские солдаты стали маршировать в ежегодных парадах на День независимости Беларуси.

Минск пытается диверсифицироваться за счет Китая и в том, что касается финансов. В июне 2019 года Минфин Беларуси анонсировал, что обратится в китайский Банк развития за кредитом в полмиллиарда долларов. Это произошло после того, как Москва по факту отказалась выделять обещанный заем на $630 млн, увязав его с углублением интеграции России и Беларуси. 

Важно понимать, что интерес Китая связан в первую очередь с транзитной ролью Беларуси в рамках инициативы Пекина «Один пояс – один путь». 80% железнодорожных перевозок из Китая в ЕС идут через белорусскую территорию, это около трех тысяч поездов в год. Пока в Украине продолжается конфликт, стабильность в Беларуси работает на ее транзитную привлекательность для Китая.

Но логистический интерес не означает автоматического интереса к широким инвестициям. С точки зрения прагматичного китайского бизнеса, Беларусь – маленький рынок. Зайти на пространство Евразийского экономического союза легко можно и через соседей Китая – Россию и Казахстан. Беларусь не может стать для Китая и окном в Евросоюз – у Минска нет не то что серьезных торговых соглашений с Брюсселем, но пока даже членства в ВТО.  

Поэтому перед Беларусью сегодня стоит не угроза хищного китайского капитала, а совсем обратная проблема. Несмотря на скандальные эпизоды, Минск хочет больше китайских инвестиций и больше экспорта в Китай, чем есть сегодня. Белорусская власть не защищается от китайской экспансии, а пытается хоть как-то привлечь ее.