«Я прочту это, когда вырасту!» Как Шампольон расшифровал египетские иероглифы

Источник материала:

27 сентября 1822 года считается датой рождения науки египтологии. В этот день в Париже Жан-Франсуа Шампольон — молодой профессор и член-корреспондент Академии надписей и изящной словесности — сделал доклад, в котором заявил, что ему удалось прочитать иероглифы, выбитые на знаменитом Розеттском камне. Он окончательно понял, как устроены египетские иероглифы, всего неделей раньше, 14 сентября. Рассказываем эту невероятную историю.

Шампольона часто сравнивают со Шлиманом: и тот, и другой были одержимы своей идеей: Шампольон — иероглифами, Шиман — Троей. Но если Генрих был самоучкой чистейшей воды, то Жан-Франсуа четко шел к поставленной еще в детстве цели.

«Я прочту это, когда вырасту!»

В книге Курта Вальтера Керама «Боги, гробницы, ученые» рассказывается, что знаменитый френолог Галль во время своего «турне» по Франции встретил16-летнего парижского студента. Едва успев бросить взгляд на его череп, Галль воскликнул: «Ах, какой гениальный лингвист!» И это было правдой: студент, которого звали Жан-Франсуа Шампольон, на тот момент знал по меньшей мере полдюжины восточных языков, не считая латынь и греческий.

История его жизни в некотором смысле похожа на сказку. В середине 1790 года книготорговец в местечке Фижак по имени Жак Шампольон позвал к своей полностью парализованной жене местного колдуна. Тот приказал положить больную на разогретые травы, заставил ее выпить горячего вина и, объявив, что она скоро выздоровеет, предсказал ей рождение мальчика, который завоюет немеркнущую славу. На третий день больная встала на ноги.

23 декабря 1790 года у четы родился сын, которого назвали Жан-Франсуа Шампольон. Спустя 32 года он расшифрует египетские иероглифы.

Утверждается, что мальчик сделал свою первую расшифровку в пять лет: он сравнил выученное наизусть с напечатанным и сам научился читать. В семь лет Жан-Франсуа впервые услышал слово «Египет» от своего старшего брата Жака-Жозефа, который участвовал в египетской экспедиции Наполеона. Даже внешне ребенок походил на араба или египтянина — у него была желтая радужка глаз и смуглая кожа.

Говорят, что в родном Фижаке Жан-Франсуа учился плохо. Поэтому в 1801 году
его брат, одаренный филолог, интересовавшийся археологией, увез
ребенка к себе в Гренобль и взял на себя заботу о его воспитании.

В 11 лет Шампольон познакомился с известным физиком и математиком Жозефом Фурье. Ранее тот участвовал в египетском походе, был секретарем Египетского института в Каире, французским комиссаром при египетском правительстве, начальником судебного ведомства и важным членом Научной комиссии. Теперь же Фурье был префектом департамента Изеры и жил в Гренобле.

Во время одной из инспекций школ он вступил в спор с Франсуа. Мальчик настолько его поразил, что ученый пригласил его к себе и показал свою египетскую коллекцию. Именно тогда ребенок впервые увидел египетские иероглифы и спросил, можно ли это прочесть. Фурье отрицательно покачал головой, на что Жан-Франсуа уверенно ответил: «Я прочту это, когда вырасту!»

Из 32 лет, прошедших до знаменитого открытия, двадцать пять Шампольон посвятит изучению языков. Например, в 13 лет он начал изучать арабский, сирийский, халдейский, а затем и коптский языки. Впоследствии он добавит к этому списку и древнекитайский только для того, чтобы попытаться доказать его родство с древнеегипетским.

Подросток также изучил тексты, написанные на древнеперсидском, пехлевийском, персидском, и в 17 лет составил первую географическую карту Древнего Египта, которая стала и первой картой времен царствования фараонов.

Примерно тогда же он представил перед гренобльской академией свою книгу — «Египет при фараонах» (L'Egypte sous les Pharaons), за что был произведен в академики.

Вскоре после этого Шампольон переезжает в Париж. Согласно легенде, по пути в столицу перед его внутренним взором возник загадочный Розеттский камень, и Жан-Франсуа сказал сопровождавшему его брату: «Я расшифрую эти иероглифы, я уверен в этом».

Розеттский камень

Розеттский камень — это плита из горной породы, найденная в 1799 году в Египте возле небольшого города Розетта (теперь Рашид), недалеко от Александрии. На ней выбиты три идентичных по смыслу текста: на древнегреческом и древнеегипетском. Сегодня мы знаем, что это благодарственная надпись, которую в 196 году до н. э. египетские жрецы адресовали Птолемею V Эпифану, монарху из династии Птолемеев.

Камень был обнаружен 15 июля 1799 года капитаном французских войск в Египте Пьером-Франсуа Бушаром при сооружении форта близ Розетты. Офицер понял важность находки и отправил камень в Каир, где за год до этого по приказу Наполеона был открыт Институт Египта (Institut d'Égypte). В 1801 году французы потерпели в Африке поражение от англичан и были вынуждены передать им камень вместе с рядом других памятников.

Однако Египетской комиссии удалось своевременно снять с ценной находки слепки и
изготовить отливки. Они были доставлены в Париж, где ученые занялись
изучением и сличением надписей.

Теперь кажется, что разгадка проста — нужно просто сопоставить слова на древнегреческом, известном тогдашнему европейскому научному сообществу, и на древнеегипетском. Но проблема была в том, что ученые строили свои рассуждения на ошибке.

Дело в том, что люди того времени при расшифровке египетских иероглифов ориентировались на сочинение IV века н. э. за авторством Гораполлона, который считал, что иероглифы — это рисуночное письмо. Потому на протяжении столетий исследователи старательно искали символический смысл древних изображений. Это приводило порой к странным результатам. Например, иезуит Афанасий Кирхер опубликовал в Риме в 1653- 1654 годах четыре тома переводов иероглифов, ни один из которых не был верным.

Из-за подобного авантюриста Шампольон испытал, пожалуй, самое яркое и неприятное чувство в своей жизни. Во время учебы в Париже он случайно услышал, что некий Александр Ленуар опубликовал полную расшифровку иероглифов. Шампольон тут же купил книгу и, к своему облегчению, понял, что это очередная фальшивка. Но ощущение, будто смысл его жизни уничтожен другим человеком, Жан-Франсуа запомнит надолго.

В 19 лет Шампольон вернулся в Гренобль, где был назначен профессором истории Гренобльского университета. Разумеется, это не вызвало радости ни у старых профессоров, ни у его ровесников на студенческих скамьях. Но настоящие проблемы были впереди.

В Гренобле Жан-Франсуа, как обычно, много работал. Он одновременно углублял свои знания языков, составлял огромнейший коптский словарь, сочинял популярные песни политического характера и писал сатиры против Бонапарта.

Затем наступили «Сто дней». Вернувшийся с Эльбы Наполеон по пути в столицу навестил Гренобль. Брат Шампольона, ревностный бонопартист, стал его личным секретарем и познакомил с Жаном-Франсуа.

Хотя Шампольон отнесся к императору довольно холодно, тот пришел в восторг от молодого ученого и даже пообещал напечатать его книги в Париже. Но, как мы знаем, вскоре Наполеон отправился в свою последнюю ссылку.

Новая старая власть не увидела отличий между старшим и младшим братьями. Как бонапортиста и противника монархии, Жана-Франсуа объявили государственным преступником и отправили в ссылку на полтора года.

В 1821 году, лишенный средств к существованию в Гренобле, Шампольон переселился в Париж. А годом позже вышел в свет его труд «Письмо к г-ну Дасье относительно алфавита фонетических иероглифов…» — книга, в которой изложены основы дешифровки иероглифов.

Имя Клеопатры как ключ к загадкам Египта

Шампольон совершил действительно смелый поступок: он отказался от концепции Гораполлона и пошел по своему пути. Молодой ученый пришел к выводу, что иероглифические рисунки — это буквы, а точнее говоря,
обозначения слогов. Этот революционный поступок и привел его к расшифровке.

Молодой человек, владевший доброй дюжиной древних языков и знавший коптский, родственный древнеегипетскому, не занимался разгадыванием отдельных слов — он разобрался в самой системе языка. И в тот момент, когда ему в общих чертах стала ясна общая концепция, он смог проверить свою догадку: дешифровка иероглифов должна начаться с имени царствующей особы.

Как мы писали ранее, надпись на Розеттском камне содержала сообщение,
что жрецы решили оказать особые почести царю Птолемею Эпифану. Это же дублировалось на древнегреческом. Однако в иероглифическом тексте одна группа знаков была обведена овальной рамкой, так называемым картушем.

Сейчас легко догадаться, что выделено было имя царя. Но в XIX веке мысль об этом просто не приходила исследователям в голову.

Шампольон смог проверить свою теорию на другом камне. В 1815 году был найден так
называемый Обелиск из Филе, на котором были высечены две
надписи: одна греческая, другая иероглифическая. И снова, так же как и в
розеттской надписи, здесь было обведено имя Птолемея.

Однако здесь была еще одна группа знаков, обведенных овалом, и Шампольон, руководствуясь греческим текстом, предположил, что это имя египетской царицы Клеопатры.

Когда исследователь выписал обе группы знаков, расположив их одну под другой, в имени «Клеопатра» знаки 2, 4 и 5 совпали с 4, 3 и 1 в имени «Птолемей». Ключ к дешифровке иероглифов был найден. Шапольон осознал, что египетская письменность была одновременно и идеографической, и фонетической.

Что было после разгадки

Конечно, это не было концом изысканий. Шампольон также обнаружил отличия между собственно идеограммами и дополняющими их фонетическими элементами, установил лингвистические связи между древнеегипетским и коптским языками, составил список основных грамматических и лексических элементов египетского языка и добился значительных успехов в переводе одноязычных древнеегипетских текстов.

В 1826 году Шампольону было поручено организовать первый музей, специализирующийся на египетских древностях, а в 1831 году ему была предоставлена первая кафедра египтологии.

В 1828—1829 годах он отправился на свою первую экспедицию в Египет и Нубию, где изучил огромное количество древнеегипетских памятников и надписей, плодотворно работал над сбором и исследованием эпиграфического и археологического материала.

К сожалению, во время путешествия в Египет Шампольон окончательно подорвал свое и без того слабое здоровье. Он умер в Париже в возрасте всего 41 года от ряда болезней (кроме последствий инсульта и подагры, были еще туберкулез, стенокардия и диабет), так и не успев систематизировать результаты своей экспедиции, изданные уже после его смерти в четырех томах. Главный лингвистический труд Шампольона, Grammaire Égyptienne («Египетская грамматика»), также вышел после смерти автора по распоряжению министра народного просвещения Гизо.

Шампольон похоронен на кладбище Пер-Лашез в Париже.