«Над нами даже самолеты не летают». Как горожане спасают умирающее село в глуши

Источник материала:

Стандартная для Беларуси ситуация — молодежь уехала, деревня вымерла. В большинстве случаев этот процесс необратим — сотни сел уже никогда не возродятся и скоро исчезнут даже с карт. Но Косаричи в Глусском районе Могилевской области, где люди обосновались более чем полтысячи лет назад, еще борются. И эта история не про агрогородки, а про тех, кому небезразлична судьба земли предков.

Косаричи впервые упоминаются более пяти веков назад. Были в ее истории и пики роста, и явного спада. Например, до Первой мировой и революции это было большое село с мельницей, школой и церковью. Потом пришли коммунисты и объявили коллективизацию и атеизм. Во время Второй мировой треть деревни сожгли немцы. Позже Косаричи возродились — стали центром большого колхоза и обзавелись собственными школами, парком, клубом, библиотекой, больницей, поликлиникой, баней, двумя магазинами и почтой. Но все это сгинуло в начале 1990-х. Местные не успели оглянуться, как деревня опустела. Из 140 домов теперь лишь 40 жилых, а зимует тут и вовсе 15 человек. Но это не значит, что все безнадежно.

Активисты возрождения

«Найдешь в деревне Мишу Ковзуна, он там движуху наводит, деревню в порядок приводит», — напутствовал нас Андрей Уфимцев, человек из Москвы, который купил и довел до ума дом в Косаричах. Несколько лет назад он создал сайт деревни, рассказывает о ней и зазывает всех желающих присоединиться к местному сообществу. Он был инициатором различных мероприятий — субботников, фестивалей, установки арт-скамеек, а теперь и строительства часовни на месте старинной церкви.

Два часа в пути — и мы в Косаричах. Деревня находится в стороне от больших дорог — ни шоссе, ни железки. Местные говорят, что над ними даже самолеты не летают. Рядом нет ни одного промышленного предприятия — только колхоз, который о себе лишь изредка напоминает трактором в поле. Из Минска путь простой — на Осиповичи, потом дорога на Глуск, дальше от райцентра еще 25 километров в сторону Октябрьского, дорога через лес и вот мы уже у развилки трех улиц.

Как вам описать тишину, которая стоит в Косаричах? Выходишь из машины, закуриваешь и понимаешь, что нет звука громче потрескивающего табака в сигарете. Вокруг никого нет и кажется, что мы опоздали и никого уже не встретим. Но это не так — кто-то же расписал стихами Максима Богдановича автобусную остановку и установил необычные скамейки в сквере рядом.

Скоро появились и люди — Михаил и Наталья. Они, как рассказывал их московский соратник по возрождению деревни, здесь отвечают за «движуху».

— Вот бы вы летом приехали, то увидели, сколько у нас детей по улице и парку бегает, — говорит Михаил. — Теперь все разъехались по городам — сентябрь. Остались только мы да бабки.

Михаил местный — здесь вырос, окончил школу. Потом, как и многие из его поколения, потянулся из села — его семья живет в городском поселке Октябрьский, что в 20 километрах. Он чаще остальных бывает в родной деревне — у него здесь дедова хата и дела по благоустройству.

«Летники» и местные

А вот тех, кто приезжает на лето, он называет не дачниками, а «летниками». В основном это такие же выходцы из Косарич, кому от родителей остались дома. Но есть уже и те, кого с деревней раньше и не связывало ничего.

— Недавно дом купил монах из Бобруйска — ему просто место понравилось, — говорит Михаил. —  Еще одну хату москвич взял — он здесь никогда раньше не бывал, но его прадед отсюда. У него дом уже отремонтирован, приезжает каждое лето.

Наталья тоже не местная — из Минска. Свой дом в Косаричах она купила в прошлом году.

— Мне достаточно было один раз сюда приехать, чтобы понять, что это то место, где я хочу жить, — рассказывает она. — Мне все здесь нравится — эти тишина, природа, воздух. И, конечно, люди. Они замечательные, настоящие, и я рада, что они меня приняли и считают уже своей.

Ее хатка стоит почти на краю деревни, рядом с затокой и берегом озера. Местные эту часть называют хутором. Наталье пришлось хорошо потрудиться — участок долго пустовал, поэтому превратился в непроходимые джунгли. О том, что здесь пришлось серьезно поработать, говорят огромные кучи хмызняка. Старую хату придется сносить — толстый сук дерева проломил крышу и внутри все сгнило. Михаил говорит, что можно было и получше дом выбрать, ведь их на соседней улице много пустует. Но Наталья считает, что главное для нее — расположение. А тут место уединенное (даже для безлюдных Косарич), рядом два озера и небольшая пристань.

— Когда-то здесь стояла мельница, жернова которой крутила вода из Птичи. Видите те столбики, торчащие из воды? Это все, что от нее осталось.

Сохранилась и старая насыпная дорога, которая вела на остров, где когда-то стоял панский дом. В планах Натальи облагородить берег и сделать пристань для лодок.

Клуб, гостиница, часовня

Как видите, активных жителей в деревне немного, можно сосчитать по пальцам одной руки. Но и их оказалось достаточно, чтобы в деревне начала появляться общественная жизнь. В Косаричах периодически проводят субботники, очистили сквер, вырезали старые деревья, облагородили пляж на Птичи.

Андрей Уфимцев говорит, что долгое время не мог купить местный клуб, который находится рядом с его домом. Пока решались все вопросы по продаже, крепкое здание начало приходить в упадок — окна вырвали, «поработали» внутри. Теперь клуб принадлежит ему. Андрей надеется сделать из него общественный центр с кинозалом, общественной гостиной, библиотекой, музеем индейца (Андрей Уфимцев путешественник, фотограф, организатор экстремальных путешествий по Центральной Америке. — Прим. TUT.BY) и музеем деревни. В нем можно будет собираться, проводить мастер-классы. Три номера он планирует сделать для возможных гостей — чтобы хотя бы отбивать затраты на электричество.

И если реконструкция клуба еще только в планах, то часовню рядом уже начали строить. Это будет новострой на месте деревянной церкви Георгия Победоносца, построенной в 1900 году. Ее закрыли большевики, а в 1924-м передали школе.

— Я здесь отучился 8 классов, — вспоминает Михаил. — Потолки в церкви были голубого цвета, со звездочками. Их пробовали закрасить побелкой, но не получилось, они все равно пробивались.

Церковь в Косаричах служила культурным и духовным центром для населения близлежащих деревень: Бобровичи, Боянов, Замосточье, Зарекуша, Слободка (Катка) и Холопеничи. Храм, который пережил войны и коммунистов, продали и разобрали на дрова в конце 1990-х.

Теперь рядом с каменным фундаментом рабочие из Глуска заливают фундамент под часовню.

Территория с часовней, клубом и сквером должна стать новым центром деревни. Его заметно облагородили во время субботников, посадили около 60 саженцев дуба, клена, декоративного фундука. Изюминка деревенского общественного центра — арт-скамейки. Их изготовили по эскизам дизайнеров из британской школы дизайна в Москве. За два года эти лавочки с ярким и непривычным дизайном стали любимым местом для встреч. Местные бабули сюда приходят посидеть, песни попеть.

— Летом здесь всегда много детей, и для них мы за зиму обустроим к следующему лету детскую площадку, — говорит Михаил. — Пиломатериалы уже закуплены, осталось лишь собрать. Будем еще футбольное поле и волейбольную площадку делать.

Новые жители

Много ли домов осталось на продажу? Мы прошлись от начала и до конца главной улицы — хватает. Если хотя бы у половины из них появится хозяин, то деревня уже не будет выглядеть умирающей.

Хоть и медленно, но процесс пошел. За последние три года построены, куплены и приведены в порядок шесть домов, а еще три дома хозяева решили восстанавливать, видя положительные изменения в деревне.

​Мы идем по центральной асфальтированной дороге, и Михаил показывает, какие дома уже заняты, в каких живут местные долгожители, а какие уже давно пустуют. Вот, например, бывший магазин, который выкупил кто-то из местных. Новый владелец уже поставил забор, но к ремонту здания еще не приступал.

Среди старой застройки выделяется большой деревянный дом за высоким мощным забором. Он выглядит вполне презентабельно, «по-пански». Чувствуется, что к его ремонту подошли творчески. Например, забор сделан из старых бревен — их взяли после разборки деревянного магазина. Столбики сложили из старого печного кирпича — выглядит он не хуже клинкера.

— А в этом доме местный умелец жил, — рассказывает Михаил. — В 1970-х он построил мансардный этаж, и это было что-то — вся деревня ходила смотреть. Он же и чудо техники сам собрал — моторную лодку. Но не простую — с реки она выходила и на колесах своим ходом к дому ехала. Теперь дом сыну его принадлежит. Почему на воротах морская тематика? Потому что сын моряк. Его, кстати, так и зовут в деревне — Марак. А в этот уже никто не приезжает. И в этом пусто, и в этом…

В доме у реки живет инструктор по сноуборду — зимой он уезжает в Карпаты работать, а так большую часть времени проводит в деревне. Один что-то делает, ремонтирует хату.

Мы идем по дороге со старым асфальтом, и на нас смотрят сквозь заросли старые окна. Многие эти дома уже никогда не оживут — не так быстро в деревню возвращаются люди. Скорее всего их просто снесут.

— А вот и мой дедовский дом, — подходим к забору, возле которого припарковалась скамейка-воз.

— Восстанавливаю понемногу, привожу в порядок. В 2014 году сюда приехал, но не столько ремонтом занимался, сколько наведением порядка на улице — с другом резали разросшиеся деревья, чистили пляж, строили временный пирс. Мы бы гораздо больше сделали, если бы нам помогали — у бабок уже сил нет, а мужики, что помоложе, пьют и состояние деревни их не беспокоит.

Михаил взялся переделывать дом всерьез — полы уже поменял, подлил фундамент под сенцами, пробил скважину. Туалет и душ будут внутри — все же в современном мире живем. Он говорит, что в деревне еще есть крепкие хаты, в которых после небольшого ремонта можно жить.

Мы спросили у него: зачем вам это все нужно?

— Это земля моего деда, прадеда. Как ее можно бросить и забыть?

Что дальше?

Местные активисты рассчитывают на приток новых людей. В качестве аргументов они приводят сильные стороны деревни — много пустых домов, цены смешные. Есть за 100 долларов, есть даже бесплатно. Земля здесь совершенно чистая — Чернобыль не повлиял, промышленности рядом нет. Электричество стабильное, дороги зимой чистят регулярно.

— Для развития агротуризма здесь просто уникальное место — сплавы, рыбалка, грибы и ягоды, — продолжает перечислять плюсы Наталья. — Птичь, конечно, не судоходная, но на плотах и лодках можно ходить, есть благоустроенный пляж с лавочками. Один человек присматривал себе дом с участком — у него в планах овец выращивать. Может, и выгорит.

Наталья на собственном опыте разобралась в процедуре покупки домов в деревне — оказалось, ничего сложного.

Алгоритм действий следующий: приезжаете в Косаричи и смотрите дома. Номера понравившихся записываете и едете в сельсовет, где вам говорят, есть ли наследники и где их искать. Прием каждую среду с 9 до 13 часов в деревне Катка. Там же узнаете, есть ли документы на дом и землю. Если их нет, то пишете заявление на выезд землеустроительной службы, потом получаете техпаспорт на дом. Вся процедура оформления занимает от двух до четырех месяцев. Стоимость всех процедур — 600−800 рублей. Сельсовет тоже заинтересован в том, чтобы у пустующих домов появились хозяева — председатель старается помогать.

Кстати, иностранцы тоже могут купить дом в Косаричах, но есть один нюанс: в частную собственность оформляется только дом, а земельный участок оформляется в аренду на 49 лет.

— Спасут Косаричи от вымирания сами люди: если не местные, то новые, — говорит Андрей Уфимцев. — Активные, которым не все равно. Те, кто будет открывать микробизнесы, заниматься агротуризмом. А те, кто строит или покупает сейчас дома, они будут заинтересованы в улучшении среды проживания. Особенно с детьми. Но пока таких покупателей нет. Если мы будем продолжать делать разные дела по насыщению деревни инфраструктурой — народ новый будет подтягиваться. Старый же начнет свои дома ремонтировать, и это значит, что будут приезжать, как минимум.

Теги: Минск