«Иностранцы поехали в Солигорск на татуировки». История девушки, которая бросила вуз и занялась тату

После школы Ксения Наруцкая из Солигорска поступила в БарГУ на учителя английского и немецкого языков. Меньше чем через год девушка поняла: педагогика — это не ее, оставила университет и занялась сначала маникюром, потом татуировкой. Сейчас она «красит людей» в стиле реализм, у нее более 55 тысяч подписчиков в инстаграме и клиенты, которые приезжают в Солигорск из разных городов и стран мира, пишет TUT.BY.

Ксения с известным американским татуировщиком Никко Хуртадо (Nikko Hurtado). Мастер, рассказывает белоруска, работает с голливудскими звездами и спортсменами. Фото: инстаграм Ксении Наруцкой

Ксении 24. В тот год, когда она решила жить не по плану «садик-школа-универ», ей было 18. Идею дочки — бросить институт — родители поддержали. Сказали: это твой путь, тебе и решать.

Решать было несложно: еще до университета Ксения окончила курсы по маникюру, поэтому уходить в никуда не пришлось — занялась ногтями. Тем, кого беспокоило, как школьная отличница может отказаться от идеи получить диплом, отвечала: «Лучше быть хорошим мастером, чем плохим учителем».

— А еще в тот период я много рисовала, рисовать мне нравилось всегда, — вспоминает собеседница. — Мой дедушка — один из основателей слуцкой художественной школы. Преподавал графику, писал маслом. Папа тоже хорошо рисует. И я, видимо, пошла по их стопам. Еще подростком брала портретные фотографии и переносила изображение на бумагу. Но мне были интересны не сами портреты, а то, как передать объем и выражение глаз, лица.

Сначала переносила со снимков на бумагу, потом с планшета на кожу. Интерес к тату появился тогда, когда в 18 лет Ксения сама пошла набивать татуировку. Посмотрела, как работает мастер, и решила: хочу попробовать. Заказала из Китая чемоданчик с тату-машинками, красками — и стала учиться.

— Обращаться к кому-то, чтобы мне все показали и рассказали, было неудобно. Сперва смотрела влоги известных мастеров, которые рассказывали о тонкостях процесса и предостерегали от возможных ошибок, — вспоминает она. — Потом разобрала тату-машинки, это помогло понять, как они работают.

Проблем найти первого клиента или «первого подопытного», как говорит Ксюша, не было. Им была сама мастер: исправляла некрасивую татуировку, которую набила себе в 13 лет. На этот раз, говорит, получилось не совсем плохо. Как доказательство — с этой татуировкой девушка ходит до сих пор. Эта работа — напоминание о том, с чего все начиналось.

— Красить себя саму было не больно, но неприятно, — описывает свои ощущения в тот момент собеседница. — Зато после этого появилась уверенность, что я могу делать татуировки и другим людям.

Фото: инстаграм Ксении Наруцкой

«Подопытным № 2» стал друг Ксении. Он вызвался без проблем и страха. Приятель давно планировал себе что-нибудь набить и когда узнал, что Ксюша купила машинки, сказал: «Давай попробуем».

— И как, получилось?

— Получилось неплохо.

Кто был дальше, девушка уже не назовет. На тот момент, вспоминает, все много чатились во «ВКонтакте», через разные сообщества мастера и добровольцы друг друга находили.

— На самом деле найти человека, который бы согласился предоставить тебе руку или, например, ногу для рисунка, несложно. Вы просто не представляете, как много молодых людей хотят записаться к молодым и неопытным мастерам. Почему? Потому что такие ребята работают бесплатно. Конечно, каждый клиент надеется, что у специалиста-новичка все хорошо получится. Но в большинстве случаев все выходит очень даже плохо.

«Время, когда рисунки на теле ассоциировались с чем-то криминальным, прошло»

Фото: личный архив Ксении Наруцкой

Основательно тату Ксения занимается уже три с половиной года. Сразу делала все — птички, надписи, цветочки. Год назад ушла в реализм. Подход, говорит, во-первых, практичный: «Успехов в основном добиваются те мастера, которые сконцентрированы на чем-то одном». Во-вторых, эстетический: каждая такая работа, считай, ожившая на коже фотография.

Механизм ее создания со стороны, кажется, прост: человек «приносит» мастеру идею, мастер на планшете делает проект, а затем переносит его на тело человека. На деле же за этим коротким предложением — часы работы. Причем иногда все идет не по плану. Например, первая Ксюшина «картина» так и осталась незаконченной. Из-за болевых ощущений человека работу пришлось разделить на два раза. Но на второй сеанс парень так и не пришел.

— И как он с этим живет?

— Я не знаю, — улыбается Ксения. — Если захочет, сможем доделать.

Фото: личный архив Ксении Наруцкой

С новыми «скилами» пришло и желание открыть свое дело. Сразу боялась, но рискнула и не жалеет. Работа в своей студии, говорит, помогает организовать время так, чтобы успевать путешествовать и постоянно повышать уровень мастерства.

— Для меня татуировка — это искусство, — рассуждает она. — Хочется, чтобы люди, которые ко мне обращаются, тоже это понимали. Все-таки время, когда рисунки на теле ассоциировалась с чем-то криминальным, прошло. В Европе люди это уже поняли.

У нас еще в процессе. Процесс этот, говорит девушка, может растянуться не на одно поколение.

Сейчас в основном люди приходят к Ксении «украшать» руки и ноги. Чаще всего просят изобразить льва, волка или тигра. Большинству желающих — от 23 до 37 лет. Хотя встречаются и постарше. Самым взрослым был 56-летний мужчина. Он фанатеет от рока, Ксюша делала ему эмблемы разных групп.

— Тут я работала не в реализме, ну и ладно. Просто мне импонируют люди, которые в таком возрасте не боятся пробовать новое, и я не смогла ему отказать, — вспоминает девушка. — Хотя обычно, если человек решается на тату в таком возрасте, идея у него — «хочу все и сразу».

— Это как?

— Хочу, например, два портрета и надпись — и все это на предплечье. Приходится объяснять, что для таких масштабов нужен большой «холст». Иначе это будет выглядеть как грязное пятно.

В среднем сеанс занимает 5−9 часов. Все это с небольшими перерывами, чтобы человек размялся и поел. А иногда — и выдохнул от боли. Все-таки люди не всегда знают свой болевой порог. Бывает, мастер начинает работать, и клиент понимает: не могу терпеть. В итоге работа так и остается незавершенной.

— А что делаете, когда человек видит татуировку и ему не нравится?

— Такого не бывает.

— Да ладно.

— Людей, которые хотят, чтобы я их покрасила, в месяц бывает человек сто. Они пишут в соцсетях. Но из этих ста я в итоге буду работать максимум с десятью. Почему? Если кто-то просит «набить, как у подружки» или не знает, чего хочет, я за него не берусь. Ладно я — все сделала и «до свидания». А человеку с этим жить, поэтому тем, кто не уверен, предлагаю взять время подумать. Ну а если он подумал и одобрил проект, причин расстраиваться не будет. На коже получится все то же, что мы сделали на планшете.

«Мои работы стали постить магазины, которые продают краски и оборудование, и иностранцы поехали в Солигорск на татуировки»

Ксения за работой. Фото: личный архив Ксении Наруцкой

В основном клиенты узнают о Ксении через инстаграм. Тут у нее более 55 тысяч подписчиков. Когда стала развивать страницу, первые пять тысяч фолловеров, не скрывает, купила. Остальные пришли сами.

— Мои работы начали постить разные магазины, которые продают краски и оборудование, и люди, в основном иностранцы, стали обо мне узнавать и приезжать в Солигорск на татуировки, — рассказывает Ксения. — Завтра (интервью мы записывали в начале октября. — Прим. TUT.BY) прилетит человек из Стамбула, через неделю — из Германии. Они приезжают, селятся в гостинице — и мы работаем.

— Разве они не могут найти хорошего мастера у себя в стране?

— В Европе люди выбирают мастера так же осознанно, как и татуировку. Поэтому готовы лететь к специалисту за сотни километров.

Работа Ксении, которая заняла 3 место в номинации «Татуировка в стиле реализм». Фото: личный архив Ксении Наруцкой

Ксения тоже не сидит только в Солигорске. В сентябре она была в Риме на международном тату-фестивале и привезла оттуда две награды: 1-е место в номинации «Лучшая зажившая татуировка» и 3-е — «Татуировка в стиле реализм».

— Суть тату-конвенций такая: приезжаешь со своим оборудованием, снимаешь бокс, ищешь модель, которой будешь набивать свой проект, — и работаешь. Можно привезти «уже заживших» моделей. Для этих работ тоже есть своя номинация.

Вот только оценка работ на таких конвенциях, считает мастер, не всегда объективна. Довольно часто в жюри сидят люди, которые практикуют совсем другие стили. Они не понимают твоей техники и не могут правильно оценить работу.

— В Риме у жюри, например, были вопросы к одной из моих работ. Я сделала татуировку с изображением девушки. Эксперты посчитали, что девушка смотрит не в ту сторону. Хотя мне кажется, это глупость. Наоборот, я так расположила ее на ноге человека, чтобы рисунок не искажать.

Впрочем, несмотря на все нюансы, Ксения уверена: посещать конкурсы нужно. Это работа на имя, плюс к тому она повышает уровень мастерства.

В марте девушка снова полетит на фестиваль в Италию. А еще хочет посетить лондонскую конвенцию. Что же касается более долгосрочных планов, то тут у Ксюши — переезд из Солигорска. Куда? Скорее всего, в Европу.

— Мне бы хотелось жить там, где люди умеют ценить тату, — неожиданно объясняет она свое решение. — Когда это случится в Беларуси, я не знаю. Сейчас, к сожалению, у нас многие воспринимают тату как дань моде. Ищут подешевле и не всегда смотрят на качество. Но татуировка не должна стоить дешево. Это дорогой индивидуальный аксессуар. И он должен был особенным. На данный момент я не решила, какой стране отдам предпочтение. Планирую много путешествовать и в процессе выбрать, где мне понравится больше всего.

 TUT.BY
SlutskGorod