Страна, опалённая войной. Откуда рождаются фейки о героическом прошлом Беларуси, и кто за этим стоит

Источник материала:

Новости Беларуси. Когда самое большое наше желание – чтобы та война была действительно последней. Хотелось бы еще, конечно, чтобы не было нефтяных, газовых, молочных, фруктовых, креветочных, Бог еще знает каких войн.

Юлия Огнева: «В журналистике вырванные из контекста фразы – это как минимум непрофессионально»

Корреспондент Евгений Пустовой – о мирных людях.

Это слова российского поэта Андрея Орлова о кулинарном поединке в честь 70-летней годовщины Победы, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.

Красноярские кондитеры устроили настоящую битву за трофей кулинарного конкурса, проявив недюжинную фантазию. Жюри конкурса во главе с гостем из Германии в тот день съели кулинарную композицию «Родина-Мать», «Кремль из сливок», похоронку из чего-то сладкого… На десерт достался и трехъярусный торт с памятником Хатыни.

Это было четыре года назад. Но и сейчас в России продолжают пробовать на зуб отношение к Великой Отечественной. Что называется, вошли во вкус и после интерпретации фразы, вырванной из интервью белорусского лидера казахстанскому агентству «Хабар» про чужие войны. Глава российского правительства понял это по-своему. Как говорится, в меру своего восприятия о мире. Русском и глобальном…

А вот мир по-белорусски – это внешнеполитическая инициатива, выстраданная нашим народом из-за чужих геополитических амбиций. Ведь театр военных действий настолько часто разворачивался на нашей земле, что упрекать нас в забвении – пьеса для театра абсурда. Ее и разыграли наши российские коллеги.

Наталья Эйсмонт, пресс-секретарь Президента Беларуси:
Реакция, надо сказать, очень неожиданная – и неожиданность ее заключается в полном искажении сути. Абсолютно убеждена, что не нужно подробно разъяснять, что означает «все эти войны – не наши войны». Все предельно ясно: говоря об этом, Президент имел в виду, что навоевались – и Беларусь, и Россия – хватит!

Тем не менее, тема получила развитие, не могу не отметить несколько моментов. Если кто-то в постсоветский период и отрекался от чего-то, то на нашей памяти делалось это не в Беларуси, а в самой России, и не единожды. Примеры приводить не будем, хотя могли бы.

Еще более странно для российского премьера должно выглядеть то, что после стольких прошедших вместе испытаний сегодня наши страны погрязли в бесконечных переговорах по нефти, газу и даже продуктам питания. Вот это наследники Великой Победы! Эти бы вопросы решать премьеру России. А не вспоминать «седые времена».

Цена последней войны – каждый третий белорус. Поэтому нам мало одной даты – Дня общей Победы. Днем Независимости мы выбрали дату освобождения от нацистов. Действительно, тогда стоял вопрос о существований нации. Но белорусские женщины прятали в своих каморах окруженцев – уроженцев Сибири и Урала. А наши подростки пускали под откос вражеские эшелоны. Например, в переломном 1943 году за сутки в среднем белорусские партизаны уничтожали по три состава.

Протоиерей Федор Повный, настоятель Всехсвятского прихода в Минске:
В отличие от России, вся страна в цельнокупности пережила страшную трагедию Второй мировой. И Великая Отечественная, о которой мы говорим сегодня – это война, которая катком прокатилась в одну сторону и во вторую по нашей земле. И она научила нас жить в мире друг с другом, помогать друг другу, поддерживать друг друга. Покажите мне еще одну страну, которая была бы так монолитна, как мы.

Поэтому поэтика миролюбия звучит и в первых словах нашего гимна, и в политических инициативах и резолюциях. В мире глобального противостояния минский мир – для Донбасса, «Хельсинки-2» и «пояс цифрового добрососедства» – для Европы. Такой вот ментальный код в национальный характер вплетен, как орнамент в наш флаг. Поэтому уважение к защитникам – глубинно-сакральное для белорусов. Поэтому из самого высокого храма-памятника в стране доносится неусыпная молитва о всех на поле брани убиенных.

Протоиерей Федор Повный:
Вот эта православная концепция вечной памяти павших и народная память о героях органично соединены здесь в крипте, чтобы человек любого вероисповедания имел возможность прийти и помянуть предков. И вот эта идея памяти и служения Отечеству объединяет народ. И эту идею поддержало государство.

Уже полтысячи лет белорусы ни на кого по своей инициативе не нападали. Приходилось только защищаться. Стоять насмерть, как Брестская крепость. Но они были вынуждены брать в руки оружие.

Против захватчиков или для участия в чужих войнах. Именно – чужих. Полешуки гибли за интересы чужих столиц. Гибли на Пиренеях, у пролива Босфор, в Альпах, в бассейне Тихого океана и даже в зыбучих песках Средней Азии. Интересы чужих стран даже разделяли наших соотечественников, как это было во времена наполеоновского нашествия. Но мы были и остаемся мирными людьми. А нашим мирным инициативам – по шесть столетий.

Вадим Гигин, декан факультета философии и социальных наук Белгосуниверситета:
В поэме Николая Гусовского «Песня о зубре» – это как раз начало XVI века – тоже нотки есть. Абсолютно миролюбивые, но на основании чего? Это одно из самых пацифистских произведений своего времени, когда сочинялись оды полководцам, которые громили, кровавым войнам. Это считалось в общем-то таким комильфо, мейнстримом, как бы мы сейчас сказали. Он написал поэму, в которой он войны осуждает. То есть это родилось не только в XX веке. Эта некая часть нашего самосознания, менталитета белорусского.

Политологу и историку Вадиму Гигину зачастую приходится вникать в суть содержания многих книг, в том числе и о войне. Зачастую они попадают на стол белорусских читателей из российских типографий, где так обеспокоены нашим отношением к общей Победе.

Вадим Гигин:
Те публикации, которые ставят под сомнение подвиг защитников Брестской крепости… Допустим, публикации, которые касаются партизанского движения и на территории Республики Беларусь. Понятно, постоянно появляются какие-то новые факты. Мы говорим не об этом. Мы должны знать всю историю: и подвиг, и кровь, и героизм, и предательство – это было все в истории. Но когда в определенных публикациях делаются политические акценты, к сожалению, это не редкость.

В Беларуси никогда бы такое не напечатали. Впрочем, в Беларуси никогда бы такое и не наклеили. До тошноты вульгарно.

Фотографии деда – пожалуйста.

Евгений Пустовой, корреспондент:
Вместо вычурно бравурных, а порой даже пошлых наклеек «Можем повторить» на сердце Беларуси рубцы с названием этих деревень. Например, в Пущанских лесках погибла родня моей бабушки. А дедушка, будучи подростком, смог убежать с пересыльного лагеря, помогал партизанам, освобождал Варшаву и до Победы сражался в дивизионной разведке. Мы помним и гордимся нашими героями Великой Отечественной. А еще скорбим о погибших соотечественниках, о каждом третьем. Поэтому в современной Беларуси такого повторять никто не хочет.

Сейчас мы научились создавать не только музыкальные полонезы. Но мы по-прежнему не заигрываем с патриотизмом на крови. Мы хотим созидать. Даже памятники про войну у нас не только о Победе, но и о ужасах войны. Вот они – белорусские деревни, которые заслонили собой города соседней России.

Артур Зельский, директор Государственного мемориального комплекса «Хатынь»:
Все уходят с болью в сердце с комплекса. Я сам помню: водил учительниц из Петербурга: они уже там, в начале экскурсии, уже буквально плакали, понимая, в какое место они приехали.

Они говорили: «Да, у нас есть на Пискаревском кладбище». Это тоже такой очень пронзительный мемориал. Но Хатынь, как это одна учительница сказала, – она нежная.

А кто сомневается в правильном отношении белорусов к Победе и войне, что называется, иди и слушай Голос Хатыни. Не живой, но самой известной деревни Беларуси. У нас есть прививка от вкуса к войне: вот такие села, которых нет на карте, но остались в памяти народа и в произведениях искусства.

Иди и смотри. В глаза опаленного войной, но непокоренного белорусского мужика. Батьки, потерявшего своего сына, или Батьки Миная, потерявшего всех детей. Может тогда и пропадет аппетит пробовать на зуб белорусское мировоззрение.