От борисовского Хрустального не останется даже музея

ПРУП «Борисовский хрустальный завод имени Ф.Э. Дзержинского» банкротился мучительно долго — целых семь лет.  Конечно, если бы в его модернизацию перед банкротством не были вложены десятки миллионов бюджетных ассигнований в твердой валюте, а предприятие было частным, процесс шел бы куда быстрее.

А так, оказалось, очень тяжело признать, что государственное предприятие гибнет по причине государственных мужей, принимавших безответственные управленческие решения. Вот и тянули время, уповая, как в известном анекдоте о Ходже Насреддине, то ли на смерть падишаха, то ли на гибель осла. В конце концов, умер завод.

Серьезные проблемы там начались еще в нулевых годах. За истекшее время не раз сменились директора Хрустального, министры архитектуры и строительства, в чьем ведении находится предприятие, и даже премьеры. Все они, по выражению известного экономиста Ярослава Романчука, совершали «ритуальные танцы» вокруг завода с целью «оздоровления», но шаманские практики так и не помогли.

Вот уже четыре года, как производство хрустальных изделий в Борисове прекращено. Судя по информации, появляющейся в СМИ, производство медицинского стекла продолжается, но и там не все гладко.

Вряд ли Бэрка Кабанов из Игумена (нынешний Червень), вложившийся в конце 19 века в строительство гуты на правобережной окраине тогдашнего Борисова, предполагал, что строит знаковое предприятие города. Но получилось именно так.

Впрочем, основав предприятие в 1895 году, купец Кабанов спустя четыре года обанкротился, и это было первое банкротство предприятия.

Однако частное предпринимательство оказалось гибким. Гуту выкупил инженер Вильгельм Краевский на паях с В. Панкевичем.  

Новые хозяева расширили объемы производства и ассортимент продукции. Выпускалась стеклянная посуда, ламповое стекло для самого распространенного осветительного прибора тех лет — керосиновой лампы, а также изделия из хрусталя. Число рабочих выросло со 105 при Кабанове до 260 человек.

С 1904 года гута уже называлась «Хрустальная фабрика «Борисов», изделия ее стали известными и за пределами Российской империи.

После трагической смерти утонувшего в 1905 году в Немане Вильгельма Краевского, совладельца фирмы «Столле и Краевский», которая занималась исключительно стекольным бизнесом, борисовским заводом управляли его вдова Казимира вместе с сыновьями. И управляли весьма успешно.

< />

Борисовский хрусталь был отмечен медалью на выставке стекла в Париже в 1910 году, а в 1913 году Хрустальная фабрика «Борисов» Товарищества «Братья Краевские» выпустила продукции на 200 тысяч рублей. Она поставлялась во все концы Российской империи и за её пределы.

А потом началась война, революция, немецкая и польские оккупации, окончательное установление советской власти и национализация в итоге. 

Казимира Краевская вместе с сыном Владимиром, оставшиеся без средств к существованию после национализации, переехали на территорию тогдашней Польши, в Березовку, где находится завод «Неман», принадлежавший тогда их близким родственникам.

После перерыва, вызванного форс-мажорными обстоятельствами, борисовское предприятие возобновило свою работу и в августе 1921 года вновь выдало продукцию.

В следующем году Стеклозавод «Борисов» переименован в завод имени академика Т. Ф. Домбаля. Эта звучная фамилия и титул принадлежали на тот момент 32-летнему человеку, бывшему поручику австро-венгерской армии, изучавшему юриспруденцию в Венском университете и медицину в Краковском, Томашу Домбалю, который в конце своей недолгой жизни стал доктором экономических наук.

В ноябре 1921 года он возглавлял коммунистическую фракцию в польском сейме, но был лишен депутатской неприкосновенности и арестован. Спустя два года он приехал в Советский Союз в рамках обмена политзаключенными.

Какое-то время был в числе руководителей Крестьянского Интернационала (существовал и такой), затем избран вице-президентом Белорусской академии наук, возглавлял Институт экономики АН БССР, входил а состав ЦК КП(б) Белоруссии и ЦИК БССР. Надо полагать, в те годы он не мог не посетить борисовский завод имени себя.

Затем Домбаль оказался в Москве, редактировал газету на польском языке «Советская трибуна» (Trybuna Radziecka), заведовал кафедрой Московского института механизации и электрификации им. В. М. Молотова. В 1936 году его арестовали уже советские спецслужбы, а на следующий год расстреляли, и борисовский завод перестал носить его фамилию.

До войны стеклозавод был градообразующим предприятием и своеобразной кузницей кадров. Достаточно вспомнить военачальников, в чью честь названы борисовские улицы, Героев Советского Союза Павла Толстикова, Евсея и Матвея Вайнрубов. Свои трудовые биографии они начинали на стеклозаводе, также как и целый ряд других борисовчан, добившихся успехов на иных поприщах.

Во время немецкой оккупации 1941-44 годов завод некоторое время продолжал работу. Практически с первых дней на нем стала действовать подпольная группа во главе с главным инженером Владимиром Лозовским, который был назначен оккупационными властями директором предприятия, и бывшим милиционером, в предвоенные годы работавшим директором ресторана в Борисове, Иосифом Довгаловым. К сожалению, уже 1942 году подпольная группа была разгромлена, а её руководители казнены.

После освобождения первая продукция была выпущена в ноябре 1944 года. Выпускалась то, в чем остро нуждались люди в разорённой Беларуси — оконное стекло и стеклянная посуда.

Послевоенный период практически до начала двухтысячных был периодом подъема и расцвета предприятия.

В 1957 году выпускалось уже полсотни видов изделий. Посуда и хрусталь борисовских мастеров стали постоянно экспонироваться на ВДНХ СССР, на международных ярмарках и выставках. В 60-х годах прошлого столетия прошла серьезная реконструкция завода, позволившая продолжить динамичное развитие предприятия, на котором трудились около полутора тысяч человек

В 1978 году завод опять поименовали в связи с 80-летним юбилеем. На этот раз он получил имя Феликса Дзержинского.

Славу, причем международную, заводу имени Ф.Э. Дзержинского принесли изделия из хрусталя. Они были своеобразными визитными карточками всего города Борисова.

Здесь сложилась своя школа, сплав авторов, имеющих художественное или искусствоведческое  образование, таких как Нина Ростовцева, Татьяна и Пётр Артёмовы, и мастеров, постигавших ремесло непосредственно на рабочих местах: Леонида Тимофеева, Владимира Жаворонкова, Антона Зеленевского, Анатолия Пашковского, Михаила Баронецкого, Семёна Гроховского и многих других.

Работы этих людей и были собраны в заводском музее, который сейчас начал распродаваться.

В заводском магазине, где идет распродажа, могут показать изделия из музея, но назвать их автора уже не в состоянии.

Борисовский хрусталь не раз использовали для подарков президентам разных стран, такой подарок, к примеру, получил Билл Клинтон, а также в качестве призов для разнообразных конкурсов и состязаний.

Хрусталь из Борисова экспортировался во многие страны мира, далекие и близкие.

Борисовский хрусталь был практически в каждом доме…

Сегодняшняя ситуация с Хрустальным заводом отнюдь не уникальна для Борисова. Можно вспомнить судьбу знаменитой некогда «Пианинки» — фабрики музыкальных инструментов, Инструментального завода, «Пролетарского молота» и других глубоко нырнувших предприятий.

В небытие ушла целая эпоха.

С другой стороны, заводские трубы Хрустального, оказавшегося ныне ближайшим  соседом райисполкома, Дворца культуры и ряда других не менее серьезных учреждений и жилых домов, явно портят пейзаж, не говоря об экологической обстановке.