«Документы, кольца, велосипеды». Как задержанные после выборов ищут вещи на Окрестина

Источник материала:

В последние дни волнующихся родственников у стен изолятора и ЦИП в переулке Окрестина сменили те, кого уже отпустили. Освобожденные приезжают искать свои личные вещи — телефоны, ключи, паспорта, документы, ноутбуки, велосипеды. Кто-то вынужден возвращаться сюда в четвертый раз. Оказалось, что значительная часть личных вещей свалена просто в кучу — попробуй найди! «Ищу рюкзак со всеми документами и вещами, общая сумма которых больше тысячи долларов», — говорит, например, Виталий. Людям, как и раньше, помогают волонтеры: вывешивают списки «опознанных вещей», а неопознанные сами ищут в изоляторе.

«Сама пришла за вещами мужа, боялась, что еще раз задержат»

Масштабный лагерь, который волонтеры организовали в парке возле изолятора и ЦИП на Окрестина, практически свернулся. В последние дни в помощи в основном нуждались те, кто вернулся за личными вещами, изъятыми во время задержания. В общей сложности, за поиском вещей к волонтерам обратилось более тысячи человек, задержанных во время мирных протестов после 9 августа и содержащихся в изоляторе и ЦИП на Окрестина.

Мужа Татьяны задержали с 9 на 10 августа недалеко от стелы. Из изолятора на Окрестина его перевезли в Слуцк, о чем девушка узнала лишь на третьи сутки от волонтеров. Отпустили мужчину в субботу 15 августа. За личными вещами его жена приехала вместе с маленьким сыном.

— Слышала, что некоторых задерживали повторно, когда они приходили сюда за вещами, поэтому мужа попросила остаться дома, — говорит Татьяна. В руках у нее обычный пакетик, на нем закреплен листочек с фамилией. В пакете лежат ремень, шнурки и ключи. — Мне повезло, что вещи были аккуратно сложены, подписаны и значились в списках опознанных. Пока стояла в очереди, видела, что многие не могут найти телефоны, документы. Мой муж, как предчувствовал, телефон оставил дома, и это потом очень мне помогло как в его поисках, так и в возможности связаться с его коллегами по работе.

Через дорогу от изолятора висят списки тех, чьи вещи опознаны. Это значит, что вещи волонтеры разложили по коробкам с номерами, чтобы человеку проще было ориентироваться.

 — У нас есть живая очередь «опознанных вещей» и электронная из «неопознанных». Если человек находит себя в первом списке, он проходит в изолятор, называет номер из списка и забирает их. Бывает, чего-то не хватает, например, документов или телефона. Тогда составляется подробное описание вещи и к поиску подключаются волонтеры. Их пускают в изолятор для помощи в сортировке. В первые дни, когда люди стали массово обращаться, вещи сортировали четыре девочки, позже — две. Неопознанных вещей, к сожалению, очень много. Все разбросано, особенно вещи из автозаков. Никаких описей нет, — говорит волонтер Татьяна.

Фотографии неопознанных вещей из ИВС и ЦИП волонтеры выкладывают в телеграм-канале «Окрестина списки».

Те, кто уже заходил в изолятор за вещами, рассказывают, что сложнее всего найти деньги, ювелирные украшения, телефоны, ключи, если они не попали в «опознанные». Например, в пакете с неопознанной «ювелиркой» есть цепочки с крестиками, есть много обручальных колец, очень похожих, так что определить твое это точно или нет, не представляется возможным.

 — У меня в кармане была наличка, сколько, не помню точно. В пакете с моими вещами, который я без труда нашел, денег не было. Там была выдвижная полка с одними монетами, может, рублей двести, но я не брал, потому что не знаю, сколько у меня точно было денег, — говорит молодой парень, вышедший из изолятора.

«Общая сумма пропавших вещей — больше тысячи долларов, но страшно не это»

Виталий приходит в изолятор уже второй раз, ищет свой рюкзак с вещами. Его задержали в среду 12 августа, когда выходил с работы на Мясникова, 29. Парня забросили в микроавтобус и доставили с РУВД Московского района, потом в ИВС в переулке Окрестина. Отпустили в ночь с 13 на 14 августа, с условием обязательной явки по первому требованию, а также предупреждением о применении к нему уголовной статьи в случае повторного задержания на несанкционированном мероприятии.

 — Рюкзака нет. Там были MacBook Air от Apple, кошелек кожаный, наличными деньгами около 70 рублей и около 40 долларов, две банковские карты, карточка соцстраха, очки для зрения и солнцезащитные, паспорт, без которого пока не представляю, как жить, поскольку по военному билету снять деньги в банке не могу. Там же где-то и телефон. Общая стоимость вещей — больше тысячи долларов. Ведь я же с работы шел, все было с собой.

По словам Виталия, он обошел несколько помещений с вещами, но рюкзак свой так и не нашел. Вещи у него изымали под опись в РУВД Московского района, однако второй экземпляр, как это положено, на руки не выдали.

— Избивали, причем сильно, только в РУВД, в ИВС уже не трогали. Там же, в РУВД, заставили подписать какой-то документ не глядя. Что за он и как может сказаться, я не знаю и от этой мысли становится страшно. Поэтому написал заявление в Следственный комитет и подробно рассказал, что со мной происходило. Я и следователю в СК сказал, что каждый день просыпаюсь с мыслью, что меня придут и за что-нибудь арестуют, выломают дверь. Он ответил, что если бы я подписал нечто подобное, то уже не сидел бы с ним там и не разговаривал. Предполагаю, что в РУВД людей заставляли подписывать некие бумаги или в расчете на то, что используют сразу, или, возможно, в перспективе, чтобы обвинить, например, в организации протеста. И вот с этим сейчас жить страшно, и непонятно, что будет дальше.

«Ищу не только вещи, но и свидетелей моего задержания»

Евгения задержали 11 августа. Он в 19.10 ехал от матери в сторону заправки по улице Беды, повернул на Некрасова.

— Позвонил брат и я остановился поговорить с ним. Мотоцикл заглушил, сидел, курил, разговаривал по телефону. Вдруг сотрудники ГАИ перегородили выезд, потребовали документы, спросили, что я здесь делаю. Сказал, что еду на заправку. После этого меня стали избивать, со словами: «Вчера я тебя тут видели, знаем, что ты тут делаешь». Но я действительно не был в понедельник в районе «Риги». Тогда сотрудник ГАИ потребовал, чтобы я снял шлем и проследовал к нему в машину. Я полностью подчинился, попросил лишь забрать шлем, а то украдут на мотоцикле. Он мне в грубой форме ответил, что там, куда я поеду, шлем не потребуется и забрал ключи от мотоцикла.

Евгения доставили в РУВД Советского района, где, по его словам, они вместе с другими задержанными простояли 20 часов в растяжке, упершись лбом в стену и вывернув руки ладонями наружу.

— При этом нас регулярно избивали. Приносили телефоны, спрашивали чей и заставляли разблокировать. Смотрели переписки в мессенджерах, публикации в соцсетях, фотографии. Если находили хоть что-то на их взгляд компрометирующее, — а это могло быть что угодно: и призывы к милиции быть с народом, и бел-чырвона-белые флаги; если еще, не дай бог, находили у кого-то фотографии с протестов, — избивали безумно. Помню парня 1998 года рождения, которого задержали за то, что он якобы выкатил два контейнера на улицу Якуба Колоса. Парня избивал сотрудник в форменном милицейском свитере со знаками отличия подполковника. Нам в принципе было запрещено оборачиваться, но еще когда меня доставили в РУВД, я запомнил этого человека по характерному тембру голоса. Так вот этот человек избивал парня собственноручно, не используя дубинку. Парню досталось больше всех, потому что он сказал, что не хочет, чтобы людей на улицах избивали лишь за их гражданскую позицию. Потом его избивали за то, что отказался разблокировать телефон и даже поле не оставляли в покое, когда согласился. Били со словами: «Жыве Беларусь», произнесенными с издевкой.

Позже Евгения перевезли в ИВС на Окрестина. В тесный прогулочный дворик, говорит, затолкали 74 человека. Одного молодого человека избивали жестоко только за то, что у него на толстовке была безобидная надпись, типа: «Организатор мирных шествий».

 — Я об этом пареньке недавно видео смотрел, он сейчас в инвалидной коляске, таз вроде перебили, — подключились к разговору молодые люди, также ожидающие своей очереди возле изолятора.

Во время задержания у Евгения были изъяты документы, байкерская куртка, шлем, ремень, шнурки, деньги, ключи от мотоцикла. Все вернули кроме денег, но там мелочь, говорит Евгений и ключей от мотоцикла Honda. За ними он и вернулся во второй раз в изолятор.

— Ключи пока только один человек в Минске согласился попробовать сделать и то ней сейчас. Поэтому и решился на одну еще попытку найти их здесь, на Окрестина.

Также Евгений просит откликнуться очевидцев, которые видели момент его задержания 11 августа в 19.10 напротив дома № 17 по улице Некрасова.

 — Очень хочу найти людей, возможно кто-то проезжал мимо с регистратором, чтобы хоть кто-то подтвердил, что сотрудников ГАИ лицом об капот не бил, знаки отличия не отрывал. Я, как и многие, подписал документы не глядя, что там было, не знаю. 4 сентября должен буду явиться в суд. Вот сейчас поеду в суд Советского района, чтобы ознакомиться с материалами дела.

А что говорят в МВД?

На вопросы TUT.BY ответили в управлении надзорно-исполнительной деятельности МВД:

1. При задержании правонарушителей их вещи помещаются в индивидуальные пластиковые пакеты. Ввиду большого количества поступивших в изолятор граждан некоторые предметы передавались в общей массе, без идентификации их владельцев. Если в момент разбирательства в ЦИП/ИВС при задержанных находилось имущество, то оно попадало в личную опись. На сегодня все вещи описаны, составлен акт, ведется работа по их опознанию и выдаче владельцам.

2. Все имущество задержанных из всех столичных РУВД передано в ЦИП/ИВС ГУВД Мингорисполкома. (Вопрос заключался в том, что на Московское РУВД было много нареканий со стороны бывших задержанных, поскольку именно изъятые там вещи люди не могут найти до сих пор. — Прим.TUT.BY).

3. Что делать и куда обращаться тем, кто несколько раз уже был на Окрестина искал свои вещи, но не нашел. Кто несет за них ответственность?

 — Каждый гражданин по факту пропажи своего имущества имеет право обратиться в ОВД с соответствующим заявлением. В свою очередь, в ЦИП/ИВС ГУВД Мингорисполкома организована круглосуточная работа по опознанию и выдаче вещей.

Читайте также