С белорусскими журналистами российский президент хочет встречаться регулярно

В ожидании президента России белорусские журналисты пытались разобраться, по какому принципу пресс-служба Кремля их рассадила, но так и не пришли к единому мнению. Корреспондент же TUT.BY задумчиво разглядывал табличку с надписью TYT.RU и тоже пытался понять…  :)

 

Дмитрий Медведев сходу заявил, что встречи с белорусскими журналистами теперь станут регулярными.

 

- У меня такое ощущение, что мы все-таки мало общаемся, а это не очень хорошо, потому что, к сожалению, зачастую информация, которой должны располагать наши граждане, она попадает к ним из каких-то других, косвенных источников. А с учетом того, как близкие наши народы, наши страны, с учетом нашего государства союзного, мне кажется, очень важно, когда лидеры государств регулярно общаются с представителями средств массовой информации. Александр Григорьевич в этом смысле показал пример. Он это делает, делает, мне кажется, откровенно и успешно. Поэтому, я думаю, что мы тоже должны эту брешь восполнить или закрыть.

 

Право первого вопроса досталось корреспонденту Первого  канала. Поблагодарив за возможность пообщаться с первым лицом России, Павел Тухто обратился лично к Медведеву и к россиянам вообще с просьбой придерживаться норм ООН и называть нашу страну не Белоруссией, а Беларусью. В ответ на это президент РФ заметил, что он именно так и поступает.

 

Спасибо Первому каналу.

 

Еще одно спасибо, безусловно, надо сказать информационной компании БелаПАН, которая настояла на приемлемых для белорусской стороны условиях передачи информации. Узнав накануне пресс-конференции, что писать о ней можно будет лишь на основании официальной стенограммы, которая должна была появиться на сайте Кремля спустя несколько дней после события, представители компании публично отказались приехать в Барвиху. Однако спустя час после официального уведомления, с руководством БелаПАНа связалась пресс-служба Кремля и сообщила, что передавать информацию все-таки можно будет оперативно.

 

Правда, воспользоваться этой возможностью было довольно сложно. После того, как пресс-конференция завершилась, у журналистов было буквально 10 минут на то, чтобы успеть что-то надиктовать в редакцию. Пресс-центр с выходом в интернет пришлось оборудовать самостоятельно в привокзальном "Ростиксе". Поблагодарим и его.

 

Но вернемся в Барвиху. Пресс-конференция прошла на государственной даче "Майндорф". Последний раз российский президент здесь принимал главу МИД Германии Гидо Вестервелле, здесь он встречался с Ангелой Меркель и с Александром Лукашенко, а в августе прошлого года именно в Барвихе проходили "сложные переговоры по Грузии".

 

Формально темой пресс-конференции было 10-летие подписания договора о создании Союзного государства. Однако журналистов в большей степени интересовали более конкретные вопросы: подписание документов по Таможенному союзу Беларуси, России и Казахстана, запланированное на 27 ноября в Минске, вечный и особенно актуальный к концу года вопрос цены на газ, участие Беларуси в действиях КСОР и многое другое. Каждый успел задать по одному-два вопроса. Стоит отметить, что общение российского президента с представителями белорусских СМИ было более кратким и уж, конечно, гораздо менее эмоциональным, чем общение его белорусского коллеги с российскими журналистами. Пресс-конференция длилась около полутора часов.

 

- За последнее время со стороны наших белорусских партнеров и самого Президента Беларуси было сделано значительное число эмоциональных заявлений, которые зачастую выходили за рамки дипломатического протокола, а если говорить предельно откровенно, носили весьма специфический характер по отношению к отдельным должностным лицам Российской Федерации. Я имею в виду и членов Правительства, и Председателя Правительства нашей страны. Мне это не нравится, я считаю это недопустимым. Более того, попытки каким-то образом показать, что мы можем выстраивать теплые отношения личные, но в то же время при соответствующих характеристиках, даваемых членам Правительства Российской Федерации, это путь в тупик, потому как это Правительство, которое было назначено Государственной Думой по моему представлению. И когда тот или иной мой коллега полемизирует с этим Правительством – он полемизирует со мной. Здесь другого варианта быть не может. Вывод: нужно быть более сдержанными.

 

 

- Что же касается личных отношений, то, насколько я знаю, между Александром Лукашенко и Владимиром Путиным были всегда нормальные партнерские отношения, когда мой предшественник работал президентом. Это не значит, что они не спорили. Они спорили, конечно. Это нормально абсолютно. Точно так же, как и у меня, хорошие партнерские отношения с Александром Григорьевичем. Это тоже не значит, что мы никогда не спорим друг с другом и что мы во всем соглашаемся.

 

Другой вопрос, что мне представляется, очень важно воспринимать партнера не просто уважительно, но и пытаться слышать его. Это залог успеха. Но в политике, и в этом я убедился уже сам, безусловно, личный фактор имеет значение. Отрицать это бессмысленно. Но он не является самодавлеющим.
 

Приведу Вам один простой пример, который я неоднократно уже приводил. У нас с администраций Джорджа Буша младшего в личном плане были очень хорошие отношения, теплые отношения, что не помешало в какой-то момент нашим межгосударственным отношениям деградировать почти до уровня "холодной войны", вот, на мой взгляд, очень точный пример: хорошие отношения между политиками - плохие межгосударственные отношения. Бывает и иная ситуация: между высшими должностными лицами прохладные отношения, а межгосударственные отношения, они на таком уровне находятся, что никакие прохладные отношения их не уничтожают.

 

 

- Это вопрос, который должен разрешаться в соответствии с двумя документами. … в соответствии, с одной стороны, с Конституцией Беларуси и внутренним законодательством Беларуси, это с одной стороны, а с другой стороны – в соответствии с международным правом, которое имеет наднациональный характер и, по идее, должно иметь преимущественную силу по отношению к внутреннему законодательству. К числу наднациональных документов относится и Договор о Коллективных силах безопасности. Делайте выводы сами.

 

 

 

- Я думаю, что тема Таможенного союза достаточно очевидна. Мы к этой теме, к этому соглашению шли довольно долго, и дорога к Таможенному союзу была с ухабами. Но в какой-то момент мы форсировали эту работу, и сейчас для того, чтобы работать в рамках Таможенного союза, все готово, документы подписаны. Но это не значит, что все проблемы решены. Мы должны синхронизировать наши подходы. Эти подходы, прежде всего, касаются пошлин, в том числе таких чувствительных сегментов, как, например, автомобили и некоторые другие.

 

- Выгоды от Таможенного союза тоже очевидны. В этом случае у нас возникает практически унифицированное таможенно-тарифное пространство, где нет никаких заградительных барьеров, где все правила абсолютно одинаковы.

 

- В отношении пошлин на иномарки – чувствительная вещь, конечно, очень особенно для Беларуси, имея в виду то, что у вас эти пошлины были незначительными по отношению к нашей стране. Но уж если мы договариваемся о Таможенном союзе, а это в целом для нас выгодно, я еще раз об этом говорю, то мы, конечно, должны унифицировать и пошлины, причем пойти на взаимные действия. С одной стороны, снижаются пошлины на иномарки в Беларуси, с другой стороны, мы готовы к снижению ряда платежей, пошлин по крупным машинам: по МАЗам в частности, по автомобилям соответствующей категории. Я понимаю, что это болезненно, но нам нужно этот период пережить. В конечном счете, уже создав Таможенный союз, мы можем в какой-то момент договориться о новых единых правилах игры, в том числе и по торговле автомобилями. Тем более что и Российская Федерация, и Казахстан, и Беларусь – все мы вступаем в ВТО, и ряд решений, которые мы сейчас для себя принимаем, мы так или иначе будем адаптировать уже к нашему членству в ВТО. Нет ничего вечного, нет вечных пошлин, но сейчас, на нынешнем этапе, для гармонизации наших финансовых отношений, наших таможенных отношений на это необходимо пойти.

 

- Таможенный союз нам нужен не больше, чем Беларуси и Казахстану, но и не меньше.

 

 

- По подсчету экспертов, за вот этот период торговли нашим природным газом, нефтью и некоторыми другими сырьевыми источниками с Беларусью общий объем преференций, который был предоставлен экономике Беларуси, составил около 50 млрд. долларов. Для того чтобы было понятно, такой же объем преференций для Украины составил от 75 до 100 млрд. долларов. Это большие цифры. Это на самом деле, большие цифры. И они демонстрируют наши особые близкие, партнерские отношения.

 

- Если говорить о наших газовых соглашениях с вашим государством, то они тоже поставлены на прочную нормативную основу. Мы сейчас поставляем этот газ по цене 122 доллара за тысячу кубических метров, в четвертом квартале. Это с учетом 30-процентной скидки, которая была дана в этом году по тому решению, которое принимал Газпром со своим контрагентом. В следующем году эта цена сейчас рассчитывается. Я сейчас не буду ее объявлять, она автоматически должна быть рассчитана, исходя из того контракта, который заключен. Но могу сказать абсолютно точно, что эта цена все равно будет процентов, наверное, на 30, на 40 ниже, чем цена поставки газа в сопоставимые территории или в сопоставимые страны, именно в силу тех механизмов, которые используются в наших соглашениях, и в силу того, что мы тоже соучаствуем в газотранспортной системе белорусской и реализуем совместные программы.

 

- Но в какой-то момент нужно, конечно, переходить уже на современные отношения, на нормальные рыночные отношения, и мы нашли в себе силу воли сделать это. Я имею в данном случае и Российскую Федерацию, и наших белорусских партнеров. У нас есть план, каким образом мы выводим эти цены на современные цены, на цены, основанные на равные доходности, на европейские цены, и мы к этому будем и дальше стремиться.

 

 

 

 

 

- Ни в публичном измерении, ни в ходе личных встреч я ни разу не просил признать Абхазию или Южную Осетию, лидера Беларуси или какое-либо другое должностное лицо из Беларуси. … Все разговоры об этом, на мой взгляд, высосаны из пальца и напоминают торг по поводу того, кто больше сделает хорошего, кто поможет, вот за тех мы и будем.

 

Я неоднократно говорил в отношении позиции Российской Федерации, в отношении признания двух новых субъектов международного права. Мы сделали это сами. Для нас это был очень сложный выбор, очень сложный. Он был сделан только после того, как Грузия совершила соответствующую агрессию против двух этих территорий тогда непризнанных автономий.

 

Все остальные уважаемые члены международного сообщества сами должны принимать решение о том, признавать эти новые территориальные образования субъектами международного права или нет. Это в полной мере относится и к Беларуси.

 

Разговоры же о том, что кто-то давит на Беларусь, требует признания двух этих новых субъектов в качестве субъектов международного права, установления дипломатических отношений, на мой взгляд, носят вольный, если не сказать провокационный характер. Еще раз повторяю, это желание, как мне представляется, выторговать для себя какие-то дополнительные условия в ходе иных международных контактов.

 

Я об этом никогда не просил и просить не буду, потому что это вообще не мое дело – это дело другого государства признавать или нет.

 

- Это ваше внутреннее дело, хотя я неоднократно слышал от Александра Григорьевича, что Беларусь обязательно рассмотрит этот вопрос и, по всей вероятности, признает эти республики, но должна сделать это самостоятельно, без влияния извне.

 

 

 

- Эту тему невозможно закрыть, потому что она не открывалась. Россия ни де-факто, ни де-юре не предлагала Беларуси вступить в состав Российской Федерации. Вы, наверное, говорите об известной пресс-конференции, в которой участвовали, с одной стороны, Александр Григорьевич Лукашенко, а с другой стороны – Владимир Владимирович Путин, где разговор зашел, понятно, о чем, о ценах на газ. И в одной из реплик мой предшественник сказал следующее, что тот, кто хочет для себя каких-то особых цен, тот, кто рассчитывает получить внутренние цены, должен понимать, что такие цены существуют только для субъектов Российской Федерации. Но из этого не вытекает, что мы в какой-то форме приглашали к вступлению в нашу Федерацию Беларусь или какую-то другую страну. Дискуссия на эту тему может идти, это абсолютно нормально. Но никакого юридического приглашения на эту тему нет. Более того, такие вещи определяются только путем народного голосования. И, на мой взгляд, без выражения мнения народа здесь и обсуждать нечего. Это даже не прерогативы президентов. Это должно подниматься еще выше. Поэтому мне кажется, что темы этой не существует.

 

 

 

- Если мы достигли какого-то уровня интеграции, зачем же нам от этого отгребать?

 

- Знаете, я вспоминаю, что происходило 8 декабря, точнее, незадолго до 8 декабря 99 года. У меня даже есть личные воспоминания на эту тему. Хочу с Вами поделиться. Я тогда только переехал в Москву и работал заместителем Руководителя аппарата Правительства Российской Федерации. А Председателем Правительства был, не поверите, Владимир Владимирович Путин. Так вот мне просто тогда было поручено посмотреть, собственно, сам текст Договора. И я его смотрел. Вот просто сидел – до сих пор помню, в 11 вечера мне это притащили и говорят: "Смотри". Я думаю: "Вот, елки-палки, уже и домой пора, только текст принесли". И тогда я уже понимал, что это исторический документ. Этот документ был подготовлен и подписан. У нас возникло Союзное государство. Да, союзное строительство идет не такими темпами, как, наверное, может быть, мы рассчитывали. Но еще раз подчеркиваю, и набор институтов, набор правил, степень интегрированности наших экономик, степень согласованности наших политических действий в этом документе гораздо лучше, чем при наличии просто партнерских отношений. Зачем же нам разбегаться в разные стороны? Лучше наполнять этот документ реальным содержанием или что-то корректировать в нем, если мы посчитаем, что какие-то институты нам не нужны. Ну, уж точно не нужно понижать степень интеграции.

 

- Я, конечно, сторонник активного продолжения работы по Союзному договору и созданию более благоприятных условий для последующей интеграции наших экономик. Таможенный союз именно из этой темы.

 

- Если говорить о перспективах, то они (…) заключаются в Союзном государстве. Вот там мы действительно должны насыщать это Союзное государство реальными полномочиями. Мы должны стремиться к гораздо более высокой степени экономической интегрированности, к одинаковым правилам торговли, к недопущениям каких-то заградительных решений, к недопущению конфликтов на этой почве. Вот здесь есть, над чем поработать. Это правильно.

 

И если мы по этому пути пойдем, то у нас тогда будет очень хорошее будущее.

 

 

- У нас нет ни с кем таких особых отношений финансовых, кроме как с Беларусью. Беларусь является крупнейшим заемщиком наших средств. За последние годы было выдано, буквально, по сути, за два с половиной года, было выдано больше 3 млрд. долларов, денег. Мы никому таких средств в долг не предоставляли. Почему мы это делаем в отношении Беларуси? Только потому, что мы находимся в рамках Союзного государства, потому что у нас очень тесно интегрированные экономики, и у нас есть и политические обязательства по отношению друг к другу. Если бы речь шла о каком-то другом государстве, то наша помощь была бы скромнее. (…) Напомню, что до сих пор по линии МВФ, по линии европейских кредитных институтов общий объем поддержки, оказанной экономике Беларуси, только-только приближается к трем миллиардам, да еще и решения даже все не приняты, а мы уже эти деньги выделили для экономики. Поэтому вот именно этим и должно проверяться наше сотрудничество, именно это является главным критерием успеха – то, как мы друг другу помогаем в определенной ситуации.

 

- Поэтому я думаю, что вот наше товарищество, наши союзнические отношения должны проверяться при помощи вот этих экономических схем, при помощи особых экономических отношений. И когда вот я, например, слышу от наших партнеров иногда, что мы недостаточно помогаем друг другу, у меня это вызывает удивление, потому что никто так не помогает своим партнерам, как Российская Федерация. И это всецело и полностью относится к Беларуси.