Лукашенко: президентами не становятся, президентами рождаются

Источник материала:

Президентами не становятся, президентами рождаются, заявил президент Беларуси Александр Лукашенко 1 октября в ходе пресс-конференции для региональных российских СМИ, сообщает БелаПАН.

Фото БЕЛТА

По его мнению, «просто приобрести качества президента, если нет этого природного стержня, невозможно». «Это будет просто менеджер, нанятый народом», — сказал он. «Вы можете критиковать Ельцина сколь угодно, но по рождению, по природе он был президентом России», — добавил Лукашенко.

Отвечая на вопрос, кто может возглавить Беларусь, если Лукашенко придется уйти в силу объективных причин, например, по возрасту, президент заявил, что он «категорически не хочет оскорбить свой народ и отнять у них право выбора».

«Забудьте эти разговоры о том, что я готовлю своих сыновей как наследников — это не Россия, — сказал Лукашенко. — По наследству власть никто передавать не будет. Я не хочу, чтобы мои дети были президентами в Беларуси. Я наелся, и моим детям из-за меня хватило этого президентства».

«Вы воспринимаете президентство как царство, я — как работу, жуткую, напряженную, дикую работу, — заявил Лукашенко. — Да, я горжусь, что я президент, что именно меня избрали президентом, но это прежде всего работа». «Единственное, о чем я мечтаю, — чтобы после моего ухода над моими детьми никто не издевался. Особенно над этим малышом (младший сын Николай Лукашенко. — БелаПАН.)», — добавил он.

«А это, может быть, я вижу, как сейчас это делают в России, — сказал президент. — Что он сделал плохого для российского руководства? Ну, родился он так, не так, какое кому дело. Это мой сын, я от него не отказываюсь, я бы мог его спрятать, как у вас умеют это делать, но я не хочу этого делать. Дети — это от Бога».

«Если уж я буду нормально уходить, а не под палками народа, то мы найдем Прокоповича, Семашко, Петрова, Сидорова, — добавил Лукашенко. — Это сильные люди, я могу на них слово замолвить, но не больше».

Вместе с тем он добавил, что, возможно, через полгода его мнение поменяется, «когда страну начнут на части разрывать, и буду вынужден принимать какие-то радикальные решения». «Но я этого не хочу», — подчеркнул он.