В ходе декабрьского 2011 года опроса задавались традиционные вопросы о геополитических ориентациях респондентов — о голосовании на гипотетических референдумах об объединении Беларуси с Россией и о присоединении страны к Европейскому союзу, а также вопрос о выборе между одним и другим. По сравнению с предыдущим (сентябрьским 2011 года) опросом произошел определенный сдвиг в геополитических приоритетах общественного мнения — дальше от Европы.
Правда, при различных формулировках вопросов эти изменения проявляются в разной степени. Скажем, в ответах на дихотомичный вопрос «или-или» снижение доли сторонников евроинтеграции незначительно, в пределах 3%, то есть, ошибки репрезентативности выборки. Однако в ответах на прямой вопрос о евроинтеграции уменьшение доли «евробелорусов» достаточно заметное, на 10 процентных пунктов, также значимо и увеличение доли противников этой интеграции.
При этом доли «белороссов» — приверженцев интеграции с Россией — за квартал изменились в пределах ошибки репрезентативности в ответах и на дихотомический, и на прямой вопрос.
Тренды ответов на соответствующие вопросы представлены на нижеследующих графиках.
Динамика ответов на вопрос «Если бы сегодня проходил референдум об объединении Беларуси и России, как бы Вы проголосовали?», %
Динамика ответов на вопрос: «Если бы сейчас в Беларуси проводился референдум с вопросом, вступать ли Беларуси в Европейский союз, каким был бы Ваш выбор?», %
Динамика ответов на вопрос: «Если бы пришлось выбирать между объединением с Россией и вступление в Евросоюз, что бы Вы выбрали?», %
Рассматривая динамику показателей на более протяженном временном интервале, следует констатировать примерный баланс сторонников интеграции с Востоком и с Западом. Устойчивого перевеса в пользу России, которым характеризовалась ситуации в первые годы XXI века, уже нет, но нет и перевеса Европы. Эпизоды, вызывающие энтузиазм у приверженцев европейского выбора, сменяются возвращением на круги своя — к примерному балансу.
Нижеследующая диаграмма, построенная на данных декабрьского 2011 года опроса НИСЭПИ, демонстрирует, от каких факторов зависит геополитических выбор белорусов. Стоит заметить, что эти связи довольно устойчивые и остаются практически неизменными из года в год.
Связь геополитических предпочтений c культурными идентификациями, социально-демографическими характеристиками и политическими предпочтениями, в %
Как видим, более склонны к европейскому выбору опрошенные, обладающие бóльшими жизненными возможностями, бóльшим социальным капиталом — мужчины, образованные, минчане, молодежь и лица среднего возраста, те, кто часто пользуется интернетом. Также прослеживается связь с политическими ориентациями: приверженцы президента чаще отдают предпочтение российскому вектору, его оппоненты — европейскому. Однако самым сильным фактором оказывается культурная самоидентификация, хотя связь односторонняя — те, кому ближе европейцы, делают политический выбор в пользу Европы почти поголовно, те же, кому ближе русские, в большинстве отдают предпочтение России, но не в подавляющем большинстве — почти четверть из них все же выбирают евроинтеграцию.
Эту белорусскую ситуацию интересно сопоставить с ситуацией у соседей. Согласно опросам Центра им. Александра Разумкова, динамика проевропейских настроений украинцев за последние 9 лет выглядит следующим образом.
Следует ли Украине вступать в Евросоюз?, в %
Этот вопрос украинцам аналогичен вопросу, который был задан белорусам НИСЭПИ. Очевидны отличия: уровень проевропейских устремлений в Украине весь исследуемый период был выше, чем в Беларуси, доля сторонников евроинтеграции там никогда не опускалась ниже 40% (в Беларуси снижалась до 26%), а доля противников присоединения Украины к ЕС лишь один раз превысила 38% (в Беларуси доля противников евроинтеграции превышала, случалось, и 50%). Соответственно и баланс сторонников и противников вступления Украины в ЕС всегда был в пользу первых, в Беларуси же такое наблюдалось далеко не всегда.
Впрочем, можно заметить и ряд схожих черт: это «свечка» проевропейских настроений в 2002-2003 годах и довольно большие колебания уровня проевропейских настроений — от 40,1% до 65,1% в Украине, от 26,7% до 60,9% в Беларуси. К тому же, по существу, украинские данные отличаются от белорусских не кардинально, в Украине, согласно результатам опросов Центра Разумкова, за евроинтеграцию, как правило, — большинство, но незначительное, а нередко и лишь относительное.
К данным Центра Разумкова близки и результаты : «В октябре 2009 года присоединение Украины к Европейскому союзу поддерживали 51% опрошенных, в апреле 2010 года — 52%, в сентябре 2010 года — 57%, в январе 2011 года — 56%, а уже в апреле 2011 года — только 51% . Не поддерживают присоединение Украины к ЕС около 30% опрошенных».
Впрочем, иные исследовательские центры Украины дают более скромные показатели проевропейских устремлений. Содержательный обзор некоторых из них приведен в статье М.Погребинского и Е.Большова «Векторы интеграции», опубликованной в газете 16 декабря 2011 года.
Авторы пишут, что приверженцы ускоренной евроинтеграции Украины оперируют данными опросов, которые подтверждают, что за вступление Украины в ЕС выступает большинство, однако при этом совершенно игнорируют то обстоятельство, что украинское общество проявляет не меньшую, а как правило — большую готовность и к интеграции с Востоком.
«Всем, кто давно занимается анализом результатов опросов общественного мнения, известен феномен амбивалентности. Он проявляется в том, что респонденты зачастую дают позитивные ответы на взаимоисключающие альтернативы», — отмечают авторы «Векторов интеграции».
Похожие феномены неоднократно отмечались и в аналитиках НИСЭПИ относительно геополитических предпочтений белорусов — немалая часть из них хочет одновременно интеграции и с Востоком, и с Западом. Едва ли не наиболее наглядный показатель — данные декабрьского 2010 года опроса НИСЭПИ: на прямой вопрос, возможна ли для Беларуси интеграция одновременно и с Россией, и с Евросоюзом, доля ответивших положительно составила 40,4%, а отрицательно — 41%.
Достаточно высокий уровень пророссийских настроений в Украине отмечает и группа «Рейтинг»: «В 2010 году образование единого государства с Россией и Беларусью стабильно поддерживали 44-45% опрошенных, столько же не поддерживали. В январе 2011 года уровень поддержки единого государства вырос до 48%, а в апреле 2011 года — уменьшился до 47%. Зато стабильно уменьшается и количество опрошенных, которые не поддерживают создание единого государства с Россией и Беларусью: в январе 2011 года — 44%, в апреле 2011 года — 40%. ...Интересно, что 37% опрошенных, которые поддерживают создание единого государства с Россией и Беларусью, одновременно поддерживают и присоединение Украины к ЕС. Так считает каждый четвертый житель Донбасса, Юга и Востока. Большинство из них от возможной интеграции ожидают, прежде всего, улучшения уровня своей жизни и уже не так важно, через интеграцию с кем-то одним или одновременно со всеми. Для них экономический фактор преобладает над идеологическим».
Спорным представляется лишь конечный вывод исследователей «Рейтинга»: геополитическая «всеядность», вообще говоря, не обязательно обусловлена только экономическим фактором, она может быть и своеобразной идеологией.
Что до самого этого феномена, то в Беларуси он тоже достаточно широко распространен. Немалая часть респондентов высказывается, отвечая на вопросы таблиц 1 и 2, и за объединение с Россией, и за присоединение Беларуси к ЕС.
Доля от всех опрошенных, высказывающихся и за объединение Беларуси с Россией, и за присоединение Беларуси к Евросоюзу, в % (опросы НИСЭПИ)
11'06
09'07
09'08
09'09
12'10
12'11
% тех, кто за интеграцию и с РФ и с ЕС (от всех опрошенных)
16,6
12,7
10,4
17,3
12,8
9,6
% тех, кто за интеграцию и с РФ и с ЕС (от тех, кто за объединение с РФ)
35,4
33
22,6
44,1
43
33,1
% тех, кто за интеграцию и с РФ и с ЕС (от тех, кто за присоединение к ЕС)
47,1
28,4
39,2
39,2
36,3
26,7
Как видим, картина далека от жесткой сепарации приверженцев различных направлений геополитического выбора. Доля приверженцев одного выбора, достигающая едва ли не половины среди сторонников другого выбора, — весьма наглядная иллюстрация амбивалентности, отмеченной украинскими исследователями.
Влияние этой амбивалентности оказывается весьма заметным, когда вопрос о геополитическом выборе связывается с его ценой, в частности, с проблемой границ, которые для Беларуси и Украины могут быть открытыми или на Запад, или на Восток. Упоминание в вопросе даже одного из элементов цены евроинтеграции заметно снижает долю ее сторонников, о чем свидетельствуют данные НИСЭПИ, полученные в Беларуси в июньском опросе 2004 года.
Сегодня для поездки на Запад белорусам нужно получать визы, а для поездки в Россию — не нужно. Для жителей Литвы и Латвии, вступивших недавно в Европейский союз, наоборот, нужно получать визы для поездок в Россию, а на Запад — не нужно. На Ваш взгляд, что было бы лучше для белорусов? (НИСЭПИ, июнь 2004)
вариант ответа
%
получать визы для поездок на Запад
49,0
получать визы для поездок в Россию
22,1
затруднились ответить/не дали ответа
28,9
В том же июньском 2004 года опросе НИСЭПИ, отвечая на не «обремененный» конкретикой о границах и визах вопрос о выборе между вступлением Беларуси в ЕС и объединением с Россией (см. таблицу 3), 47,6% выбрали восточный вектор, 37,7% — евроинтеграцию. Таким образом, добавление в вопрос упоминания о цене интеграции в виде закрытых на Востоке или на Западе границ снизило долю евроэнтузиастов на 15 процентных пунктов.
Возвращаясь к украинским опросам, заметим, что в опросе КМИС в 2011 году на вопрос о выборе между вступлением Украины в ЕС и в Единое экономическое пространство Беларуси, Казахстана и России за евроинтеграцию высказались 34%, за вступление в ЕЭП — 43%, за невступление ни в один из этих союзов — 16%.
Авторы статьи «Векторы интеграции» делают вывод: «Украинцы в целом позитивно относятся к идее вступления Украины в Европейский союз. Однако это справедливо только в том случае, если формулировкой вопроса не подразумевается, что вступление Украины в ЕС может осложнить отношения Украины и России, затруднить свободное перемещение граждан между двумя странами. Мы можем констатировать, что, в случае жесткого выбора вектора интеграции и сотрудничества — с ЕС или Россией (шире — со странами бывшего СССР), приоритетным для большей части украинцев является сохранение дружеских, близких отношений с Россией даже ценой необретения членства в Европейском союзе».
В таком виде вывод представляется несколько категоричным, в частности, ему противоречат данные социологической группы «Рейтинг». Однако вся совокупность данных приводит к более обоснованному и твердому выводу: украинское общество, как и белорусское, расколото по вопросу о геополитическом выборе, «веса» сторон примерно равны, по крайней мере, не наблюдается явного перевеса ни приверженцев интеграции с Россией, ни сторонников евроинтеграции.
Опрос моделирует ситуацию референдума, и когда в опросе доля сторонников того или иного выбора превышает заветные 50% , репрезентанты этого выбора среди политиков и журналистов празднуют победу. Но, во-первых, референдум подобного рода ни в Украине, ни в Беларуси никто проводить не будет. А во-вторых, следует иметь в виду неустойчивый и амбивалентный характер этого превышения: если 50% — за, а 40% — против, и если к тому же значительная часть тех, кто за, на самом деле за и совершенно другой выбор, то это раскол, выбор, который общество не сделало.
Следует также сказать о еще одном аспекте амбивалентности, отмеченной украинскими исследователями, — аспекте, который позволяет увидеть в нем известную рациональность. В чисто внешнеполитическом смысле для Беларуси и Украины выбор между Евросоюзом и Россией — это действительно дилемма, необходимость выбирать или то, или другое — это в некотором смысле полюса, и Россия тут предстает как формально-логическое отрицание Евросоюза, как не-ЕС. Но в других отношениях это не совсем так, сама Россия не воспринимает себя как неевропейскую тотальность, значительная часть россиян (как и белорусов, и украинцев) хочет, чтобы их страна стала членом Евросоюза.
Ниже приводятся данные опросов трех авторитетных российских исследовательских центров — ответы на вопрос о том, следует ли России стать членом ЕС.
На сегодня наша страна не является членом Евросоюза. Как Вы думаете, Россия должна или не должна стремиться к тому, чтобы стать членом Евросоюза?, в % ()
03'01
05'02
06'03
11'03
02'05
06'05
03'07
09'08
должна
59
52
73
55
51
48
36
30
не должна
19
18
10
15
23
26
26
27
Как, на Ваш взгляд, должна строить Россия свои отношения с Европейским союзом?, в % (Всероссийский центр изучения общественного мнения)
10'03
02'04
07'05
05'06
06'08
07'10
Россия должна стремиться стать полноправным членом ЕС
35
35
33
30
36
29
Россия должна стремиться к установлению равноправных, партнерских отношений с ЕС, но без вхождения в Европейский Союз
30
25
28
35
33
31
На Западе к России все равно никогда не будут относиться как к равноправному партнеру, поэтому ей нет смысла стремиться в Европу
16
20
20
18
17
19
Как Вы думаете, следует ли России стремиться в будущем к вступлению в Европейский союз?, в % ()
12'04
11'05
11'06
11'07
05'10
определенно да
26
19
19
23
10
скорее да
33
34
36
29
40
скорее нет
14
16
15
16
22
определенно нет
6
8
9
7
5
Из-за различий исследовательского инструментария данные по России не всегда можно сопоставить с данными по Беларуси и Украине. Цикл опросов ФОМ заканчивается драматическим падением проевропейских настроений после российско-грузинской войны. Вопрос ВЦИОМ включает в себя набор вариантов взаимоотношений РФ и ЕС, вопрос Левада-центра более градуированный, чем те, которые используются белорусскими и украинскими социологами.
Однако при этом можно констатировать, что проевропейские устремления в России достаточно широко распространены, а их уровень сопоставим с уровнем проевропейских настроений в Беларуси и Украине.
На наш взгляд, это отчасти объясняет как природу амбивалентности геополитического выбора в Беларуси и Украине, так и характер проевропейских настроений в этих странах. Часть русскоязычных, русскокультурных белорусов и украинцев, выступая за сближение с Россией или, по крайней мере, ощущая свою близость с Россией, нечуждость ей, выступают и за присоединение их стран к ЕС ровно по тем же причинам, по которым за это выступает значительная часть россиян. Судя по всему, этот механизм довольно широко распространен на востоке, юге и отчасти в центре Украины. В Беларуси он распространен едва ли больше, чем в Украине.
Этот механизм геополитического выбора неоднократно описывался в работах НИСЭПИ. О нем же писал в статье, опубликованной незадолго до смерти, белорусский политолог Виталий Силицкий: «Российский колониализм в Беларуси смотрит на Запад. Речь идет об образованной, продвинутой, прогрессивной части белорусского общества, которая полностью переняла российский культурный код, но не ассоциированные с ним политические ценности и мировоззрение, и не имеет никакой политической лояльности перед культурной праматерью. Эта субкультура есть и в самой России, но ее масштабы, как ни парадоксально, намного меньшие».
Приведенные нами данные опросов в России позволяют оспорить тезис В.Силицкого насчет «намного меньшие», но это на самом деле непринципиально, важна констатация указанного механизма геополитического выбора, а нередко и геополитической амбивалентности.
Впрочем, наличие этого механизма не обеспечивает приверженцам европейского выбора подавляющего перевеса ни в Беларуси, ни в Украине.
Подводя итоги, следует констатировать, что все три страны — «расколотые» в терминологии Самуэля Хантингтона, все три находятся в мучительном поиске своей геополитической идентичности.
Безусловно, российский поиск отличается своеобразием — у России нет некой «сверхРоссии», более мощного, чем она сама, геополитического полюса притяжения. Российская геополитическая дилемма — выбор между Европой и неким особым, неевропейским путем. От чего он не делается менее мучительным.
Силы приверженцев различных вариантов геополитического выбора в Беларуси и в Украине примерно равны, перевес той или иной силы не является решающим. Более того, зачастую линия раздела проходит не между различными группами белорусского и украинского обществ, а через души белорусов и украинцев, разрываемые разнонаправленными идентичностями.
Ни в одной из трех стран доля сторонников присоединения их страны к ЕС за весь исследуемый период не падала ниже 24% (а, как правило, была заметно выше), эта доля слишком велика, чтобы считать европейский выбор для каждый из этих стран окончательном отвергнутым и преодоленным. Но считать их бесповоротно сделавшими этот выбор, по крайней мере, на уровне общественного мнения, также не приходится.
И экстраполяция данных опросов, охватывающих целое десятилетие, фактическое отсутствие в них повышающегося пророссийского или проевропейского тренда, не позволяет надеяться на то, что эта внутренняя борьба скоро закончится.
Главная
Гороскопы
В ходе декабрьского 2011 года опроса задавались традиционные вопросы о геополитических ориентациях респондентов — о голосовании на гипотетических референдумах об объединении Беларуси с Россией и о присоединении страны к Европейскому союзу, а также вопрос о выборе между одним и другим. По сравнению с предыдущим (сентябрьским 2011 года) опросом произошел определенный сдвиг в геополитических приоритетах общественного мнения — дальше от Европы. 
