События осени 1919 года в зеркале газеты «Минский курьер»
Попробуем описать три стадии физического насыщения минского обывателя после ухода ненавистных ему большевиков.
Сначала это было желание простое. Вволю покушать! Наесться до отвала!! Нажраться!!!
В сентябре газета с робким торжеством отмечала, что в свободной продаже появился сахарин. Сообщали о прибытии вагонов с мукой, оценивали квоты на картофель и капусту, распределяемые продовольственным отделом Минского магистрата.
Возродился общепит, в городе плодились кухмистерские, закусочные, паштетные. Типичная газетная заметка:
Дешевая столовая
В помещении Общественного собрания открылась столовая для ремесленников и лиц интеллигентного труда. Обеденный зал вполне прилично обставлен и сервирован, хорошо оборудована и кухня. Обеды выдаются по 4 р. и 6 р. Открытие этой столовой, удовлетворяющей назревшую потребность, можно только приветствовать.
Потом минчане начали с большим знанием дела обсуждать качество продовольствия. Проявился интерес к деликатесам:
Колониальные товары
Чрезвычайное оживление наблюдается с колониальными товарами, ввоз коих нормальный. За последнее время много прибыло чая; цены упали до 80 марок кило; прибыло также много шоколада (60 марок кило), какао (40 м. кило), массами прибывают сельди, особенно из Америки. Цены на сельди сильно пали — 700 марок за бочку. Приходит много сардинок — 550 мар. ящик на 100 коробок.
Одновременно у минского обывателя усиливалось естественное желание не только хорошо поесть, но и выпить. Война — войной, а пьянка — пьянкой. Вопрос заключался в отношении к алкоголю очередной власти.
При большевиках в Минске был официальный сухой закон. Продажа самогона и автомобильного спирта грозила расстрелом. Поэтому обыватели пили, запершись в своих домах, а комиссары Мясникова — в служебных кабинетах.
Легионеры Пилсудского тоже были не дураки выпить в кабинетах, но предпочитали кабинеты иного рода — ресторанные. Последовало газетное сообщение:
Разрешение продажи спиртных напитков и вин
С 21-го октября предполагается разрешение продажи в Минске спиртных напитков и вин. Продажа будет допущена в первоклассных ресторанах и в наиболее крупных торговых заведениях.
Текст не совсем внятный: водка будет продаваться в первоклассных ресторанах. А во всех остальных, разве, нет? Но ведь ресторан без выпивки — то же самое, что баня без воды. Какой статус имеет, например, вот это заведение:
Кошерный ресторан «Неаполь». Мм-да… кошерная еда… Она хороша при регламентированном диэтическом питании. Ну а ежели господа офицеры — польские, русские, а затем и белорусские — не хотят исключительно нравственной кошерной пищи, а желают чего-нибудь капитального, вроде свиных ножек со студнем? Как насчет музыки и приятных дам? Да и где, в конце концов, нетрезвые поручики могут соревноваться в хоровом исполнении «Jeszcze Polska nie umarła», «Боже, Царя храни» и «Мы выйдзем шчыльнымi радамi»? Как тут быть?..
Такого рода запросы удовлетворил ресторан с панибратским названием «Фриц». Находился он на месте современного Минского ГУМа.
Ресторан «Фриц» газета упомянула в стихотворном фельетоне — монологе от лица некоего балбеса, которому «трудно» живется в Минске при польской власти:
О, тетя, если не хотите, Чтоб я тут в Минске голодал, Скорее денег мне пришлите, Не то — ей-богу же скандал!
Бифштекс у «Фрица» двадцать стоит, А номер в бане — двадцать пять, А тот, кто парит вас и моет, Десятку норовит сорвать.
Жить в Минске просто мне опасно! Биржевики меня убьют Иль рестораторы отравят, Меня в покое не оставят, И не жилец я больше тут!
В те дни из Западной Европы происходила экспансия на «восточные земли» дешевых виноматериалов, а также спиртов — картофельных, свекловично-паточных, ректификационных. В Минске их «преобразовывали» в «заграничныя вина, коньяки и разныя водки».
Ну а как же завод братьев Раковщиков (современный минский «Кристалл») — известный с 1892 года производитель чистого зернового спирта, настоящего хлебного вина?
Главная
Гороскопы
