В начале 2010 года Леонида Ярмольника можно будет увидеть в самых неожиданных образах. На телеэкране — в роли сыщика Ивана в сериале «Иван да Марья» (значительная часть которого, кстати, снималась в Минске). В большом кино он будет хозяином ранчо из фильма «Любовь в большом городе–2» и... Кощеем Бессмертным в фильме для всех возрастов «Самая реальная сказка».
— Не роль — мечта! — восклицает актер и хитро прищуривается: — Если, значит, сказать по–белорусски, у меня роль Здыхлика Невмиручего, правильно? Сережа Безруков играет там Ивана-дурака и по сюжету все время за мной охотится... Кстати, он же и предложил мне сыграть Кощея — в этой современной сказке Безруков еще продюсер и соавтор сценария. Надеюсь, в январе — феврале доснимем наконец финал и весной вы увидите, что я и есть самый настоящий Кощей!.. К слову, в советском кинематографе роли самых мерзких фашистов, преступников и негодяев доставались Андрею Файту. Так еще в моей юности Абдулов шутил: «Леня, все роли Файта — твои!..»
— Тем не менее прославились вы в образе цыпленка табака...
— На самом деле это была секундная импровизация, которую мы придумали с Сашкой Абдуловым у меня дома для одной из первых передач «Вокруг смеха». Тогда не было такого количества каналов и аудитория у программы была многомиллионная. Так что если сказать, что наутро я проснулся знаменитым, это не сказать ничего. Три года Алла Пугачева делила со мной первое место, сама это признает! Но я никогда не строил на этом карьеру, хотя честно могу вам сказать, что зарабатывать стал намного больше. Уже было не важно, что я делал на своих творческих встречах, концертах, выступлениях. В любом городе, куда приезжал «цыпленок табака», тут же выстраивались очереди за билетами, аншлаги были грандиозные... Словом, если ты сделаешь то, чего не делает больше никто, можешь считать, что придумал неплохой бизнес.
— Над чем вы сейчас работаете?
— Сейчас, в кризис, мы все говорим о своих планах скромнее и тише, поскольку теперь не все так легко осуществить. Но что–то, конечно, в моей жизни происходит. Кое–где работаю как актер. Как продюсер — пока на стадии выбора темы. Задача усложнилась, найти инвестиции на кино сегодня гораздо труднее, чем раньше. Надо найти хорошую историю, экранизация которой стоила бы не больше полутора миллионов долларов. Снять достойное кино за меньшую сумму в России невозможно, а бюджет в 5 — 7 миллионов я уже не потяну. Например, несмотря на весь успех «Стиляг», по деньгам мы эту картину не отбили, у меня осталось много долгов. К тому же где–то от 7 до 9 миллионов долларов у нас украли видеопираты... Увы, снимать новое кино на прибыль от предыдущего пока никак не получается. С 1995 года я периодически продюсирую фильмы, все они вполне успешны, но еще ни за один из них мне не удалось вернуть потраченные деньги...
— Вы по–прежнему намерены сотрудничать с Валерием Тодоровским?
— Валера — мой многолетний партнер, надеюсь, останется им и дальше. В сегодняшнем кино таких мало... Но именно он открыл большинство нынешних суперзвезд! О Владимире Машкове, например, заговорили после того, как он снялся у Валерия Тодоровского, то же самое было и с Женей Мироновым, с Максимом Сухановым... Теперь вот в «Стилягах» у него «засветились» Максим Матвеев, Антон Шагин, Катя Вилкова — я вам гарантирую, что в ближайшие 3 — 4 года это будут звезды. Потому что уже все знают, если Валерий Тодоровский обратил на кого–то внимание, значит, ребята стоящие. «Стиляги» еще не вышли в прокат, а их уже стали тянуть во всевозможные проекты. Помню, как я ругал без конца нашу молодежь — как продюсер, как папа, наконец, все старался удержать от ненужных телодвижений. «Не спешите сниматься, — говорил я им. — Не хватает денег? Я дам вам денег, только ведите себя прилично, иначе не успеете стать хорошими артистами, как вас «заклеймят»... У меня ведь тоже есть свои семейные задачи, я тоже должен зарабатывать деньги еще и для того, чтобы кормить семью. И порой, когда я месяц не снимаюсь, другой не снимаюсь, третий, жена не выдерживает и упрекает: мол, другие везде снимаются, ничем не брезгуют. Но я уважаю свою профессию и поэтому готов какое–то время поголодать, потерпеть лишения. Потому что, как говорила Раневская...
— Сняться в плохом кино — все равно что плюнуть в вечность?
— Это литературный вариант. Фаина Георгиевна говорила по–другому, гораздо грубее. Но ей это позволительно.
— Ну а сниматься в рекламе для вас зазорно?
— Предложений было много, но я так долго отказывался, что больше не предлагают. Хотя в свое время, когда телевизионной рекламы у нас еще почти не было, я зарабатывал на ней приличные деньги. На мой взгляд, нет ничего предосудительного в том, чтобы рекламировать дорогие часы или хорошие автомобили, например... А вот у покойного Олега Ивановича Янковского (в смерть которого я не могу поверить до сих пор!) была совершенно иная точка зрения. Однажды я три месяца уговаривал его принять предложение компании «Вольво», которая мечтала сделать Олега лицом своего брэнда, предлагая очень хороший гонорар. Безрезультатно... Впрочем, я не знаю другого такого актера, кто так тщательно выбирал роли — решение сниматься Олег принимал месяцами! Однако это и выстроило его творческую биографию: плохих ролей у Олега нет ни одной...
— А почему вы избегаете театра? Говорят, Олег Табаков давно переманивает вас к себе в МХТ...
— С Олегом Павловичем у нас был один совместный проект — «Свадьба Кречинского», но спектакль не получился таким, каким я хотел бы его видеть, и мы его закрыли... Но не исключено, что в театр я еще вернусь. Был у нас один разговор с Галиной Борисовной Волчек... Впрочем, пока об этом рано говорить. Все–таки в театре я не работал достаточно давно, и если уж туда возвращаться — только с триумфом, тут надо все тщательно продумать...
— Много лет вы «жюрите» команды КВН...
— Так решил Александр Масляков... Хотя были моменты, когда я хотел «соскочить», но что–то всегда останавливало. Как мне кажется, с точки зрения молодости, чистоты, искренности КВН — наша лучшая телепрограмма. Что же до ее производных, — увы, о проектах бывших кавээнщиков ничего подобного сказать я не могу. За исключением разве что одной программы, «Прожекторперисхилтон», которую делают талантливые люди, умеющие шутить быстрее, чем я соображаю. Хотя я и считаюсь человеком с чувством юмора, но тягаться с Ваней Ургантом или Сергеем Светлаковым не рискну. Для меня эти люди в хорошем смысле инопланетяне... Было дело, пригласили они и меня в свою студию. Лучшая шутка, которая у меня тогда получилась, была такая: «Раньше у вас был только один человек, который не успевал шутить. Теперь нас двое — я и Цекало...»
— А что для вас тяжелее — быть судьей, продюсером или актером?
— Отцом!.. Впрочем, у меня замечательная дочка. А понятия «тяжело» для меня вообще не существует. Человеку не должно быть тяжело! Потому что как только ты это осознаешь и начинаешь себя жалеть — все, это и есть конец. Желание себя поберечь — вернейший путь к старости. Ведь на самом деле люди стареют не тогда, когда возраст наступает, а когда начинают говорить себе: «Вот отдохну немножко...» Когда ты начинаешь видеть только то, что тебе хочется видеть, когда тебе нравится только то, что ты воспринимаешь, — это вернейший признак старости. Чтобы оставаться на одной волне с молодежью, надо постоянно делать над собой усилие понять то, что вызывает у тебя неприятие, ежедневно расширяя возможности организма принимать новое... Конечно, это непросто, многое уже мешает. Например, лет до 45 я не обращал внимания на погоду, клянусь! Мне было абсолютно безразлично, снег ли, дождь, туман... А теперь я вдруг стал замечать, что пасмурные дни — обычное дело для наших широт. Впрочем, раньше я вообще не различал времен года, не слышал даже, как поют птицы. Теперь — слышу. И обнаруживаю, как много красоты вокруг...
Главная
Гороскопы
В начале 2010 года Леонида Ярмольника можно будет увидеть в самых неожиданных образах. На телеэкране — в роли сыщика Ивана в сериале «Иван да Марья» (значительная часть которого, кстати, снималась в Минске). В большом кино он будет хозяином ранчо из фильма «Любовь в большом городе–2» и... Кощеем Бессмертным в фильме для всех возрастов «Самая реальная сказка».