«Я верю, что Глаша меня слышит»

Источник материала:

Так говорит мама молодой женщины, которой консилиум вынес приговор, а его всеми силами старается опротестовать семья.

Чтобы внести в лицевой счет новорожденных малышей, чиновники требовали явки их лежащей в коме матери. «НГ» рассказала об этой вопиющей ситуации и трагической судьбе минчанки Глафиры Винарской («Без сознания», «НГ» от 31 октября 2009 года). После вмешательства журналистов малышей сразу арегистрировали, а их близкие смогли получить полагающиеся выплаты.

С тех пор прошло семь месяцев. Двойняшки Василиса и Назар с риском выронить соски улыбаются отцу и обеим бабушкам. Марина Винарская — бабушка со стороны отца — взяла на себя основной груз заботы о малышах. Большую часть жизни маленькие Винарские — Назар точная копия отца, а Василиса как две капли воды похожа на маму — провели в Бобруйске. В Минске бабушка Людмила Борисенок по-прежнему выхаживает свою тяжело больную дочь.Глаша уже дома: несколько дней назад медики внезапно, вопреки желанию семьи, перевели получившую первую группу инвалидности женщину в хоспис. Сказали, ей там будет лучше, чем в больничной палате. Глаша провела в хосписе всего одну ночь.— Утром я не узнала своего ребенка — вся напряжена, на глазах слезы, температура под 40 градусов, — рассказывает Людмила. — Это медики думают, что такие больные ничего не понимают и не чувствуют, а я знаю: она испугалась. Дома немного успокоилась, хотя до сих пор температурит и плохо спит по ночам...В январе консилиум вынес Глаше Винарской приговор, который всеми силами старается опротестовать ее семья.— Я думала, врачи укрепят надежду: мол, верьте, боритесь, чудеса все-таки случаются. А мне сказали “все бесполезно” и “вы неадекватны”, у нее идет атрофия мозга. Занимайтесь внуками, а мы досмотрим дочь, — рассказывает Людмила Борисенок. — Я ответила, что каждый из нас останется при своем мнении. Врачи, которые видят мою дочь несколько минут в день, пусть говорят, что она безнадежна. А мы, проводящие дни у ее постели, надеемся, что Глаша когда-нибудь сама придет в отделение и посмотрит им в глаза.В 5-й клинической больнице Минска за лежачими больными ухаживают добросовестно: их кормят, переворачивают, обрабатывают пролежни. Но Людмила каждое утро спешит к дочери. Массаж, гигиенические процедуры, зарядка, завтрак... С помощью матери и мужа Глаша садится и сидит, держась за поручни, изо всех сил пытается стоять.— Для таких больных важнее всего моральная поддержка и общение, — убеждена она. — Мне говорили, Глашу опасно даже трогать, можно спровоцировать судороги. А я считаю, если оставить ее в тишине и покое, тем более не спасешь. Раз уж дочери вынесен приговор, хуже не будет.Недавно умер Глашин сосед по палате Сергей. Его матери тоже запретили тормошить сына — сказали, и без того шансов на выживание немного. Пожилая женщина не нарушала запрета, она только вздыхала и плакала, глядя на сына, и все равно — тромб, инсульт...— Врачи — компетентные специалисты, но их знания порой мешают видеть ситуацию в целом, — спорит с судьбой Людмила. — Я на интуитивном уровне чувствую, что дочь все слышит и понимает. У нее осмысленный взгляд. Привозили в палату Василису и Назара — вроде в тот день на них не отреагировала, а через несколько дней муж застал ее в слезах, она лежала на боку и пыталась самостоятельно приподняться...Детское питание и памперсы семья Винарских-Борисенков покупает мелким оптом: сразу на троих. Зарплата папы Александра, который по контракту работает водителем в военной части, и пособие на малышей улетучиваются на рынке моментально. Правда, 1-я Минская птицефабрика, где работает Людмила, и Белорусская железная дорога, на которой до болезни трудилась Глаша, не раз оказывали семье материальную помощь. В последнее время с деньгами было туговато.— На Глашиной карточке скопилось несколько миллионов, но мы не могли ими воспользоваться, — объясняет Людмила. — Я приносила в банк справку, что дочь инвалид первой группы и недееспособна. Мне говорили, надо через суд подтверждать недееспособность и устанавливать опекунство либо ждать, когда Глаша сможет в присутствии нотариуса разрешить нам распоряжаться ее деньгами. То есть внуков мне отдали без разговоров, по поводу дочери тоже вопросами оформления документов не беспокоились: “Приезжайте, забирайте, это ведь ваша дочь”. А карточкой воспользоваться непросто: “Это же ее деньги!”. Сим-карту Глашиного мобильника пришлось выбросить, потому что оператор не посчитал возможным сообщить матери абонента пин-код.Людмила не обращает внимания на подобные мелочи:— После всего, что случилось, мне уже ничто не страшно. Как-нибудь проживем. Очень хочется наконец собраться всем вместе в одной квартире, привезти детей. Ну не вижу я свою дочь больной, не верю в худшее. Она еще молодая, отстроится...Так же, как Людмила Борисенок, я верю в чудеса. В возвращение пациентов, пролежавших в коме несколько лет, спонтанные выздоровления от неизлечимых болезней и ошибочно поставленные диагнозы. Только теперь знаю наверняка, что сказать за чудеса спасибо надо не вооруженной новейшим оборудованием медицине, а материнскому сердцу. Тому, которое презирая любые доводы и не замечая преграды, будет до последнего бороться за жизнь и здоровье своего ребенка.Нам всем очень надо, чтобы оно победило.

“Народная газета” продолжит участие в судьбе Глаши Винарской и будет рассказывать о ней вам, дорогие читатели.