Копань

Источник материала:

Копань

Когда–то мелиорация была предметом государственной политики. В 70 — 80–е годы прошлого века студенческие отряды в БССР только тем и занимались, что строили мелиоративные каналы. Помимо коровников, конечно. Потом кампания сошла на нет, сейчас мы лишь пожинаем ее плоды. Разные эксперты находят их неоднозначными. С одной стороны — расширение посевных площадей и увеличение сборов. С другой — изменение климата, вызванное массовым осушением болот.

Говорят, мы даже повлияли на планетарную погоду. Ландшафты страны утратили некоторую часть естественного колорита.

Мы выиграли или проиграли?

Примерно такие же вопросы ставит «частная» мелиорация. Спросят:

а разве такая бывает? Увы. Пример имеется в городе Иваново Брестской области, где местная власть пытается ответить на тот же вопрос: лучше стало или хуже? Здесь острый конфликт породил именно самодеятельный гидротехник.

Мелиорация — дело частное

Житель Иваново Василий Трушко, проживающий по улице Чкалова, выкопал на своем участке прудок. Живущая на смежном участке пенсионерка Вера Буткевич жалуется, что с появлением водоема ее дом стал разрушаться.

Домик они построили своими руками с мужем, ныне уже покойным, и жили в нем с 1969 года. Не ахти какие хоромы, но дом стоял на земле крепко. Год назад по его наружной стене прошла заметная трещина: просел фундамент. Одновременно стали гнить половые доски. Возникшую дыру между кухней и прихожей хозяйка кое–как прикрыла кусками картона и линолеума — чтобы ненароком не провалились внучата Федор и Настя.

Вера Ивановна утверждает, что даже напольные ковры в доме буквально сочатся водой — это когда соседский пруд наполнен доверху. Но в день моего визита уровень воды в нем явно ниже максимального. Гостящий у тещи зять Сергей уверяет, что пруд регулируемый: хозяин каким–то образом может воду спускать. В нужное время, напротив, включает насос и наполняет водоем, очевидно, артезианской водой. В доказательство зять демонстрирует видеосъемку...

За пояснениями я вынужден обращаться именно к зятю: хозяйка то и дело срывается на слезы, и тогда ее слова разобрать трудно. Женщину переполняет обида. Пруд вынудил ее прокопать на участке собственные «мелиоративные» канавки — чтобы осушить землю. Но все равно на грядках теперь мало что растет. Даже в тепличке, земля которой покрылась мхом. Канавки и мох, сырость, трещины и дырявый пол могу засвидетельствовать. Связь между всем этим и самодеятельным прудом только пытаюсь найти.

Участки обоих соседей расположены в углу жилого квартала, образуемого улицами Чкалова и Макаренко. Обе они надсыпаны, расположены гораздо выше земельных участков. Ливневой канализации не имеют. И если вдоль Чкалова проложена водосточная канава, то улица Макаренко (на ней и живет Вера Буткевич) не имеет и ее. Прежде дождевая влага уходила в землю, теперь прудок стал ее аккумулировать, постоянно поддерживая высокий уровень грунтовых вод. Трушко, кроме того, еще и немало земли привез на свой участок, поднял его уровень. Словом, почва вокруг дома Буткевич стала напоминать пропитанную водой губку. Связь с прудом явно есть. Или нет?..

Наука и жизнь

Мелиорация, замечу, всего лишь прикладная сторона обширной науки гидрогеологии. Как и другие науки о Земле, она опирается на данные математики, физики, химии и широко использует их методы исследования.
Самое непосредственное отношение имеет эта наука к городу Иваново, расположенному в зоне знаменитых пинских болот. Одинаково известных по истории и фольклору, гидрогеологии и географии. Неужели сосед Василий Трушко владеет столь тонкими познаниями?

Василий Иванович парирует, что его пруд — никакое не гидротехническое сооружение. Это, дескать, не плотина ГЭС. Просто выкопал яму, она наполняется дождевой водой — вот и вся гидротехника. А есть ли, спрашиваю, у вас разрешение. Предполагая, что произвольно выкопать пруд, даже на своем участке, так же непозволительно, как построить, например, сарай.

«Моя ошибка, — признает Трушко. — Грубая ошибка! Не было проекта». Тем не менее утверждает, что его пруд официально «принят в эксплуатацию». Соседи, мол, дали расписку, что не возражают, пруд им не мешает. А как же жалобы Веры Буткевич? Трушко возражает: знаете ли, дескать, из чего и в каком году ее дом сделан? Из керамзита, в 69–м. Трещины в нем от старости. «В моем новом доме три трещины. Тут вся земля играет. Прудок не виноват!»
В разговор включается зять Веры Буткевич. Отношения между соседями, мягко говоря, сложные. Страсти накаляются: не будем их подогревать.

Ясно, что конфликт, который вышел за пределы района (и удостоился, например, внимания телевидения), должен иметь историю переписки: жалобы, ответы, новые жалобы. Очень противоречивая получается картина!
В официальных письмах водоем именуется так: пруд–копань. 26 января Брестский облисполком сообщает, что земельный участок площадью 0,0867 га был решением Ивановского райисполкома предоставлен В.И.Трушко во временное пользование для огородничества, без права застройки. Вместо этого «...Трушко В.И. на данном земельном участке устроил пруд–копань, заполненный водой. В результате предоставленный земельный участок используется не по целевому назначению».

Еще через месяц, 25 февраля, в ответ на очередную жалобу Веры Буткевич облисполком информирует: «...Ивановским райисполкомом Трушко В.И. направлено предписание о ликвидации пруда–копани в срок до 1.06.2010 года». Я был в Иваново через два месяца после назначенного срока: почему пруд не ликвидирован?

Оказывается, и мелиоратор–любитель не сидел сложа руки, тоже жаловался. Побывал у представителя областного руководства, который вел в Иваново прием. Тот побывал на участке, посмотрел, оценил ситуацию. И решил, что копань... имеет право быть.

24 июня В.Буткевич получает письмо, смысл которого прямо противоречит прежним. «В облисполком были предоставлены письменные согласия жителей ряда домов по ул. Чкалова и Макаренко, в которых указывается, что нахождение пруда–копани предотвращает подтопление их земельных участков... Ивановским райисполкомом отменено предписание отдела архитектуры... о ликвидации пруда–копани и разрешено использование его для сбора ливневых и талых вод».

Более того, владельцам земельных участков рекомендовано «для исключения их подтопления... устроить небольшие пруды–копани». Выходит, что совет касается и... Веры Буткевич. После такой рекомендации жалоба поступила уже в редакцию «СБ».

Запретить нельзя разрешить

В каком месте здесь следует поставить запятую? Не знаю. Повторю, что считаю вопрос слишком сложным, чтобы пытаться быть экспертом и оценивать плоды частной мелиорации приусадебного участка. Действительно ли она изменила гидрогеологию на соседнем? По той же причине не называю — при всем уважении к должности — фамилию областного чиновника: едва ли и он достаточно компетентен. Иначе почему подписывал взаимоисключающие письма?

«Именно этот вопрос мы сейчас и обсуждаем!» — сказал мне заместитель председателя Ивановского райисполкома Виталий Клышко. В его кабинете собрались главный архитектор района Сергей Адамович и начальник землеустроительной службы Анатолий Ксенда. Совпадение! О приезде журналиста здесь никто не знал. Что лишний раз доказывает: злополучная копань стала для местной власти головной болью.

Василия Трушко мои собеседники считают просто хорошим хозяином. Отрицают его какое–то «особое» влияние на райисполком — в чем уверена, например, его оппонент Вера Буткевич. Лично мне, не скрою, ухоженное хозяйство «простого работяги» Трушко тоже симпатично. Но и скромные старания пенсионерки вызывают не меньше уважения. Вопрос: не мешает ли один другому? Имеет ли право Трушко на собственный пруд?

«Имеет! — подтверждает главный архитектор. — Водоем может быть, например, противопожарным». Но мне говорили, что Трушко устроил его для купания и разведения рыбы... А хотя бы и для этого, для удовольствия. Имеет право!

Оказывается, это право закрепил документ под названием «Проект ТКП 45–03.01–117–2008. Градостроительство. Районы усадебного жилищного строительства. Проектирование, проект, типовые проекты, ТКП, ГОСТ, СТБ...» и т.д. Он утвержден Минстройархитектуры лишь два года назад. Прежде, по словам главного архитектора, частные пруды или бассейны вообще не упоминались в нормативных документах. Другое дело, что Трушко должен был соблюсти процедуру, чем пренебрег.

«Намудрили», — признает зампред Виталий Клышко. Выговоры, по крайней мере, двоим работникам райисполкома обеспечены. Да, для введения пруда «в эксплуатацию» создали комиссию и подписали акт по факту, без обязательного проекта. И лишь потом выяснили, что устраивать пруд Трушко не мог. Согласно Водному кодексу обособленное водопользование возможно лишь на земельном участке, предоставленном в пожизненное наследуемое владение или в частную собственность. Но Трушко устроил копань на земле, которая выходит за пределы тех 15 соток, которые предназначены для обслуживания жилого дома. Значит, ему не принадлежит.

Для решения проблемы есть два варианта. На одном настаивает сам «мелиоратор». Он подал заявление с просьбой поменять границы землепользования. То есть в одном месте «отрезать» кусок, а в другом — «прирезать». Лично мне вариант кажется сомнительным. Это лишь повторение неудачной попытки легализовать незаконный пруд задним числом. Едва ли он устроит Веру Буткевич. Вероятны новые жалобы.

Виталий Клышко с этим, похоже, согласен: «Хватит кидаться в крайности. Так с людьми нельзя! Если мы хотим устранить конфликт, то поступать следует строго по закону. Решение должно устроить и конфликтующие стороны, и власть». Поэтому он предлагает следующее. На земле Веры Буткевич нужно сделать скважины, шурфы. Организовать наблюдение: как сказываются на водном режиме участка дожди и уровень в соседском пруде. Наблюдать и выдавать экспертное заключение должны специалисты.

Логично. Такой подход и подтверждает, что мелиорация, будь она государственной или частной, остается делом серьезным. Лучше бы к ней так и отнестись с самого начала. Впрочем, по словам В.Клышко, на 16 тысяч городского населения приходится около сотни копаней. Конфликт породила только одна.

Фото автора.

Автор публикации: Виктор ПОНОМАРЕВ