Идет охота на людей

Источник материала:

Идет охота на людей

Зона отчуждения. При этих словах перед глазами у любителя фантастики встает картина: серые скелеты домов, а вокруг непроходимые темные чащи, из которых клацают зубами двухголовые монстры. Впрочем, как убедился корреспондент «СБ», посетивший недавно зону, здания за 25 лет, прошедших с момента аварии на ЧАЭС, развалились не окончательно. Полы хоть и предательски скрипят под ногами, вес человека еще выдерживают. Потолки и стены уже местами обвалились, но на голову рухнуть не спешат. А вот окрестные леса, раскинувшиеся на 30 километров, на самом деле таят серьезную опасность. Причем угрожает она не только местному контингенту — ученым, егерям да редким «сталкерам», но и жителям прилегающих районов: Хойникского, Наровлянского, Брагинского. От нее не спасает условная граница между «чистыми» и «грязными» землями, не уберегают хлипкие заборы у деревенских хат. Имя этой беде — дикие звери. К тому же беда не приходит одна: в стране сейчас вспышка бешенства.

С волком врукопашную

Ранним летним утром пенсионер Владимир Березняцкий, как обычно, хлопотал в своем огороде в деревне Двор–Савичи Брагинского района, проверял нет ли на картошке колорадских жуков, смотрел, как завязались тыквы... Вдруг, откуда ни возьмись, на него набросился волк. Напал со спины, шансов удержаться на ногах у 73–летнего старика не было. Он упал, но успел развернуться и вступил в неравную схватку. Эти минуты Владимир Леонтьевич еще долго не сможет забыть:

— В голове промелькнуло: надо схватить, удерживать его за челюсти. Это я где–то еще в молодости слышал. Пока боролся и звал на помощь, зверь кусал за руки, за лицо...

Супруга Владимира Леонтьевича в это время возилась дома, хотела сварить компот. На крик она так и выбежала с трехлитровой банкой в руках. Волк переключил свое внимание на новую жертву.

— Я от страха эту банку ему прямо в пасть и кинула, — руки Валентины Яковлевны при этих воспоминаниях до сих пор дрожат. — Попыталась убежать, да куда там! Он меня зубами за ногу схватил — я и покатилась. Подумала только, что дед, наверное, уже мертвый.

Но старик был жив. На ощупь — глаза заливала кровь — он шел на помощь жене. Вдвоем пенсионеры стали бить зверя чем попало — палками, ведром... Волк дрогнул. Старики хотели было затолкать его в хлев и запереть, да пожалели живущую там свинью. В итоге им удалось зажать голову серого калиткой, но тот вырвался и убежал.

Нормальное животное, пусть даже очень голодное, получив такой отпор, вернулось бы в лес зализывать раны. Но волк, наведавшийся в тот день в Двор–Савичи, оказался бешеным. Со двора Березняцких он отправился дальше «гулять» по деревне. Покусал еще троих пенсионеров (к счастью, все живы) и порвал пять собак. Точку в похождениях хищника меткими выстрелами поставил подоспевший председатель Чемерисского сельисполкома Адам Царенок.

В радиусе 25 километров Адам Анисимович — ближайший охотник. К тому же местный, люди его хорошо знают, потому сразу и звонят, если что. По дороге из Брагина к границам зоны председатель то и дело показывает мне места своих встреч с волками:

— Вот тут, в кукурузе, сегодня с утра одного видел. А здесь зимой — сразу пятерых. Я тогда друзьям–охотникам позвонил, те попросили до их приезда стаю задержать. Ох и намучился! Звери ведь умные: если видят опасность — сразу к заповеднику бегут, знают, что там их никто не тронет. Да и отпугивающие «приспособления» перестают действовать. Раньше гильз свежестреляных раскидаешь или куртку старую на забор повесишь — волк не подойдет. А теперь эти хитрости не действуют...

Приехали. Адам Анисимович находит место, где застрелил 34–го в своей «коллекции» волка. Оно присыпано свежей землей. Буквально в ста метрах отсюда — деревенский магазин. Там в 2006 году охотник убил еще одного серого. Тот тоже был бешеным и покусал старушку.

Болезнь на пике

Тут к месту сделать отнюдь не лирическое отступление. Дело в том, что медики заметили: вспышки бешенства имеют определенную цикличность. Они повторяются раз в 4 — 5 лет. И в 2006–м, и сейчас — как раз пики заболеваемости. Количество зараженных животных стремительно растет. Если с января по июнь прошлого года было зарегистрировано 409 таких случаев, то за первую половину этого — уже 771. Почти в два раза больше!

— Волнообразный характер проявления бешенства можно объяснить природными факторами, — комментирует этот феномен заведующая отделением особо опасных инфекций Минского центра гигиены и эпидемиологии Наталья Минина. — Больные звери ведь не только заражают других, но и сами умирают. Когда вирус уничтожает значительную часть популяции, он как бы успокаивается и ждет, пока количество животных снова восстановится. Исходя из этого, ученые даже подсчитали, какова безопасная плотность звериного «населения» на единицу территории. Условно одна лиса на 2 гектара. Если больше — угроза пропорционально возрастает.

В Полесском государственном радиационно–экологическом заповеднике (ПГРЭЗ), занимающем треть Брагинского района, за два десятка лет дикие животные расплодились в количестве гораздо большем, чем безопасный «норматив по бешенству». Неудивительно, ведь ПГРЭЗ — самая большая в стране природоохранная территория. 216 тысяч гектаров плюс еще примерно столько же с украинской стороны. К тому же здесь в отличие от других заповедников и нацпарков вообще нет населенных пунктов. Да и вряд ли многие браконьеры захотят поживиться радиоактивным мясом или мехом. В общем, звериный рай.

Адам Царенок как заядлый охотник, много лет наблюдающий за повадками лесных обитателей, добавляет еще один штрих:

— Организм животных устроен так, что в урожайные, сытые годы в нем закладывается установка на большое количество потомства. При благоприятных условиях, таких как в заповеднике, стадо диких кабанов, например, может за год вырасти втрое! Вслед за этим увеличивается и количество волков. Правда, они не только кабанами питаются: в год по району 250 — 300 телят стабильно уничтожают.

На осадном положении

— Досаждают нам не только волки, — вздыхает начальник отдела идеологической работы Брагинского райисполкома Игорь Самбук. — В плане бешенства больше беспокоят лисы. А вообще, и рыси, и собаки, и даже еноты больные в деревни забегают. Но еще больший ущерб наносят кабаны. В Комарине даже специальные отпугивающие пушки закупали — все равно не помогает. Прут, как танки! Бывают годы, когда все поля будто перепаханные.

Вот и в огород к пенсионерам Березняцким, едва они отошли от шока после встречи с волком, наведался другой непрошеный гость — кабан. Прошелся по свекле и картошке. Что делать с новой напастью, старики не знают. Они еще долго будут бояться выходить во двор по ночам.

Впрочем, набеги диких животных должны быть головной болью не местных жителей и не председателя сельсовета, который на счастье оказался охотником (его, кстати, наравне с оперативно прибывшими медиками, сельчане очень благодарили и просили высшее руководство подарить ему новый карабин). «Звериный беспредел» — проблема даже не местных властей. На уровне райисполкома, администрации зоны, дирекции заповедника понимание в больных вопросах есть. Но вызов, который сегодня бросает нам природа, более глобальный. К примеру, от ПГРЭЗ до нацпарка «Припятский» меньше сотни километров. Для бешеного волка, вполне реального, а не из поговорки, — не расстояние. Что будет, если он заразит тамошних сородичей? А ведь один серый, больной смертельно опасным вирусом, за день умудрился набедокурить в 28 деревнях Витебской области! Животные не признают очерченных человеком границ и не понимают, что кормушка в заповеднике — для них, а поле кукурузы — для людей.

Хорошо еще, жителям и без того болотистого брагинского Полесья не досаждают бобры. Хотя во многих других регионах из–за их построек и огороды подтапливает, и дороги размывает, и шлюзы забиваются, и рыба на нерест не проходит...

— В начале 2000–х в зоне заболотили большой участок леса. Специально, чтобы снизить риск лесных пожаров. Там сейчас бобры в основном и обитают. Но гарантии того, что, размножившись, они не выйдут вслед за волками и кабанами за границы заповедника, к сожалению, нет, — разводит руками Игорь Самбук.

Спасение утопающих

Как же поставить разбушевавшееся зверье на место? Стрелять и волка, и кабана с недавнего времени можно круглый год, но это не помогает снизить их численность. Нужно увеличивать квоты на отстрел и уменьшать стоимость путевок, уверены охотники.

— Что такое 70 голов кабана на район? — задается риторическим вопросом Адам Царенок. — Это очень мало. С другой стороны, у нас и охотников совсем немного осталось. Дорогое это удовольствие с сельскими–то зарплатами. Раньше на кабана 100 тысяч сходить стоило, скоро, наверное, будет еще дороже. К тому же далеко не всю дичь, добытую в наших лесах, можно есть: у половины здешних животных либо мясо паразитами какими–нибудь заражено, либо радиация в нем зашкаливает...

Можно попробовать поэкспериментировать с европейским опытом. К примеру, польские охотники предлагают фермерам кукурузные поля — излюбленные «кормушки» диких свиней — отделять от леса буферной зоной шириной 10 — 12 метров. А крупные участки, площадью больше 10 гектаров, еще и разделять на кварталы просеками, засеянными злаковыми. Это позволит отстреливать кабанов с вышек, а заодно и отпугивать других их сородичей. Правда, метод годится только для больших хозяйств, а лесные гости ведь не разбирают, на чьем поле есть картошку: СПК «Светлый путь» или деда Васи.

Еще одним выходом, по мнению экспертов журнала «Охота на Белой Руси», может стать запрет подкормки кабана в бесснежный период поздней осенью и зимой. Во Франции и Германии этот метод давно практикуют и считают «фактором экологического ведения охотничьего хозяйства». Кстати, в отношении бобра у авторов журнала тоже есть идеи: уменьшить стоимость лицензии на добычу этого вида и продлить сроки охоты хотя бы до мая и хотя бы на объектах мелиорации, где не должна жить, но обитает четверть всего бобрового поголовья.

Возможно, чтобы спасти прилегающие поселки от нашествия диких зверей, стоило бы и огородить природоохранные территории. Ведь даже у Полесского радиационно–экологического заповедника границы весьма условные. В районе Двор–Савичей, например, загрязненную территорию от пригодной для жизни отделяет старая дорога Брагин — Комарин. Для машин преградой служат шлагбаумы и КПП. Но для зверья–то они — не проблема!

Выход из сложившейся вокруг заповедников ситуации, очевидно, есть. Особенно, если использовать все меры в комплексе. К примеру, на какой–то части проблемных территорий ввести льготы для охотников. На другой — поставить непреодолимые для зверья преграды. На третьей — применять зарубежный опыт по возделыванию полей. На четвертой — ослабить охранный режим для определенных видов животных. Главное — не оставлять решение проблемы на потом и не перекладывать ее целиком на плечи местных жителей и властей. Иначе мы рискуем однажды ночью проснуться в своих городских квартирах от волчьего воя...

Совет «СБ»

Бешенство — смертельно опасное заболевание. Тех, кто вовремя не обратился за медицинской помощью, практически невозможно спасти. Поэтому, если вас укусило дикое или даже домашнее животное, сразу промойте ранку мыльным раствором, обработайте края йодом или другим антисептиком и срочно обратитесь к врачу. Не прикасайтесь к нездоровым на вид или ведущим себя неадекватно зверям. Нравится — смотрите сколько угодно, но не трогайте руками! Опасной может быть даже их слюна.

Кстати

Эксперты из журнала «Охота на Белой Руси» предлагают вычеркнуть из Красной книги рысь — еще одного хищника, терроризирующего Брагинский район (и не только). На их взгляд, 200 особей на всю страну вполне достаточно для сохранения генофонда. Сегодня же в Беларуси более 700 рысей. Учитывая своеобразный характер животного, которое очень часто бросает добычу и идет охотиться за новой, не слишком ли это много?

Фото автора.

Автор публикации: Александр ПОЛОСМАК